Сладкое королевство (СИ) - Кец Евгения

— Давай, я тебя домой отведу, — быстро трёт мои плечи, подбадривая, — а ты мне всё расскажешь, обещаю, выслушаю и помогу, если смогу.

— Я... у меня... — мямлю, — у меня вчера выкидыш случился, — шепчу в грудь Матвея и чувствую, он дышать перестаёт.

— Э-это был мой ребёнок? — испуганно спрашивает и отстраняет меня от себя.

Мотаю головой и кривлюсь:

— Это была случайность, в баре, я знаю только его имя... — вываливаю всё и сразу.

— Ого, вау, — опешивает бывший, но ведёт меня к кассам, где я рассчитываюсь, и мы идём ко мне.

Матвей молчит, тащит пару увесистых пакетов и, кажется, абсолютно машинально идёт в сторону нашей квартиры. Да и я не решаюсь рот открыть.

Заходим домой, я прячусь в ванной, смывая слёзы. Бывший хозяйничает на кухне — чайник включает, шуршит пакетами, наверное, покупки мои достаёт.

— Это ты так меня забыть хотела или развлекалась и отмечала? — в лоб заряжает вопрос, как только я появляюсь на кухне.

— Ходила на свидание, но оно было неудачным, — хриплю и откашливаюсь, сглатывая подступающие слёзы. — Познакомилась в баре с мужчиной, а потом я перебрала, и мы у меня оказались, — сажусь на край диванчика, будто это и не моя кухня.

Смотрю на Матвея, а он смотрит на меня. Брови в изумлении задирает и губы покусывает, но на моё искреннее удивление, не торопится уходить, видимо, ждёт дальнейшего рассказа...

Глава 13

Сидим на кухне, как раньше, чай пьём. Рассказываю как есть. Мол, познакомилась с мужиком в баре, про резинку порванную и про тест на беременность тоже говорю. А потом меня снова слёзы рвут на части.

— Ну-ну, — Матвей сидится передо мной на корточки. — Перестань мокроту разводить. Сама же говоришь, врач сказала, что смогла один раз, то ещё сможешь.

— Ты не понимаешь, — прячу взгляд. — Я всем сердцем полюбила этого малыша, я уже кроватку ему, — осекаюсь, — или ей подбирала, думала, как буду свою жизнь строить, где работать, как буду вечерами играть с ребёнком. Мечта стала явью, а теперь... второй раз на такую глупость я не пойду. Это в прошлый раз мне повезло, никаких болячек не подхватила...

— Ну-у-у... — тянет, и что-то явно не клеится у Матвея мысль.

— Видишь, — смотрю прямо в глаза бывшему, заставляя его смущаться. — Тебе тоже сказать нечего. Оно и правильно. Это была случайность, дар, чудо! — повышаю голос и, всхлипнув, продолжаю. — Такой шанс даётся лишь раз в жизни. Я не настолько праведная, чтобы мне ещё раз перепала такая радость.

— А как же второй шанс?

Отвожу взгляд и медленно соображаю — про ребёнка ли сейчас Матвей?

— Каждый заслуживает вторую попытку, не думаешь?

— Может, и заслуживает, да только у меня нет сил вновь такое пережить, — бурчу. — Я не готова.

— Отпусти всё на волю случая. Как карта ляжет, — улыбается.

— Говоришь как раньше, когда мы ещё встречались, — усмехаюсь. — Выросла я, Матвей, чтобы на волю случая полагаться, — провожу рукой по его щеке, ощущая лёгкую небритость.

— Не загадывай, — вдруг берёт мои руки в свои ладони и целует пальцы. — В этой жизни всё может произойти...

Как пускаюсь снова в слёзы, не помню, а как висну на шее бывшего мужа и подавно. Матвей аккуратно уносит меня на кровать и укладывает под одеяло, а сам сзади ложится и обнимает, будто огораживая и защищая от внешнего мира.

В тёплых и знакомых объятиях, ощущая лёгкий запах соляры, быстро засыпаю. Будит меня звонок. Еле открыв глаза, понимаю, что я придавлена тяжёлой рукой. Матвей никуда не делся, храпит рядом. Смотрю на экран телефона — смс от начальницы, которая в первый же день без меня взвыла.

