Всё равно будешь моей (СИ) - Катаева Татьяна Анатольевна
Мы сидим в машине ещё какое-то время. Больше не целуемся, и не касается друг друга. Кажется, Матвей расстроился, что я хочу вернуть его подарок. Но оставить его после свадьбы, я точно не могу.
Глава 13
Матвей
Как только одуван скрывается за входной дверью, я сразу же уезжаю. Еду в клуб, где сейчас тусуются парни. Не хочу оставаться один. Последнюю неделю и так извожу себя мыслями о ней. Не могу перестать думать. Рассудок, кажется, уже двинулся, а всё равно думаю.
До такой степени скучаю, что хочется сутками возле неё быть. Не трахать, как вечно думал о других. А просто быть рядом. Касаться кожи, вдыхать аромат и как вчера, просто сидеть рядом, пока она засыпает.
Два часа так просидел возле её постели. Дышал ею, и не мог надышаться.
Боюсь даже назвать то, что чувствую к ней. Это безумие, и не может быть правдой.
Она мой спор. Точка. Вот только за этой точкой идут сплошные запятые.
"Я не смогу. Мне не позволят" — как понять её слова? Кто не позволит? Кто имеет право заставлять выходить за кого-то замуж. Двадцать первый век на дворе. Эпоха прогресса и эволюции. А у нас до сих пор замуж выходят по принуждению.
Останавливаю машину и выхожу с неё. Тупо начинаю лупить дорожное ограждение ногой. Злость кипит в венах. Не могу позволить ей выйти за него замуж. Но почему?
Почему не могу позволить? Какая на хрен мне разница, кто будет её трахать, после того, как я выиграю спор?!
А такая. Те четыре дня, что она мне не писала и не звонила, я как конченый придурок, выглядывал её в универе. Я стоял возле её дома. А когда не дожидался, ехал в бар и накидывался. И так все три дня. А на четвертый написал сам.
Я, блядь, никогда первым не мирился ни с кем. Я никогда не писал девушкам, если они мне нагрубили. А тут, Мира дала мне пощечину, и я ей пишу.
Я, правда, уже не могу без её искренней улыбки. Без её застенчивых взглядов. Без её запаха и тепла тела. А ещё больше, без вкуса.
Сладкая, невинная, красивая, сексуальная. В ней все, о чем я мог только мечтать. А точнее, даже не мечтал о таком букете.
И как я могу отдать её в его руки? Ублюдок, который направо и налево изменяет ей. Вот даже сейчас она была в больнице, а я видел его с другой. Возможно, Мирослава наивная и ничего не замечает. Но я же вижу всё.
Снова сажусь в машину и продолжаю путь в бар. Алкоголь остудит мой пыл и желание быть с ней. Надо бросать эту затею. И по хрен на спор. Проиграю. Если она сама не хочет уходить от Балканова, как я смогу на неё повлиять?
Пока, Кира, садится мне на колени, я прихожу к выводу, что, никак не могу на это повлиять и не хочу.
Дым от сигарет, им пропитан весь клуб, глушит запах одувана в лёгких, и даёт проникнуть запаху Киры.
Она расставляет ноги, садится ко мне лицом, и лезет к губам. Отторжение, это первое, что я чувствую, когда целую её. Мне просто не приносит это удовольствия, хотя я продолжаю затрахивать её рот. Стояк, который появился от поцелуев одувана, так и не упал, и мне безумно хочется снять это напряжение. Тащу Киру в туалет, и закрываюсь с ней в кабинке клуба. Закидываю её ноги себе на бёдра, отвожу трусики в сторону и вхожу.
— Даааа, сука, это то, что надо, — повторяю в голове.
Долблю её и кусаю плечи, она же стонет и кусает меня в ответ. Хорошая девочка, скачет умело и удовольствие получает от нашего соития по полной. Но почему то, я всё равно полностью не расслабляюсь. Всё равно думаю о процессе, о каких-то текущих моментах. А не о шикарной девушке, которая с радостью б продолжила этот вечер со мной.
После того как она кончает, я ставлю её на колени, стягиваю презерватив и трахаю её рот. У Киры белые волосы, как у Мирославы. И когда наматываю её волосы на руку, получаю новую волну прилива. Такое чувство, как будто снова возбуждаюсь. Закрываю глаза, и представляю те сладкие, неопытные губы на своём члене. Блядь, я такой кайф получаю от этого, что стены кабины кажутся узкими, а оргазм, который меня накрывает, безусловно, слишком мощный, чтобы задержаться в этих узких стенах.
