В погоне за совершенством. Часть 4 (ЛП) - Паркер М.С.
Я направилась в участок, расположенный в нескольких кварталах отсюда. Около полугода назад один из клиентов «Миража» был арестован за пьянство в общественном месте и сопротивление аресту. Я отправилась в участок и поговорила с офицером, производившим арест. Я была честна и объяснила, что Тейлор, молодой человек, которого я хорошо знала, только что выяснил, что его девятнадцатилетний брат был убит в бою за пределами США ранее в тот же день. Я не настаивала на снятии обвинений, просто попросила офицера полиции принять во внимание обстоятельства при принятии решения о следующем шаге. Офицер Пёрдью отменил арест и отпустил Тейлора. С тех пор мы с офицером Пёрдью стали хоть и не совсем друзьями, но приятелями. Он информировал меня о любых проблемах с клиентами «Миража» по мере их возникновения, а я никогда не просила об особом отношении. Я также помогла уговорить его дочь остаться в юридической школе вместо того, чтобы бросать учёбу и строить актёрскую карьеру, пообещав ей, что, если она сдаст экзамен, «Мираж» будет представлять её интересы, если она все ещё захочет стать актрисой.
Сегодня я собиралась попросить о настоящей услуге.
Офицер Пёрдью был суровым на вид, коренастым мужчиной с таким лицом, которое большинство людей не запоминало. Кроме того, он был намного умнее, чем о нем думали, и, вероятно, именно поэтому он так хорошо справлялся со своей работой. Он пользовался тем фактом, что большинство людей считали его человеком среднего интеллекта, и обычно в конце концов разоблачал их.
Мне потребовалась пара минут, чтобы отследить его, но, когда я это сделала, он тепло улыбнулся мне и пригласил присесть, пока он будет оформлять документы.
— Как дела у Райны? — спросила я. Мне не терпелось перейти к настоящей причине моего визита, но я не хотела показаться грубой. Кроме того, если бы не нынешняя ситуация, меня бы искренне интересовали успехи его дочери в Колумбийском университете.
— В прошлом семестре попала в список лучших студентов, — сказал он. — Она последовала твоему совету и сходила к твоей подруге, чтобы поработать волонтёром.
На самом деле я это знала. Кэрри сказала мне, что наняла Райну, и что дела шли хорошо. Я обрадовалась. Райна была талантливой актрисой, но я не уверена, что у неё подходящий характер.
— А у тебя? — спросил он, перейдя к новой стопке форм. — До меня доходили слухи, что в «Мираже» что-то происходит.
— Правда? — я подалась вперёд, на мгновение отвлёкшись от своей проблемы.
— Пара проституток, которых мы привезли вчера вечером, сказали, что видели кого-то очень похожего на Лэндона Салли, угрожавшего Гаррисону Мэйфлауэру. Может быть, он даже напал на него.
Дерьмо. Я даже не предполагала, что кто-то видел, что произошло в мотеле.
— Не то, чтобы я мог винить Салли, если бы это оказалось правдой, — продолжил офицер Пёрдью. — Мэйфлауэр — настоящий таракан. Публикует всякую чушь, а затем прикрывается конституцией, как будто то, что он называет себя репортёром, оправдывает его за разрушение жизни людей или то, что он подвергает жизни людей опасности.
Между Мэйфлауэром и полицией Лос-Анджелеса не было взаимной любви. В прошлом году он опубликовал статью о жестокости полиции, которая оказалась основана на неподтвержденных слухах, отказался раскрыть свой источник и продолжал писать о том, как его преследовали за то, что он писал правду. Из-за этой статьи были убиты два полицейских, и, когда расследование показало, что источник Мэйфлауэра врал не краснея, никаких опровержений или извинений не последовало.
— Вы собираетесь расследовать обвинения? — спросила я. Я знала наиболее вероятный ответ, но не успокоилась, пока не услышала его от самого Пёрдью.
— Мэйфлауэр не стал выдвигать обвинения, — сказал офицер Пёрдью. — Вероятно, он знает, что мы не восприняли бы его всерьёз, если бы он это сделал. — Он взглянул на меня. — И все же, возможно, ты захочешь сообщить Салли, что, возможно, проститутки расскажут кому-нибудь о том, что они видели.
