(Не) случайный малыш от босса (СИ)
— Не провоцируй меня, Марина…
— А вы не провоцируйтесь, — выдавливаю самую лучезарную свою улыбку, прекрасно понимая, что конкретно сейчас дико раздражаю этим Громова. — Кроссовок второй отдайте, пожалуйста.
Протягиваю руку и жду, но в ответ босс только сверлит меня свирепым взглядом.
— Либо я отвожу тебя домой, либо ты сидишь здесь.
— Либо я выйду отсюда в одном кроссовке.
— Ты этого не сделаешь.
— На слабо меня берёте?
— Ну пусть будет так.
— Да пожалуйста, — фыркаю. — В эту игру, Матвей Викторович, можно играть вдвоём.
Демонстративно прямо в одном кроссовке открываю дверь и собираюсь шагнуть в подъезд, только вот сделать мне этого не удаётся. И не потому что Громов меня останавливает. А потому что за дверью нас обоих ждёт сюрприз.
— Эм… Матвей, а что здесь происходит? — на пороге стоит мама Громова и рассматривает нас обоих, мягко говоря, удивлённым взглядом.
В ступоре оборачиваюсь на своего босса, стоящего у меня за спиной в одних спортивных штанах с голым торсом и держащего в руке мой кроссовок… а рядом я — растрёпанная, ненакрашенная, в мятой одежде и обутая на одну ногу. И понимаю, что объяснить эту картину маме Матвея будет проблематично…
Глава 11
Глава 11
Елена Сергеевна — мама Матвея, женщина хорошая. По сравнению со своим сыном так тем более. Вообще не знаю на кого похож Громов. У него в семье, вроде, все адекватные.
Только вот сейчас я стою, словно между двух огней, и не могу понять, что вообще стоит говорить. Да и к тому же, что бы я сейчас ни сказала, звучать это будет максимально нелепо. Тем более, что врать я совсем не умею. Боюсь, что мне и говорить ничего не нужно, у меня на лице всё написано. Хотя есть надежда, что Матвей сейчас что-то придумает. Уверена, у этого мужика с враньём всё в порядке.
— Марина помогала мне с проектом. Заказчик наседает, мы не укладываемся в сроки. Она уже уходит, — голос Громова даже не дёргается. Врёт, гад, и не краснеет!
— Всю ночь? — удивлённо выгибает бровь женщина. — Матвей, тебе не кажется, что ты перегибаешь палку?! Работа работой, но на бедной девушке уже лица нет! Дорогая, ты хотя бы иногда отдыхаешь?
— Конечно, — произношу, изрядно перебарщивая с энтузиазмом в голосе и выдавливаю из себя кривую улыбку, больше похожую на лицевой паралич. Говорила же, что я не умею врать! Хотя, лица на мне нет не от работы, а от её сына, который скоро сделает свою маму еще и бабушкой… Вот зачем я сейчас об этом подумала? Сразу как-то дурно стало… — Простите, Елена Сергеевна, но мне действительно уже пора. Рада была вас видеть.
Вырываю из рук Громова свой кроссовок и, быстро обувшись, выхожу в подъезд. Благо лифт всё ещё стоит на этаже с открытыми дверями, так что я тут же в него забегаю, нажимаю на кнопку первого этажа и, едва дверь закрывается, выдыхаю с облегчением, прижавшись спиной к стене.
Наконец это безумное утро закончилось. Теперь надо ехать домой принимать душ и снова ехать на работу.
К счастью, такси приезжает быстро, и уже через полчаса я оказываюсь у себя в квартире. Сразу замечаю обувь Карины в коридоре, значит, сестра дома. Принимаю душ и пью чай. Стрелка часов как-то слишком быстро пересекает цифру девять, и я понимаю, что всё равно опоздала. Спешить не собираюсь. Пусть Громов спасибо скажет, что после наших ночных приключений я вообще на работу иду…
— Ты где была?! — спрашивает Карина, усаживаясь за стол напротив меня. — Я вообще была уверена, что ты у себя в комнате спишь, пока дверь в квартиру не открылась!
— Я была у Громова… — бормочу, делая глоток обжигающего чая.
— В смысле у Громова?! Вы что… “того”?!