К парням возвращаюсь один. К огорчению девушки, вечер с ней я продолжать не собираюсь. После того, как Мирославе удалось ворваться в мои мысли, я ни о чём больше думать не мог.
— Гора, на тебе лица нет. Не уж то, Кира без талантов оказалась? — подстёгивает Макс, пока сам же лезет в трусы рядом сидящей девчонке.
Благо, мы разговариваем на родном языке, и сейчас никто, с рядом сидящих, нас не понимает.
— Даже через чур талантливая, — выплёвываю я. Раздражение разгорается во мне со скоростью ветра. Какого черта я тут, а не в больнице? Лучше б сидел и смотрел, как она спит. Даже секс принёс меньше удовольствия, чем просто её запах.
— Так, что твою мать с тобой происходит? Где пропадаешь всю неделю? С кем?
— Какое твоё дело? Я что отчитываться должен?
— Уймись, друг. Я переживаю.
— Ладно, забей. Я домой.
Встаю и тупо валю с клуба. Вот только куда ехать собираюсь не пойму. Осознание приходит, когда торможу возле больницы одувана. Может на соседнюю койку прилечь возле неё?
Беру телефон, и пишу ей на новый номер.
°М²° "Одуван что делаешь?"
Пока жду ответа, выхожу с машины и подкуриваю. Бросить же собирался, а вот все теперь никак. Только сигареты помогают здраво мыслить, и то не всегда.
°Божий одуванчик° "С душа вышла. Собираюсь лечь отдыхать. А ты?"
°М²° "Если скинешь фото в зеркале, расскажу."
Понимаю что наглею, но не могу себя остановить. Дважды сегодня. Сначала, когда обнаглел настолько, что позволил мечтать себе, о губах недотроги на моём члене. Вот и сейчас он бесится, просыпается и дёргается. В живую одувана хочет, как в принципе и я.
И как ни странно, вместо ответа с отказом, который вполне объяснимо я жду. Мой одуван скидывает фото. Это фото и соблазн полностью противоположны, но меня от него реально штырит. Та же майка, что была тогда на ней, когда я приходил. Соски просвечиваются под тонкой тканью, а большая грудь, как будто просит, чтоб её освободили. Внизу обычные пижамные штаны, но и это чертовски возбуждает, когда вспоминаю, как она переодевалась перед прыжком. Я видел её упругую задницу, и теперь, когда она даже в одежде, я знаю какие соблазнительные формы у неё. Меня всё в ней возбуждает и пьянит. Это такой пиздец на самом деле. Ей делать ничего не надо, а меня всё равно от неё штырит и несёт.
°М²° "Безумно красивая и смайл сердце."
Это я отправил? Гора? Горский? Я?
Я, блядь, уже сердца отправляю девчонкам. Пиздец. Но меня так прёт от этого, же сердца, что душу рвёт, пока ждут от неё ответа. Но Мирослава в ответ сердце не шлёт.
°Божий одуванчик° "Ты не сказал, чем занимаешься."
Только и приходит от неё. И злюсь. Но отвечаю, как и обещал.
°М²° "Выгляни в окно"
А когда вижу силуэт в окне, пишу следом.
°М²° "Рада меня видеть?"
Она долго мучается с ответом. Набирает, и снова стирает текст. Но когда в ответ приходит "Очень", откидываюсь на сидение, смотрю в телефон и улыбаюсь. Что со мной? Твою мать.
°М²° "Подписала меня в телефоне?"
Мне безумно интересно, каким именем она внесла меня в список контактов, зная, что Рустам его проверять не будет. Буду разочарован, если просто по имени. Когда она положительно отвечает, следом спрашиваю, как подписала.
°Божий одуванчик° "Не скажу. Это личное."
Блядь, а меня распирает ещё сильнее. Поднимаю взгляд к её окну. Она сидит на подоконнике, это я чётко вижу. Четыре этажа нас всего разделяют. А рядом с её окном, пожарная лестница.
°М²° "Если не скажешь, залезу сейчас к тебе по пожарной лестнице, и сам прочту. Я не шучу."
°Божий одуванчик° "Ты смеяться будешь."
Звоню, устал писать. Мы разговариваем где-то полчаса, но Мира тайну так и не открывает. Не давлю. Сама скажет, когда будет готова.