— Спасибо за предупреждение, — сказала я. Учитывая скорый каминг-аут Лэндона (прим. — Процесс открытого и добровольного признания человеком своей принадлежности к сексуальному или гендерному меньшинству, либо результат такого процесса), нам, вероятно, придётся следить за людьми, пытающимися нажиться на нем, и пара проституток, скорее всего, попытается сделать именно это.
— Полагаю, ты пришла сюда не просто для того, чтобы поболтать со мной, — сказал Пёрдью.
— Нет, я для этого. — Я достала из кармана телефон и открыла фотографии, которые сделала. — Мне нужно поговорить с нашим юридическим отделом, если она в чем-то обвиняет компанию. — Я помолчала, а затем добавила: — И если это личное, мне тоже нужно это знать.
Офицер Пёрдью не задал вопрос, почему я не спросила Девона об этой женщине, и я была ему благодарна. Его рассудительность стала ещё одной причиной, почему он мне нравился.
— Пришли мне фотографии, — сказал он. — Я проверю её, но не могу ничего обещать.
— Я знаю, — сказала я. — Но я бы предпочла, чтобы это сделал ты, вместо того, чтобы привлекать кого-то для расследования, поскольку не знаю, могу ли я им доверять.
— Я предполагаю, что ты хочешь, чтобы я позвонил тебе напрямую и сообщил о результатах, — сказал он.
Я кивнула.
— Это было бы прекрасно. Все, что сможешь найти. Имя. Откуда она. Если у неё была какая-либо связь с «Миражом». Любые проблемы с законом, о которых мне следует знать. — Я встала.
— Сделаю это. — Офицер Пёрдью тоже встал. Он протянул руку, и я пожала её. — Береги себя, Крисси.
— Ты тоже, — сказал я. — Будь осторожен.
Покинув полицию, я размышляла, ехать ли мне домой или вернуться в офис. Чувство ответственности во мне победило, и я направилась в «Мираж», хотя сначала сделала остановку. Сначала мне нужно было кое-что сделать. Когда я приехала на работу, Девона там, как и следовало ожидать, не было. Пройдя мимо Трейси, я улыбнулась ей, а затем ушла в свой кабинет, чтобы поработать над составлением официального пресс-релиза для «Миража» по поводу статьи Лэндона с новостями о каминг-ауте. Мы должны поддерживать идеальный баланс поддержки, не создав впечатления, что злоупотребляли его решением.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы сосредоточиться, но, как только я это сделала, то смогла поработать до тех пор, пока не пришло время идти домой. Сохранив файл, я была как минимум удовлетворена тем, что сегодня сделала что-то хорошее. Пресс-релиз стал, вероятно, лучшим из того, что я когда-либо писала, потому что я повторяла каждое слово с десяток раз, чтобы убедиться, что оно идеально подходило.
Однако по дороге домой мысли о Лэндоне и пресс-релизе улетучились, а все, о чем я могла думать, это только о том, как все сложится с Девоном, когда он вернётся домой. Нам о многом нужно было поговорить, и не в последнюю очередь о том, что с ним происходило. Беспокойство, которое я чувствовала раньше, вернулось, когда я увидела, что Девона не было дома. Неудивительно, поскольку с тех пор, как мы вернулись из Нью-Йорка, он каждый вечер возвращался домой поздно, но это не уменьшало моего раздражения, особенно учитывая обстоятельства. Конечно, из-за того, что я была раздражена, то не хотела есть, и от этого меня снова затошнило, что, в свою очередь, превратило раздражение в досаду. К тому времени, когда открылась входная дверь и вошёл Девон, я была уже сильно расстроена и находилась на грани того, чтобы разозлиться. Тем не менее, я сохраняла спокойствие. Мы с Девоном являлись достаточно вспыльчивыми людьми, и ситуация могла обостриться, если мы не будем держать себя в руках.
— Ты все ещё не спишь. — Он выглядел усталым.
— Да, — я оперлась на подлокотник кресла. — А ты поздно вернулся домой.
— Да, — повторил за мной он. Девон бросил ключи на кухонный стол. — Я уже поужинал, так что, надеюсь, ты не оставляла его для меня.
— Нет, — коротко сказала я. — Не оставляла. У меня такое чувство, будто я не видела тебя с тех пор, как мы вернулись из Нью-Йорка.
