Босс под Новый Год - Ева Маршал
Сестры, вынужденные спать на полу на надувном матрасе вдвоем, все время ноют по этому поводу, намекая, что: «У Алинки есть целая комната, и она могла бы…»
— Не могла! — пресекаю любые разговоры на эту тему, из раза в раз подтверждая звание мегеры. — Хотите удобств — шуруйте в гостиницу. А нет — подчиняйтесь правилам этого дома.
Сестрицы в шоке, тетя Катя злится, выговаривает маме, но та пока держится, осаживает младшую. И, кажется, ей все больше это нравится. Может, и во вкус войдет.
Я все больше провожу времени в своей комнате, не в силах выслушивать очередное нытье или откровенные оскорбления. Да-да, Романа мне тоже припомнили в контексте: таскаешься неизвестно где и с кем, пока родственники, понадеявшиеся, превозмогают.
Ради мамы держусь, еще сутки, а потом меняю билеты. Все равно наша семейная идиллия нарушена и весь мир снова крутится вокруг маминой сестры.
Поводом становится момент, когда я обнаруживаю Владу в своей спальне. Она рассматривает подаренную мне Романом подвеску, которую я оставила в коробочке на тумбочке у кровати.
Вместо того, чтобы извиниться, эта хамка ничтоже сумняшеся выдает с ходу:
— Классная подвеска! Подаришь?
— Не подарю! — рявкаю я и выставляю сестричку за дверь.
Та жалуется матери, и тетя Катя принимается клевать мою маму, какую жадную и грубую дочь та вырастила.
Я как раз спускаюсь на кухню, чтобы налить себе воды и слышу их разговор.
— Не вам говорить о жадности. А вашу дочь я бы как следует выпорола. Это надо же только додуматься трогать чужие вещи без спроса! — вмешиваюсь я.
— Раньше тебя это не смущало… — выдает тетя Катя и тут же осекается, осознав, что ляпнула глупость.
— Меня это смущало всегда, — делаю акцент на последнем слове. — А вот вам бы не помешало получше воспитывать своих дочерей. Так и до воровства недалеко.
— Да как ты смеешь?! Зина, уйми свою дочь! Она совсем в этой своей Москве потеряла человечность! — Тетя заводит привычную волынку, добавляя слезу в голос.
Едва сдерживаюсь, чтобы не выплеснуть воду ей прямо в лицо.
Закатываю глаза, цокаю языком и ухожу, не желая расстраивать маму еще сильнее.
День не задался. Роман не писал весь день, теперь еще и это.
Глава 9
— Может останешься? — уговаривает мама, наблюдая, как я собираю чемодан.
— Ни минуты! Я и так слишком долго все это терпела. Или я уеду, или спущу тетю Катю с лестницы уже этим вечером, и меня посадят. Я правда уже не могу терпеть. Даже ради тебя. Придушу ее вот этими руками!
— Алиночка! — ужасается мама.
Я подхожу к ней и беру за плечи:
— Мама, не позволяй ей руководить твоей жизнью! Она твоя и только твоя. Если нужно поругаться, сделай это. Без чувства вины выскажи все, что думаешь, — почти повторяю я слова, сказанные Ромой. — Если она тебя напрягает, просто выстави ее за порог! Это не ее дом, здесь она никто. Вы с дядей Мишей так старались сделать его уютным, а она… Она все портит. Откроет рот и обливает помоями, обесценивает ваш труд. Какая радость от таких гостей?
— Катька неблагодарная… — выдает мама здравую мысль. — Но ты права. Во всем права. Мне пора научиться справляться с ней.
— Именно! Ты не должна из-за нее страдать. Она не та маленькая сестренка из школы, за которой ты должна была следить. Она взрослая женщина со своей семьей. Хватит! Ты ей ничего не должна.
— Не должна, — шепчет мамуля.
— Да. И ты и только ты обязана научиться ей отказывать. Но если не справишься… А знаешь… зови на помощь дядь Мишу и давай ему полный карт-бланш. Пусть выгонит их взашей!
— Алина!
Мама шокирована, но я вижу, что мои слова упали на благодатную почву. В этот визит родственничков мы активно все ругались и спорили, и маме это очень не понравилось. Ей проще было уступить, чтобы дома было тихо-мирно.
Но споры многое прояснили. Да и мама будто проснулась после долгой спячки. Стала немного увереннее в себе.
Покидаю родителей утром после завтрака. Тетя Катя какая-то подозрительно притихшая и впервые не устроила за столом ни одного скандала. И даже ее девки присмирели, молча ковыряясь в тарелках. А вот дядя Семен, напротив, как будто воспрял. Общается с дядей Мишей о чем-то тихонько. Он сам по себе неплохой, да только слова поперек своим женщинам сказать не может.
В такси меня сажают всем миром, мама сует пакетик с бутербродами. Поцелуи, объятия. Мама смахивает незаметно слезинку. Все… Я снова уезжаю.
Несмотря ни на что, чувствую себя отдохнувшей и обновленной в какой-то степени. На этот раз вылетаем без задержки, и я прибываю вовремя. Едва выхожу из самолета, как трезвонит мобильный.
— Алинка, привет! — Раздается в трубке жизнерадостный голос моей лучшей подруги Женьки. — Ты в Москве?
— Можно и так сказать… — бормочу я.
— В каком смысле?
— Да только что прилетела. Еще в аэропорту.
— Отлично! Что делаешь? Надеюсь, у тебя выходные, или как всегда пашешь, бессмертный пони?
Так бы оно и было, если бы не Наталья Валерьевна.
— Нет. На этот раз действительно отдыхаю. Я меняю работу, Жень!
— Не может быть! Ну наконец-то! Надеюсь, тебя не ждет новое рабство? — В голосе подруги звучат одновременно восторг и опасения.
— Кто знает, — отвечаю неопределенно.
— Я же вот что звоню! Давай встретимся, а то лет сто уже не виделись. Или у тебя планы?
В планах у меня было поесть, но лучше где-нибудь в кафе, а не здесь. И я направляюсь к автомату с кофе… Ммм!
— Нет, планов пока нет. Предлагай. Я готова на все! — отвечаю весело, нажимая кнопки.
— Радская! Я тебя не узнаю. Что-то случилось?
— В каком смысле?
— В том, что последний раз я слышала от тебя такой ответ еще в универе.
Мы звонко смеемся.
Действительно. Мы с Женькой были не разлей вода, но как только закончили учебу стали видеться все реже и реже. У меня работа, у нее тоже работа, семья и развод. В общем, целенаправленно встречались мы раз в год или два. Да изредка переписывались. Поэтому я не стала отказываться, было, чем поделиться с подругой.
— Где встретимся?
— Давай в кафе в центре? Через час. Я уже выезжаю. Планировала прошвырнуться по магазинам.
— Боюсь, за час не доеду. Хочу еще чемодан домой закинуть.
— Ну тогда через два. Или три. Ты звони, как выберешься, только давай все-таки успей до вечера, а то я всю премию потрачу, пока буду тебя ждать.
