Под звёздным небом (СИ) - Freshener
— Ты права, но теперь я не смогу дать тебе свою верхнюю одежду! Она тоже стала мокрой. Однако, не продумано.
Фишль посмотрела на него, раскрывая свои изумрудные и полные удивления глаза. Он действительно хотел дать свою сухую верхнюю одежду?
Несмотря на то, что они были по колено в воде, верх одежды еле затрагивался.
Тем не менее, у неё появились малые румяна на щеках.
Это забавляло ронина, он хотел видеть в ней радость и неловкость постоянно, потому что подобное так красиво украшало невинное личико, которое было наполнено ребячеством, словно не повидавшее боли, скорби, сложных обстоятельств и тяжёлых грузов на детских плечах.
Совсем не как у него.
А Люмин в этот момент была готова раствориться, её так сильно задело подобное поведение, что зарылась в свои колени, чтобы хоть на секунду представить, что на самом деле он сидит с ней рядом.
Он был так близко, но одновременно бесконечно далеко, невозможность дотянуться и коснуться парня заставляло чувствовать нестерпимую боль в груди, которая будто горела от желания уничтожить девушку изнутри.
Её воображение так далеко зашло, что та действительно кого-то ощущала рядом, это было приятное тепло с левой стороны, словно надежда или спасение, но это было лишь в её подсознании, ведь на самом деле…
— Да… смотреть на такое и вправду нелегко.
Люмин резко подняла голову и широко раскрыла глаза, потому что эти ощущения оказались правдой. На секунду она начала всем сердцем верить, что это был Кадзуха, который решил наконец прийти к ней, просто поговорить, что-то нелепое обсудить, или всего-навсего посидеть рядом, отдавая свою компанию.
Это оказалась Синь Янь.
— Ты же с Моной была, так почему пришла ко мне?
— Я давно замечаю твои колкие глаза на них, вижу в них грусть, или же желание быть вместо Фишль… вот решила присоединиться к тебе, чтобы ты не чувствовала себя одинокой.
Её слова звучали так уверенно, это было спасением.
— Хах, неужели я так предсказуема?
— Ну-у… не совсем, просто я понимаю тебя, поэтому и не хочу допустить, чтобы ты печалилась, — она обнадеживающе улыбнулась и это по щелчку согрело душу путешественницы. — Наблюдать за таким… не сказать, что приятно, так зачем же ты…
— Не знаю… — перебила путешественница.
Синь Янь ненадолго пустила молчание.
Она видела её насквозь, эта аура, которая исходила от неё была бледной, словно вечерний ливень, янтарные глаза открывали взор на весь мир девушки, что был полон мучений и бесконечных вопросов. Она не хотела, чтобы та ощущала грусть.
— Знаешь, на твоём месте я бы подошла к нему, даже не интересуясь, хочет он… или нет, и всё высказала, задала все тревожные вопросы и давила на правду, это было бы справедливо, — музыкант развела руками, — Кадзуху я не так хорошо знаю, но всё равно он поступил некрасиво по отношению к тебе, поэтому… дай ему шанс высказаться, может, ты просто всё не так поняла?
— Ты правда так думаешь?
В золотых очах появилась надежда.
— Абсолютно! Лучше всё решить разговором, чем гнаться за мыслями, которые не смогут тебе ответить на вопросы.
Люмин промолчала.
Эта особенность у Синь Янь могла спасти и вытащить из глубокой ямы, просто произнеся нужные слова в трудную минуту. Ей действительно стало легче на душе, появилась некая… смелость? Она поставила себе цель, что теперь обязана поговорить с ним, во что бы это не стало. Но, точно не сегодня.
На сегодняшнюю ночь уже были планы, и нарушать их вовсе не хотелось.
— А где Паймон? — обернувшись по сторонам, спросила путешественница.
— Хм? Не знаю, хотя она вроде говорила, что ей нужно кое-куда сходить… что же это могло значить…
Долго думать не пришлось, Люмин моментально вспомнила, что вчера они поспорили.
Она серьёзно собралась искать для меня напиток ради какого-то спора? — пронеслись мысли в голове.
Через час они уже сидели с Моной за столиком, обсуждая различные темы, Люмин давно так не проводила время с друзьями, поэтому внутри она ощущала лишь тепло, уже позабыв о том, что ронин и Фишль куда-то пропали. Девушка решила, что больше не станет смотреть на них, разве что, в последний раз поговорит с ним, а там пусть решит сама судьба.
Но в глубине души, где-то в самом тёмном и труднодоступном месте она желала, чтобы Кадзуха тоже смог полюбить её…
— Ах! Синь Янь! Только прошу, не смотри вниз! — внезапно бросила Мона и побледнела в лице, тем самым силой отрывая от мыслей светловолосую девушку, что сидела в полном удивлении.
— Что там? Я могу посмотреть?
— Н-ни в коем случае!
А Люмин сидела задумавшись, что же там такое произошло? Она тихо и незаметно посмотрела под стол, где было…
— Вспомни свой единственный страх! И тогда просто медленно подойди к нам!
— Какой страх?? — она совсем ничего не понимала. — Хотя… только не говори, что там…
— Да…
И тогда она тоже побледнела, по спине начал скользить мерзкий до мурашек холодок, ножки не чувствовались, а сердце, кажется, ушло прямо в пятки.
Единственный её страх — большие и сморщенные лягушки, а тем более — жабы. Тут она не могла даже пошевелиться, ведь детские страхи самые сильные, поэтому даже встать и уйти никак не получалось.
Сжимая свои кулачки, она решила раз и навсегда избавиться от своего страха, глубоко вздыхая и словно находя истинный цзинь в своём теле.
— Всё! Я смотрю! — музыкант медленно наклонила голову и зажмурила свои глаза. Когда открылся взор под столом, та начала медленно и с опаской открывать яркие очи, брови нахмурены, а кулаки давно сжаты, по телу бегала интрижка и лёгкое дрожание.
Люмин еле сдерживалась, чтобы не засмеяться, казалось, её лёгкие уже готовы взорваться.
— Э-э-э…? — Синь Янь внимательно осмотрела каждый уголок под столиком, но так ничего и не обнаружила.
— Я пошутила, — Мона даже бровью не повела. — Ну а что? Сидим как угрюмые, надо же разбавить обстановку.
— Ха-ха-ха-ха! — путешественница не выдержала, и громко засмеялась, схватившись за свой живот.
Музыкант надула щёки и скрестила свои руки.
— Вот так и теряют друзей! Я, действительно, испугалась!
— Да ладно тебе, зато смотри как Люмин развеселилась, — Мона метнула взгляд на девушку, которая до сих пор безостановочно хихикала.
— Ну ладно! Может ты и права, но в следующий раз придумай что-нибудь более оптимальное!
Путешественница протёрла глаза, кажется, они начали слезиться, она посмотрела на своё окружение будто со стороны, эта была тёплая компания, не с самыми лучшими