— Глупостей не говори. Я… по делу в общем. Не важно. Долго объяснять.
— Жаль. А я надеялась, что общий ребёнок вас как-то объединит. Хотя… у вас ещё целых восемь месяцев впереди. То ли ещё будет. Смотри-ка, ты уже и на ночь у него остаёшься. Конечно же “по делу”. И это только несколько дней прошло, как он о твоей беременности узнал.
— Карин, ну что ты мелешь, господи? Иди лучше, собирайся, пока на работу не опоздала.
— А ты?
— А мне сегодня можно задержаться.
— Оу, смотри-ка, у тебя уже и привилегии нарисовались. Всё, ухожу, ухожу, — подскакивает со стула, напоровшись на мой многозначительный взгляд. — Марин?
— Ну что ещё?
— Дела-то хоть все успели сделать? — улыбается эта маленькая коза и подмигнув, убегает в свою комнату.
***
Уже через час я подхожу к офису. Когда замечаю Мерседес Громова на стоянке, внутри появляется какое-то гнетущее ощущение.
В приёмной пусто, но я не спешу идти к Матвею в кабинет. Почему-то страшно, что сейчас он скажет, что его мама всё знает обо мне и моей беременности. Хотя и понимаю, что это маловероятно. Уж по одному моему кроссовку в руках её сына она точно не могла этого понять…
Включаю компьютер, сажусь на своё рабочее место и понимаю, что вообще ничего не хочу сегодня делать. Чувствую себя какой-то разбитой после этой сумасшедшей ночи и не менее неадекватного утра. Начиная от того, что я проснулась в кровати собственного босса, которого, мягко говоря, недолюбливаю, вывернула содержимое своего желудка в его унитаз под его же присмотром и наткнулась на его маму в дверях его же квартиры. Класс. Просто класс… Вспоминая слова Карины “и это только несколько дней прошло, как стало известно о моей беременности”. Мне даже страшно подумать о том, что будет дальше…
— Доброе утро, Марина, — резко отрываю взгляд от монитора, когда понимаю, что уже несколько минут гипнотизирую рабочий стол, и смотрю на стоящего напротив Громова-младшего.
— Доброе утро, Константин Викторович. Простите, я вас не заметила.
— Ничего страшного. Матвей у себя?
— Эм… д-да, — боже, я что заикаюсь?!
— Отлично, — Костя заходит в кабинет, больше ничего мне не сказав. Что удивительно, потому что обычно он любит потрепаться и пошутить.
А сегодня Громов-младший вообще какой-то странный. Только сейчас до меня это доходит. Впервые за всё моё время работы в этой фирме, он мне даже не улыбнулся. Наоборот, хмурился я бы даже сказала. Случилось, может, что-то?
Да и вообще как-то странно, что родственники Матвея в один день решили обрадовать его незапланированными утренними визитами. В начале мама пришла не свет не заря в гости, теперь вот Костя…
Хотя, какая мне собственно разница? Меня чужие семейные дела вообще не касаются.
Вытряхиваю из головы лишние мысли и приступаю к работе. Параллельно думаю над тем, как проведу эти выходные. Возможно, поеду к родителям и Карину с собой возьму. Мы давно уже не навещали маму с папой.
Только вот не знаю, стоит ли им рассказывать о моей беременности. Точнее, рассказать в любом случае придётся, только вот как это сделать и главное, что сказать об отце ребёнка. А ведь о нём они спросят в первую очередь…
Тяжёлые мысли неожиданно прерывают крики, доносящиеся из кабинета Громова. Оторвавшись от компьютера, перевожу растерянный взгляд на дверь кабинета и в этот же момент снова слышу басистый рёв Матвея. Только не могу разобрать, что он говорит.
Никогда прежде я не страдала излишним любопытством. А сейчас просто удержаться не могу. Встаю из-за рабочего стола и делаю несколько осторожных шагов к двери, когда по ту сторону доносится голос Кости.
— Просто ты эгоист, Матвей! И всегда таким был! Если бы ты хоть немного думал о ком–то кроме себя, то давно понял бы, что Юля тебя больше не любит! Просто смирись с этим и отпусти ситуацию!
— А тебя она любит? — рявкает Громов. — Ты уверен в этом?!
