Убойная секретарша! - Янина Логвин
– Что это у вас на юбке, Ветерок? Значок «Мастер Йода»?
Я собралась всерьез сразиться за место секретаря, поэтому оказалась не готова к тому, что услышу рядом с собой низкий, с рокочущими нотками голос Максима Орловского.
Он решил покинуть место у окна и подошел ближе, заставив меня оборвать претензию на полуоборотах.
Я повернулась и посмотрела в лицо молодого мужчины.
– Да. Гранд-мастер ордена Джедаев. Я фанат «Звездных войн».
– Похоже, не только. А это значок «Платформа девять и три четверти»?
– Школьное увлечение «Гарри Поттером».
– Единорог?
– Вы слишком пристально рассматриваете мою юбку.
– Ну, вы же рассмотрели мои волосы.
– Нет. Иначе я бы дала более развернутый комментарий.
– Кофе?
– Три чашки в день, не меньше. Разбираюсь в сортах, предпочитаю эфиопскую арабику. «Мокко», «Марагоджал», «Бурбон». Обязательно средней обжарки. Вы пьете с сахаром?
– Без. Иногда. Чаще вечером.
– Такси?
– Редко. Предпочитаю водить сам.
– Корреспонденция? Нужен отчет?
– Только рабочая. Что с написанием текстов и писем?
– Без проблем. Английский включительно. Корейский частично. Скажите ему, что меня понимаете, – не оборачиваясь, я обратилась к азиату за столом и услышала ответ:
– Я ее понимаю, Макс.
– Так что? Вы меня берете? – прямо спросила у Орловского.
– Хочу прежде услышать десять аргументов «за».
Самоуверенный засранец. Знает, что подобное испытание запросто собьет человека с толку.
Но не меня и не сегодня. Так бы и врезала портфелем по тонкой усмешке!
И почему он такой высокий?
– Потому что я – яркая, оригинальная, исполнительная и смышленая. Осторожная, воспитанная, предусмотрительная, старательная, начитанная, рассудительная, изобретательная и, что самое важное – умная и креативная. Быстрая, дисциплинированная и… сколько насчитали аргументов? Мне продолжать?
– Я вас беру, Гельятина. Место секретаря руководителя – ваше.
Да ладно?! Он серьезно? И даже малиновые гольфы не помеха?
Копейка сообразил первым и выпроводил из зала девушек. Как только вышла последняя, за столом тут же встрепенулась Крапивина:
– Что? Богдан Андреевич, мы не можем этого допустить! Максим, ты с ума сошел? Она не может сидеть в приемной! Посмотри на неё!
Погодите. Я все еще приходила в себя.
Они не должны взять меня так быстро. Только не Орловский. Я еще ни с кем не поборолась по-настоящему, а уже принята?
Смысл слов брюнетки долетел не сразу, но осел в нужном месте, и я повернулась к молодой женщине.
– Простите? – поспешила изобразить строгость. – Уважаемая, соблюдайте субординацию в присутствии посторонних – это стерильный этикет, – заметила Красавиной, входя в роль. – Если вы забыли о последней, то буду рада вам напомнить, что вы сейчас с Максимом Богдановичем не одни, чтобы оценивать состояние его умственных способностей.
Орловский отошел было к отцу, но с удивлением оглянулся.
Брюнетка тоже сошла с лица, от белого до землистого.
– Э-это вы мне? – не поверила услышанному.
Я подхромала к столу и взяла в руки табличку. Прочитала, ткнув пальцем, показывая действием, к кому обращаюсь:
– Крапивина Кира Какашковна…
– Ксашковна я! – рявкнула брюнетка, вскакивая. – То есть, Ксантьевна!
– Ой, правда? – я спохватилась, теряя на глазах строгость. – Никогда не слышала подобного отчества. Простите за Какашковну, просто Какашковна первое, что просится на язык, когда вас видишь. То есть не вас, а ваше отчество! Смотришь на Ксантьевна, а видишь Какашковна. Клянусь! – я убедительно схватилась за сердце, – первый раз со мной такое!
– Ветерок! Пройдите в мой кабинет! – рыкнули за спиной. – Немедленно!
И… я пошла.
Глава 8
Максим
– Ты, Орловский, самое бессердечное существо на свете! Я от тебя такого не ожидала!
Я открыл один глаз, сел в постели и спустил ноги на пол. Потянувшись к прикроватной тумбочке, взял в руку айфон и посмотрел на дисплей.
Черт, уже почти девять. Позднее пробуждение. Обычно я просыпаюсь раньше.
Опустив телефон к бедру, провел ладонью по лицу, прогоняя сон, и посмотрел перед собой.
– Почему это?
Дверь в спальню была открыта, и в проеме стояла девушка – в одном белье и с размазанным по лицу макияжем. Уперев руку в бок, она обиженно сообщила:
– Мне послышалось, или ты только что сказал: «Надеюсь, ее здесь нет»? Максим, я все слышала!
Я зевнул, встал с кровати и потянулся. Подойдя к окну, открыл жалюзи и посмотрел на улицу.
За ночь тротуары во дворе успел припорошить снег, и машины на парковке стояли наполовину скрытые белым покрывалом. Вчера я вернулся поздно и не стал заводить автомобиль в паркинг, а значит сейчас первым делом следовало добраться до пульта и включить режим дистанционного обогрева салона.
Собираться в офис я привык быстро, а вот тратить время на пустяки – нет.
– Послушай, Тая, – я отвернулся от окна, возвращаясь к кровати и айфону. Взбив смятую подушку, бросил ее на место, прикрывая постель одеялом. Днем в квартиру должна была прийти уборщица, но не стоило забывать о простых вещах. – Разве тебе не пора? Существо вроде меня любит покой и одиночество. И тебе это известно.
– Мое сценическое имя – Тамила Тай! Ты сам его придумал, и вдруг забыл?
– Да один фиг. Мы с тобой договорились, что этот раз будет последним, и утром ты уйдешь. Не заставляй меня повторять то, что ты уже слышала.
– Был?! Ха! Макс, да ты издеваешься?! Ты вчера продинамил меня и, между прочим, уже второй раз! Не думай, что если я выпила лишний коктейль, то не вспомню, где заснула и с кем. Одна, в твоей гостиной! Когда я здесь, ты просто вырубаешься!
Я открыл шкаф и достал чистое белье, начиная вспоминать рабочие вопросы, которые сегодня предстояло решить в офисе, и назначенные на день встречи. Как всегда, день обещал быть насыщенным и беспокойным.
Впрочем, с тех пор, как отец передал мне управление «Империалом» и штат сотрудников из более ста человек – покой мне только снился. Поэтому спать я любил, да. И желательно в тишине. Особенно после силовой тренировки или теннисного корта, вот как вчера, когда я заставил себя потеть и не смотрел на время.
– Детка, я чертовски много работаю. Больше этого только ты болтаешь. Просто вспомни, что ты в гостях, и жизнь сразу наладится. А с претензиями не ко мне, а к Жоржу. Я не твой папик.
– Но мне хотелось выговориться! А ты меня лучше всех понимаешь!
Я посмотрел на свою гостью и вскинул брови, закрывая шкаф.
– В половине двенадцатого ночи?
– Ну и
