Мама на фоне измены (СИ) - Евгения Мэйз
— Тогда надо представить! — говорит Киря, не обратив внимание на мою подколку. — Народ знакомьтесь!
Пока Прохорцев обращается к друзьям, объявляя о том, что за прекрасный человек к нему приехал — и друг, и компаньон, и инвестор, во многом благодаря которому остров развивается и растёт. Я общаюсь с иностранцами, которым не важны рукоплескания в сторону Пашки.
— Разве то, чем ты занимаешься не является лженаукой? — осведомляется Элен, сооружая на своей тарелке башню из хлеба, овощей и яиц.
— Не претендую на научную степень, — отвечаю я, вздыхая близкому соседству Бурова. — Просто стараюсь помочь людям понять себя.
Я говорю о сомнениях, что практически никогда не оставляют человека, ем, общаюсь, путаюсь в словах, смеюсь уточнениям, не замечая Пашку от слова "никак", а после завтрака так и вовсе сбегаю с виллы в город, воспользовавшись новым знакомством с французскими гончарами. Удивительно, что кто-то делает облицовочную плитку вручную. Я всегда думала о том, что это глубоко фабричный процесс.
— Ты очень удачно приехала — смеётся Элен, запуская пальцы в развевающиеся на ветру волосы. — Мы помогаем Тами с мытьём посуды взамен на то, что она кормит нас завтраками.
— Завтра твоя очередь, — улыбается Клод, посмотрев в зеркало заднего обзора.
Какие же всё-таки красивые эти двое — загоревшие, улыбчивые и целеустремлённые.
— Она не сказала мне об этом, — отвечаю я, глядя на яркий край за пределами джипа. — Те, кто приехал последним встаёт в конец дежурства?
— Именно.
Вспоминается Буров, который приехал одновременно со мной. Но я, если надо подежурю за него, вымою за ним тарелку, только бы он сдержал обещание и уехал как можно быстрее. Как только это произойдет, я надеюсь, что у меня наконец пропадет неприятное ощущение в середине груди в котором, как в клубке проглядывается и обида, и недовольство, и ощущение не своего места.
— Ничего себе! — говорит Олеська, заполняя кружочки теста картофельной начинкой. — Вот это у тебя знакомые!
Я жму плечами, глядя на то, как готовит подруга, пока другая, Люба обслуживает клиентов, а третья Лида стоит на горячем. Не вижу ничего особенного в богатых людях уже давно. Куда больший интерес у меня вызывают люди другого сорта.
— Сам Прохорцев!
— Что не так с Кириллом, кроме того, что он неприлично отъелся и разбогател? — интересуюсь я, натягивая перчатки.
Вдвоем лепить быстрее, чем в одиночку. Особенно при такой то жаре.
— Он зазнался, — говорит Олеська, принявшись закрывать уши из теста. — Возомнил себя мэром острова!
Я не успеваю ответить.
— Устроил самый настоящий рэкет.
— Что?! — переспрашиваю я с чувством глубокого шока. — Ты серьёзно?
Люба проходит к морозилке, чтобы взять из нее пакет замороженных "ушек".
— Лесь! Не сгущай краски!
Люба поворачивается ко мне, взмахивая высоко убранными волосами. Делает это очень резко. Это ее способ показывать свое неудовольствие.
— Он много просит за услуги посредника. Дешевле обратиться к индонезийцам. Что мы и сделали.
Она говорит последнее с нажимом, ща которым видится настоятельная просьба "перестать!"
— Но Леська помнит, потому что злопамятная.
— Да! Я злопамятная! А кто не будет, Кать? Разве мы пришли к нему за помощью потому что с жиру бесились? Или, потому что денег куры не клюют? Он прекрасно видел, что это был вопрос выживания на острове. А что сделал он? Он выкатил ценник такой же, как для своих друзей с золотыми парашютами! Он совсем не такой, каким был прежде! Заимел влиятельных друзей и поперло из него кое-что.
Наслушавшись жалоб, я сбегаю от подружек в сторону моря и некоторое время просто сижу на песке, разглядывая нереальный пейзаж, свои едва загоревшие ноги, яркий педикюр и такие же яркие вьетмнамки.
Ретроградный Меркурий, Нептун, Плутон, Сатурн и Венера давят и несут сумятицу даже в мою жизнь.
Но в отличие от остальных, мне некому выговориться — вылить все, что скопилось на душе без боязни обидеть, без осуждения, без страха быть непонятым.
Я смотрю в смартфон, вычеркивая из списка один пункт — встречу с подружками. Кроме этого я обзавелась временным жильем и все.
— Разберемся, — шепчу я, стягивая просторное платье.
Я раскладываю его в качестве пляжного полотенца, ложусь на него и некоторое время лежу, взирая в небо.
Это сродни медитации, которой стоит заняться в такие периоды жизни.
Надо переосмыслить все, оставить свои проблемы на песке или смыть в море с кружащими в нем серферами.
— Надо идти купаться, барышня, — говорят надо мной. — А не киснуть на берегу, пугая туристов!
Надо мной стоит высокий долговязый брюнет, отражая мои мини копии в своих зеркальных очках.
Очень хочется ответить ему грубостью в духе Бурова.
Но я закрываю глаза, решив, что игнор лучшая тактика в эту минуту.
— Ты не помнишь меня? Я был вместе с тобой за столом, пока ты общалась с французами.
Я продолжаю молчать. Плевать кто там был. Мне надо прийти в себя.
— Хочешь научу тебя серфингу? — предлагает этот типок, задирая очки на макушку.
Жизнь спешит мне на помощь в реализации своих планов. Но я хочу побыть одна. Это я понимаю особенно чётко, как и то, что меня задрало все, в том числе и мужики, и помощь, и бесцеремонные подкаты.
— Нет.
Я поднимаюсь со своего места, сунув смартфон под юбку, а потом иду к морю и почти чток ричу, когда оказываюсь в его водах полностью.
Глава 10
— Кать? — зовёт Буров, стоит мне пересечь шлагбаум у дома. — Можно тебя на минутку?
Он сколько тут стоял? Час? Два? Скорее всего два. Вон глаза какие злые!
— Нельзя. Катя закончилась.
Я устала. Мне нужен не алкоголь, не разговоры, не вечеринки и не новые лица. Море укачало меня и сняло напряжение. Теперь мне необходим нормальный сон — в кровати, на подушке и с тяжёлым одеялом на плече.
— Всего минута! — требует этот несносный мужик, ловя мою руку.
— Буров, ты можешь выполнить хоть что-то из того, что пообещал?!
Я вырываю пальцы, но без озлобленности, но на последних силах, да так что меня штормит.
— Сделай что-нибудь для меня, пожалуйста, — прошу я, взглянув ему за плечо. — Просто для меня.
Он кивает.
— Хорошо.
Мне достаточно было кивка. Я слышу, как одно единственное слово врезается мне в лопатки, но я не оборачиваюсь. Иду вперёд и просто нахожу свой домик, втыкаю в разъём подзарядку, а потом ложусь спать, проваливаясь в очень крепкий и долгий сон без каких-либо
