Ты теперь не одна (СИ) - Ульяна Николаевна Романова
— Ты ведь не думаешь, что после твоего рассказа я снова отпущу тебя жить здесь в одиночестве?
— А где мне жить?
— Что-нибудь придумаем. Например, у меня! Отличный вариант!
Макс подошел ко мне, обнял за талию, привлек к себе, свободной рукой зарываясь в волосы и вынуждая поднять голову.
— Обещаю, что не обижу, — прошептал прямо в губы.
— Знаю, — выдохнула я, прежде чем его губы соприкоснулись с моими…
Глава 8
Макс
С трудом оторвался от ее губ, признаваясь самому себе, что скоро моя выдержка полетит ко всем чертям. Твою мать… Я мог сутки неподвижно лежать на холодной земле, смотря в одну точку, и не ощущать усталости. Мастерски научился отключать все чувства и эмоции. Но ее присутствие в радиусе нескольких метров напрочь сносило крышу, разрывая мозг на части.
Обвел большим пальцем контур ее губ, сжимая зубы от болезненного возбуждения. Новость, что она все еще невинна, была сравнима с выстрелом в голову. Хотя должен был догадаться — я ни разу не замечал в ее окружении мужчин. Кроме гребаного бариста, который почему-то не давал покоя. И это была не ревность. Такие, как он, на поле боя всегда первыми шли сдаваться. Таких легко было купить, они не имели ни чести, ни внутреннего кодекса. Запугать, предложить побольше — и он твой. До момента, пока кто-то не предложит больше…
А еще сосед… Которого обязательно нужно проверить. Мне потребовалось три секунды, чтобы понять, что он такой же, как я. Возможно, тоже разведка. И я должен был выяснить, что он делал рядом с Лесей.
Ночью позвонил Капа, сообщив, что накопал кое-что и разговор нетелефонный. Нужно озадачить его еще и поиском информации об этом Жеке.
Прижал Лесю к своей груди, поглаживая по голове. От нее пахло моим гелем для душа. Мной. И это чертовски заводило. Снова. Должен был думать о долге, разобраться, что происходило в ее жизни за время моего отсутствия, а сам как озабоченный, не мог выкинуть горячие мысли из головы.
— Макс, я хочу забрать медведя, — прошептала Леся мне в грудь.
Трофей, который мы добыли в ее день рождения, занимал большую часть комнаты и остался нетронутым парнями, когда они обеспечивали видимость ограбления.
— Заберем, — шепнул ей. — Ты все собрала?
— Да.
— Пойдем.
Поднял с пола одну-единственную сумку, где уместились все ее вещи, перехватил медведя и жестом указал Лесе идти вперед.
Когда мы вышли на улицу, почувствовал на затылке чей-то взгляд. Аккуратно повернулся — Лесин сосед курил, стоя на балконе и задумчиво рассматривал нас. Через пару минут он затушил сигарету, хмыкнул, в упор глядя мне в глаза, и скрылся в квартире.
— Расскажи о своем соседе, — попросил Лесю, садясь в машину.
— Что именно? Он вроде бы бывший военный, семьи и детей нет. Пьет только, но его можно понять. Очень много пережил.
Возможно. Только не похож он на пьющего. А вот на мастерски притворяющегося алкоголиком — да.
Нужно было оставить Лесю где-то в безопасном месте и побеседовать с соседом по душам. Может, именно он следил за нами.
Леся смотрела в окно и задумчиво теребила в руке подаренный мною кулон. А я хотел смотреть на нее. Как делал это почти месяц, приходя в кофейню, где она работала. Спрятать бы ее, пока я во всем не разберусь, только как? Рассказать все? О том, кто я и почему появился в ее жизни. Судя по ее рассказам, она считала Жданова своим отцом. И как отреагирует на новость о том, что ее настоящий отец мертв — я не знал. И не хотел ее травмировать хотя бы в ближайшее время. Она только пару дней как перестала дергаться на каждый посторонний звук. И только пару дней нормально спала ночью, а не сидела до рассвета, смотря в окно…
Мы подъехали к отделению, где я работал. Заглушив мотор, развернулся к Лесе:
— Мы ненадолго. Пошли.
— Может, я в машине подожду? — настороженно предложила она, косясь на вход, рядом с которым задумчиво курил Капа в компании Клима.
— Пошли. Они не кусаются, — хмыкнул я. — Посидишь у меня в кабинете, посмотришь, где я работаю.
— Ладно, — нехотя выдохнула Леся, выходя из машины.
Я запер дверь, включил сигнализацию и, взяв Лесю за руку, повел ко входу.
— Здравствуйте, Леся, — широко улыбнулся Капа, когда мы подошли.
— Здравствуйте, Иван, — вежливо произнесла Леся, храбро выдерживая его взгляд. И при виде Клима даже не вздрогнула, хотя выглядел он пугающе для неподготовленных.
Множество шрамов и война, отразившаяся на лице и во взгляде.
— Я — Клим, — друг первым протянул ей руку.
— Леся, — она храбро протянула свою, мягко улыбаясь.
Капа взглядом показал, что нужно поговорить наедине. Я прикрыл глаза, показывая, что скоро буду.
Мы с Лесей дошли до моего кабинета. Отпер дверь, пропуская ее вперед. Она с любопытством начала осматриваться, а я поинтересовался:
— Чай? Кофе? Или подождешь немного, а потом заедем пообедать?
— Подожду, — кивнула она, снимая с полки книжку по криминалистике, которая каким-то хреном попала в мой кабинет.
Кивнул, засмотревшись, как Леся грациозно устроилась в кресле, раскрывая книгу, и буквально оттащил себя в соседний кабинет. Капа уже сидел за ноутом, что-то рассматривая на экране, Саня лениво облокотился о стену, Клим с Дэном заняли старый потертый диван у стены.
— Кажется, наша лапочка меня недолюбливает, — хохотнув, сообщил Капа.
— Тебя все недолюбливают, — не упустил случая Саня. — Говорил тебе: смени выражение лица.
— Пошел ты… — спокойно отреагировал Капацкий.
— Куда? — продолжал веселиться Саня.
— Туда. В задницу — это туда, — Капа махнул рукой в сторону двери.
— Тихо, — попросил Дэн. — Как дела? — уточнил у меня.
— Соседа надо проверить, — сразу же сообщил главное, — он точно из наших.
— Лапочка просто магнит для «наших», — присвистнул Капа, снова утыкаясь носом в экран.
— А потом он спрашивает, почему его не любят, — сострил Саня. — Что за сосед?
— Дом, где жила Леся, десятая квартира. Зовет себя Жека. Нашли, кто следил?
— Нет. И больше не заметили. Либо осторожничает, либо уже выяснил, что хотел, — отчитался Дэн.
Я сжал ладони в кулаки, гася волну гнева, которая поднималась в груди.
— Что-то еще выяснили?
— Ничего. Особняк Жданова охраняется лучше, чем английская королева. Колосков там все предусмотрел, — проворчал Капа. — Мы съездили с Саней, глянули. Шесть часов на дорогу — и ничего! Ни прослушку поставить, ни на территорию войти. И от кого бежала Лапочка, тоже непонятно. Папины ищейки носом землю роют, у мамы, по слухам, постоянные
