Татьяна Герцик - Неудавшийся розыгрыш

Стараясь не показывать испуга, встала, чтобы он не подавлял ее своим ростом. Но парень все равно был выше ее на целую голову. Поняв, что неприятностей все равно не избежать, вытянулась, как солдатик, и твердо посмотрела ему в лицо. Стае лукаво ей подмигнул и подергал конец длинного пестрого галстука. Оглядел кабинет и криво усмехнулся.

– Вообще-то я зашел извиниться и не рассчитывал на такой завлекательный интим. Это мне просто повезло. Меньше свидетелей – легче это сделать.

Быстро попросил прощения преувеличенно виноватым тоном, скорчив наивно-миндальную физиономию и по-ханжески сложив руки на груди:

– Прошу меня простить за безобразное поведение. Был неправ. Вел себя отвратительно. Извините.

Стае фарисействовал, это ясно. Что привело его сюда на самом деле? Девушка осторожно поинтересовалась:

– Вас кто послал извиняться? Александр Федорович?

Парень так возмутился, что тут же забыл о необходимости изображать раскаяние, и привычно рявкнул:

– Еще чего не хватало! Дядька ни о чем не знает!

Ане сразу стало смешно. Ненадолго же ему хватило смирения. Хихикая, позволила себе маленькое нравоучение:

– Вы чересчур фальшивите. Раз уж решили извиняться, то делать это надо искренне. Прежде чем идти, потренировались бы, что ли.

Она уже подняла руку, чтобы показать, как надо извиняться перед неправедно обиженными леди, но спохватилась и, выругав себя за неумение вовремя остановиться, замерла. Нашла с кем шутить! Лицо приняло холодное и бесстрастное выражение, глаза превратились в сероватые равнодушные тучки.

Это ему не понравилось. Гораздо приятнее было разговаривать с веселой, насмешливой особой, чем с замерзшей ледышкой. Стае требовательно и властно посмотрел на собеседницу, оценивая ее привлекательность и что-то решая про себя. Ей немедленно захотелось одернуть юбку, поправить прическу и встать по стойке «смирно», как солдату перед генералом. Рука сама взметнулась вверх, и она с трудом сдержала порыв, зацепившись пальцами за кромку стола.

– Наверное, я слишком волнуюсь. – Он сменил тактику, доверчиво наклонившись к девушке и нарочито робко заглядывая в глаза. – Последний раз я просил прощения у воспитательницы в детском саду. Как вы понимаете, опыт по принесению извинений у меня минимальный. Но вы, надеюсь, меня прощаете? – И, выгнув дугой рыжеватую бровь, стал ждать ответа.

Аня поморщилась. Откровенная фальшь резала уши. Лучше бы он не приходил со своими насквозь лукавыми оправданиями. Чтобы скорее избавиться от него, торопливо произнесла:

– Конечно, я вас прощаю, но с условием: впредь вы держитесь от меня подальше и никаких гадостей больше не делаете.

Не двигаясь, он стоял перед ней, продолжая осматривать ее оценивающе-снисходительным взглядом. Девушка снова занервничала. Что ему еще надо? Ну, извинился, и шагай себе дальше. Какой смысл резину тянуть?

Что-то для себя решив, парень насмешливо склонился в издевательски низком поклоне:

– Премного благодарен. А чтобы подкрепить извинение чем-то более существенным, приглашаю вас после работы в ресторан. Прямо сегодня.

Аня хотела резко отказаться, но в комнату толпой ввалились чем-то озабоченные коллеги. Увидев племянничка, замолчали и чинно расселись по своим местам, бросая на него настороженные взгляды.

Стае молча, с непроницаемым выражением лица проследил за передвижениями сотрудников. Повернулся к девушке, фамильярно подмигнул и, бросив:

– До вечера! – стремительно вышел.

Аня укоризненно взглянула на повернувшихся к ней сослуживцев:

– Куда это вы все подевались?

Они с недоумением смотрели на нее. За всех ответила Нина Васильевна, сидевшая напротив:

– А ты разве не слышала, что зам по кадрам вызвал на ковер нарушителей дисциплины? Всех, кто опоздал за последний месяц более трех раз? Ты-то, конечно, в это число не попала, ты на работу за полчаса приходишь. А мы все оказались в числе поневоле приглашенных. И с нас сняли о-очень толстый слой стружки. Но ты здесь, похоже, тоже не скучала? Что здесь делал любимый племянничек?

Не видя причины скрывать правду, Аня сообщила:

– Извинялся.

Народ остолбенел.

– Что? Ты серьезно? И как это у него получилось?

– Плохо получилось. Но он решил продолжить. В ресторане.

Женщины испуганно ахнули, а мужчины понимающе переглянулись.

– Ой, Анька, не ходи! – Нина Васильевна даже всплеснула от ужаса пухлыми ручками, зазвенев серебряными браслетами. – Он тебя живьем проглотит!

Девушка испуганно признала:

– Я тоже так думаю. Только вот как вывернуться?

Алексей, недавно женатый на молодой веселой особе, невпопад хихикнул:

– Это будет трудно. Он на кого глаз положил, не выпустит. Характер зверский. А ты его здорово зацепила. Не спускала ему ничего, да еще чудовищем выставила после какого-то скромного поцелуйчика. Теперь берегись.

– Да на что я ему нужна? – Аня в отчаянии упала в кресло, больно стукнувшись локтем о подлокотник.

Мужчины дружно рассмеялись.

– А вот этого, дорогуша, мы тебе объяснять не будем, сама догадайся.

Девушка с досадой крутанулась в кресле и попыталась вникнуть в смысл документа. Прочитав его несколько раз и не поняв ни слова, бросила это бесполезное занятие. В голове осталась только одна мысль – как бы отвертеться от столь чреватого неприятностями приглашения. Несколько раз поднимала трубку и набирала рабочий телефон Стаса, собираясь отказаться, но в ответ раздавались лишь длинные гудки.

После окончания рабочего дня, нерешительно потолкавшись в отделе минут десять, Аня с опаской вышла из здания. Стаса не было видно. С облегчением вздохнула и рванула к автобусной остановке, не глядя по сторонам. У поворота ее обогнал черный «вольво» и лихо притормозил прямо перед ней. Открылась дверца, из нее высунулась длинная рука, бесцеремонно схватила девушку за куртку, затянула внутрь, и машина стремительно рванулась с места.

Аня не могла прийти в себя от возмущения. Даже слова не могла сказать, только молча открывала и закрывала рот, как вытащенная на берег рыба.

Стае насмешливо посмотрел на ее пылающее от гнева и страха лицо.

– Ну-ну, что уж так! Я ведь не такой тупой, как вы думали. Идти со мной никуда не хотели, так ведь? Планчик какой-нибудь коварный подготовили? Ну и я ответил тем же, так что можете благополучно закрыть рот. Кстати, мы практически ровесники – вам двадцать четыре, мне двадцать семь, можем перейти на «ты». Не против?

Аня, наконец, немного пришла в себя и взорвалась истерическим криком:

– Против! Высади меня немедленно!

Стае заулыбался и одобрительно потрепал ее по плечу, как щенка.

– Вот это мне в тебе и нравится. Ты в состоянии мне возражать. Поэтому я тебя и выбрал.