Жестокие клятвы - Джей Ти Джессинжер
Шмыгая носом, Лили садится на край своей кровати и грызет ноготь большого пальца, наблюдая за моими шагами.
— С ним будет трудно справиться. На самом деле это невозможно. Очевидно, что он чрезвычайно упрям. И привык добиваться своего.
И высокомерный. И великолепный. И сильный, как чертова лошадь.
Я поворачиваюсь и иду в другую сторону, раздраженно проводя руками по волосам.
— И, к сожалению, tesoro... Тебе следует подготовиться к тому, что он не будет тебе верен.
— Какая разница, верен ли он? Я собираюсь зарезать его до смерти, пока он спит! — Я резко останавливаюсь и в ужасе смотрю на нее.
— Никогда больше не позволяй мне слышать от тебя подобную чушь.
— Почему нет? Ты убила дядю Энцо!
Я закрываю глаза, делаю вдох, считаю до десяти, затем снова открываю глаза. Я спокойно спрашиваю: — Ты хочешь умереть в тюрьме?
Я была готова, если бы это означало, что меня больше никогда не будут пороть до крови.
Вместо того чтобы сказать это, я говорю: — Я не убивала своего мужа.
— Перестань врать, zia! Все знают! Как ты думаешь, почему они все тебя так боятся?
— Люди боятся любой женщины, которая говорит то, что думает, и не мирится с их дерьмом. Теперь послушай. Ты сказала, что Куинн был добр к тебе, когда вы разговаривали. Он интересовался твоей жизнью. И я думаю, мы сможем убедить его позволить тебе поступить в колледж. Так что, хотя он и обладает очарованием гниющего трупа, он может оказаться сносным.
Кого я обманываю? Ее жизнь превратится в один долгий кошмарный День сурка.
Лили вскакивает на ноги и страстно кричит: — Я не выйду замуж, zia!
Мое сердце сочувствует ей, но я не могу колебаться в этом. Я делаю свой голос твердым.
— Я полностью понимаю твои чувства, но контракт неизбежен. Если ты не выйдешь за него замуж, это разрушит семью. Жизнь твоего отца закончится. Я имею в виду, буквально. Мафия пустит ему пулю в голову за такое неуважение. — Я замолкаю, не решаясь сказать ей это и расстроить ее еще больше. Но она должна точно знать, что поставлено на карту. — Они и с тобой сделают что-нибудь ужасное. Что-нибудь похуже смерти, особенно если Куинн обнаружит, что ты не девственница. Мы поговорим о том, как ты можешь подделать это позже, но суть в том, что ты выйдешь замуж за ирландца.
— Нет, не выйду! Я влюблена в Хуана Пабло!
В этот момент я замечаю маленький темный синяк сбоку от ее горла. Только это не синяк. Я узнаю засос. Чувствуя тошноту, я подхожу к шкафу и распахиваю дверцы. Там пусто. Лили рыдает у меня за спиной.
— Я люблю его. Меня не волнует этот дурацкий контракт или то, что кто думает. Я лучше умру, чем выйду замуж за кого-то другого. Я лучше умру!
Я поворачиваюсь и смотрю на ее заплаканное лицо. На муку в ее глазах. При всем ее дрожащем, неистовом пыле я испытываю укол ревности. По крайней мере, у нее было это. По крайней мере, когда-то она любила. Память о том, что она разделяет с Хуаном Пабло, поможет ей пережить все предстоящие мрачные и одинокие годы.
Единственное, что меня поддерживало, — это надежда, что один из приступов ярости Энцо закончится моей смертью. Но этого не вышло. Он много раз бил меня почти до смерти, но смерть так и не пришла мне на помощь. Вместо этого мне пришлось спасать себя.
Я подхожу к Лили и беру ее на руки. Она прижимается ко мне и рыдает у меня на груди, ее плечи трясутся. Приглаживая рукой волосы, я обнимаю ее и издаю успокаивающие звуки, пока она немного не успокаивается и не начинает только икать.
— Tesoro, — бормочу я. — Моя прекрасная девочка. Ты дочь, которой у меня никогда не было, и я люблю тебя.
Лили шепчет: — Я тоже люблю тебя, zia.
— Я знаю, что ты хочешь. И хочу, чтобы ты знала: чтобы не решилось с этим контрактом, я поддержу тебя. Я всегда буду рядом с тобой. Я всегда буду заботиться о тебе. Я никогда не брошу тебя, ты понимаешь? — Она всхлипывает. Мой голос становится жестче. — И я обещаю тебе, что если твой новый муж когда-нибудь в гневе тронет тебя пальцем, я оборву его жизнь.
Это самое близкое признание моих способностей, к которому я когдалибо подходила, но обстоятельства сложились ужасные. Она поднимает голову и смотрит на меня слезящимися глазами. С болью в сердце я вытираю слезы с ее щек большими пальцами.
— Теперь вытри глаза. Подними подбородок. Укрепи спину. Женщины Карузо сильные и гордые. Мы держим в секрете моменты нашей слабости. Сегодня к тебе приедет твой жених, и тебе нужно быть готовой.
Ее подбородок дрожит. Она качает головой, явно травмированная мыслью о том, что ей придется встретиться с ним лицом к лицу.
— Никогда не показывай ему своих слез, Лилиана. Ни один мужчина не заслуживает твоих слез, особенно этот. Просто помни, что я тебе сказала. — Я вздыхаю, снова заключая ее в объятия. Она прижимается ко мне и шмыгает носом.
Спустя долгое время она шепчет: — Может быть, нам повезет, и его застрелят до свадьбы.
Я закрываю глаза, представляя Куинна, неподвижно лежащего на земле в увеличивающейся луже собственной крови. Впервые за целую вечность я чувствую себя счастливой. Затем я оставляю Лили наедине с ее мыслями и готовлюсь заняться следующей важной задачей в сегодняшней повестке дня. Увольняю чистильщика бассейна.
—
Он пунктуален, этот самодовольный ирландец. Надо отдать ему должное. Ровно в пять часов Куинн звонит в дверь. Мы с Лили уже ждем, стоя рука об руку в фойе в напряженной тишине. Рядом с нами стоит Джанни, излучающий счастье, практически виляющий своим гребаным хвостом.
Беттина открывает дверь и впускает ирландца. Его эго занимает так много места, что дом сразу кажется меньше.
— Мистер Куинн! — Джанни делает шаг вперед с протянутыми руками. — Добро пожаловать. Так приятно видеть тебя снова так скоро.
Куинн коротко кивает ему. Они пожимают друг другу руки. Куинн бросает взгляд на Лили и посылает ей такой же незаинтересованный кивок, каким кивнул моему брату. Он не смотрит на меня и не признает. Это кажется преднамеренным.
Какова бы ни
