Развод. Мы больше не твои (СИ) - Гейбатова Мила
Выручают дети, начиная громко требовать движения.
– Ладно, поедем мы, – вырываю кисть, – пора. Им спать надо, а я снова режим нарушаю.
– Да, конечно, – как будто немного тушуется Егор, делает шаг назад, – берегите себя! – а потом, немного подумав, добавляет весело. – С тебя еще походы в кафе!
– Без проблем, – дарю однокласснику улыбку и уезжаю–таки домой.
Уложив двойняшек спать, натыкаюсь на коробки с вещами. Хм, теперь они мне вроде как не нужны. Мы с Егором решили, что бросать дом на нынешнем этапе будет неразумно.
Присаживаюсь на пол, открывая собранное, и тут у меня звонит телефон. Номер городской, но не местный. Странно.
«Мошенники?» – первая моя мысль.
Уже хочу скинуть вызов, как взгляд цепляется за код города.
– Тетя? – шепчу пораженная, узнав принадлежность цифр.
К моему стыду со своими проблемами я совсем о ней позабыла. До родов регулярно набирала, а после появления на свет двойняшек наше общение практически свелось на нет. Я то была занята, то мне ничего не хотелось, а то я элементарно забыла.
– Алло, – трясущимися пальцами нажимаю на кнопку вызова…
31
31
Равнодушный вежливый голос представляется работником больницы и сообщает, что у них указано, в случае чрезвычайных ситуаций звонить мне.
– Что с ней случилось? – спрашиваю упавшим голосом, откидываясь на спину. – Только не говорите, что…
– Ничего опасного, перелом руки и гематома на ноге, еще растяжение связок стопы, – перебивая, оповещает голос. – Учитывая возраст, вашей родственнице нужен уход. Ногу нельзя нагружать, сама она с этим не справится, потому звоню вам. Удивительно, как вы отпустили вашу бабушку в гололед из дома! И скорую ей вызвали посторонние люди!
– Это моя тетя, и я живу в двух тысячах километров от вас, – мой голос становится жестче. – Но спасибо, что сообщили, ближайшим рейсом вылетим с детьми. Если у вас есть возможность оставить ее под присмотром, пока я не доберусь, буду благодарна.
– Сделаю все, что в моих силах, – произносит девица, – записывайте адрес, и телефон мой тоже запишите.
Отключаю смартфон и несколько минут сижу в прострации.
Гололед, перелом, связки, больница. Все смешалось в голове.
– А я как справлюсь в гололед с годовасиками и тетей?! – восклицаю, глядя на потолок.
Но как–то придется. В одном эта сотрудница больницы права, тете нужна помощь. Своих детей у нее нет, из родственников одна я.
Вот говорила ей, перебирайся поближе, в тепло! Так нет, она упорно не желала. Моложе она была, сильнее, здоровее. А теперь все, теперь гололед и растяжение связок.
Черт, спасибо не какой–нибудь перелом шейки бедра.
Ох, а чего я жду? Билеты ведь надо заказывать. И вещи, дети не замерзнут в имеющейся одежде? А питание для них?
Как все сложно. Хорошо, жить есть где, у тети сразу две квартиры на лестничной клетке. Она всегда говорила, что одна моя по праву, так как я наследница родителей, и никогда не пускала туда квартирантов, хотя я не была против. Меня в принципе мало интересовала квартира у черта на куличках. Теперь, видимо, заинтересует.
Вот только она точно не приспособлена к жизни с малолетними детьми. Кроваток нет, горшков тоже. И игрушек нет.
И все тащить на себе?! А еще памперсы. И развод.
– Ааа, – стону в голос, – как же все невовремя.
А если зайти с другой стороны, привезти тетю сюда. Все равно придется лететь, но ненадолго, а тут мой быт полностью налажен, и места полно.
Был налажен. Привозить пожилую женщину в дом, где я развожусь, нужно ли оно?
– Ой, да пусть идет этот Глеб со своей матерью лесом! – восклицаю вслух и уже ищу в интернете совсем другое.
Всего через полчаса немного успокоенная набираю тете. Слушаю в трубке длинные гудки, сверяюсь с разницей во времени, там должно быть утро, да и с больницы ведь звонили. Неужели она спит?
– Алло, слушаю.
Мне везет, никто не спит. Или я разбудила.
– Тетя Вера, почему я узнаю о том, что тебе нужна помощь от посторонних людей? – строго спрашиваю.
– Оленька, детка, здравствуй, – отвечает она бодрым голосом. – Да разве ж со мной что–то серьезное? Так, сущая ерунда. Наловчусь немного и буду и дальше сама справляться.
– Не будешь. Я все организовала и оплатила. Ты вылетаешь ко мне с сопровождающим.
Обговариваю детали, попутно выслушивая причитания вперемешку с благодарностями, отключаю телефон и больше не сдерживаю град из слез.
32
32
– Оленька, как я рада тебя видеть! – произносит моя тетя, когда мы, наконец, встречаемся. – И детки тут! Какие они милые, а я без гостинцев, ты меня торопила, и зря, между прочим! Ошиблись они с растяжением связок, рано записали меня в почти неходячие!
Тетя Вера болтает без умолку, а я молча улыбаюсь, чувствуя, как тугой комок в груди расплетается, уступая место тихой радости от близости родного человека.
– Ничего страшного, тебе не помешает переждать холод у нас в тепле, – говорю с улыбкой. – А через пару месяцев, может, и мы к тебе рискнем отправиться.
Залог за квартиру мне отдали, никуда мы с детьми не переезжаем, но Глеб ведь вернется рано или поздно.
Документами начал заниматься Егор, я рядом, в доступности, участвую по мере необходимости.
Но единственное, ради чего я хочу увидеться с Глебом, это взять у него мазок для анализа на установление отцовства. Результат по мне пришел. Естественно, я родная мать своим детям. Виктория со свекровью увлеклись рисованием картинок, а их даже не прищучить, как следует.
Правда, все еще есть запись нашего разговора с Анной Николаевной. Но я пока держу ее при себе в качестве тайного козыря.
– Я буду рада вас видеть! Поедем на дачу, там как раз начнется чудесная пора! У Глеба будет отпуск, да? Нам самим может быть сложно, правда, в гараже Костика, моего соседа по даче, ты, наверное, не помнишь его, стоит старенькая шестерка моего покойного Стасика, все никак руки не поднимаются продать. Костик за ней приглядывает, ухаживает и изредка в город мотается, он ведь на природе круглый год живет, а не как я, – восторженно рассказывает тетя.
– Нет, у Глеба не будет отпуска, сами справимся, – произношу напряженно.
Сейчас самое время рассказать о разводе, но я отчего–то замолкаю, никак не могу заставить себя продолжить.
– Оля имеет ввиду, что справлюсь я с вами, – откуда–то сбоку выныривает Егор и забирает у меня из рук чемодан тети и коляску. – Возьми Веру Григорьевну под локоть, ей будет легче идти, а я тут сам справлюсь, – говорит он мне, а затем снова обращается к тете. – Я одноклассник Ольги, Егор, приятно познакомиться, – произносит он с широкой улыбкой.
– И что ты тут делаешь, одноклассник Егор? – раздраженно шиплю ему на ухо. – Мы так не договаривались.
– Мы вообще никак не договаривались, ты проигнорировала мое предложение помочь, – бросает он мне через плечо.
– Здравствуй, Егор, – немного удивленно произносит тетя Вера, – а у тебя тоже родственники в тех краях?
– Почти, – кивает он, – если не вдаваться в подобности, то да. Давно хотел навестить, а тут еще и Ольге с двойняшками помогу.
– Я думала, ты скажешь, что нам не стоит никуда ехать, – удивленно тяну, намекая на ранее обговоренную стратегию.
– Это было до того, как ты потеряла розовый конверт, – говорит он вполголоса.
Речь о фотографиях Глеба, полученных мной на день рождение наших детей.
После улаживания формальностей с перелетом тети я решила все–таки послать художества супругу, а то ведь обещала украсить ими дом, но с приездом родственницы такое не получится. А Глеб должен знать о талантах матери.
Так вот, я сфотографировала фотокарточки и отправила их ему на телефон, а потом еще и на почту. Правда, ошиблась и случайно попала на рабочую, а не личную…