Говорит, шеф даже не подписал моё заявление, ещё надеется, что я вернусь, мол, перебешусь в выходные и с понедельника в офис. Пишу ответ, что надежда уже умерла, цокаю и откидываю телефон подальше.

— Что случилось? — видимо, слишком громко цокнула.

— Прости, — слегка поворачиваю голову к заспанному бывшему, — Юлька написала, я не хотела тебя будить.

— С работы, что ли?

— Угу, с неё самой.

— А ты почему не в офисе, кстати?

— У меня ж больничный, — растягиваю губы.

И зачем я вру Матвею? Главное, про выкидыш рассказала, про отца ребёнка тоже, а про увольнение слабо? Даже странно, но почему-то этот факт своей биографии раскрывать не хочется.

Где-то внутри маленькая мышка прогрызает во мне дыру — Матвей частенько говорил, чтобы я уволилась, и вот теперь так и случилось, но не хочу доставлять ему удовольствие, рассказав об этом.

Странно, но нутро бастует.

— Ну да, прости, не подумал, — оправдывается. Хмурится и снова губы жуёт. — Я, наверное, пойду...

— Есть хочешь? — не ожидала, что спрошу, но язык сам развязывается. — У меня котлетки есть, как ты любишь с кабачками...

— А это не слишком нагло будет?

— Да брось, — улыбаюсь, — столько лет вместе прожили, уж обедом-то накормить я тебя могу. Или... уже есть та, что кормит тебя?

— Да, нет, — таращится и быстро встаёт, позволяя и мне подняться. — Не в этом смысле, всё сложно, я у матери пока живу.

— А-а... — растягиваю губы и иду на кухню.

Грею еду и накрываю на стол, будто я всё ещё жена. А Матвей наблюдает, скрестив руки на груди и опершись на дверной косяк.

— Что? — замечаю его взгляд.

— Ты такая красивая, — слегка улыбается, но быстро опускает глаза.

Хмыкаю, принимая комплимент, и продолжаю выставлять тарелки. После разговора с бывшим мне стало гораздо легче, кажется, я выплакала все слёзы, даже улыбаюсь.

После обеда Матвей всё же собирается уезжать. Провожаю его, благодарю за то, что выслушал. Болтаем, стоя около двери, всё никак не можем распрощаться, будто школьники, прыгаем с темы на тему, продолжая и без того затянувшийся разговор.

— Ладно, — поджимаю губы, — пиши, если хочешь, — тянусь открыть щеколду, а вместо этого получаю поцелуй.

Меня будто током прошибает, и тело покрывается мурашками. Отвечаю на поцелуй и замираю, словно мышка в ярком свете фонаря. Вот уже чувствую тёплую руку на своей талии, которая настойчиво тянет меня в горячей груди бывшего мужа.

Внутри всплывают давно забытые чувства. Не помня себя, прижимаюсь к знакомому телу и погружаюсь в неспешный поцелуй. Но лихо прихожу в чувства, задираю брови и глаза открываю:

— М-м...

— Прости, — прерывает поцелуй. — Прости, пожалуйста, — замечаю, как испуганно бегают глаза бывшего. — Я не знаю, что на меня нашло.

— Фильмов пересмотрел? — изгибаю бровь. — Где словечек таких нахватался? — усмехаюсь.

— Люд, я дебил...

— А кто спорит-то? — хмыкаю.

— Да не об этом я, — перебирает мои пальцы, — я о разводе, — освобождает мою руку, затем меня целиком и молниеносно исчезает из поля зрения, Флеш хренов.

— Вау, — выдыхаю и захлопываю дверь.

Надо же такому было произойти. Что на меня нашло? Неужто ни к кому другому за утешением пойти не могла? Почему бы матери не позвонить? Она же всё понимает, всегда рядом... но нет.

Бросаю взгляд на тяжёлую входную дверь и скрываюсь в спальне, закрыв и межкомнатную на всякий случай, будто этого мало, прячусь под одеялом и глаза закрываю. Нет меня, а рука так и тянется к губам.

Привкус чужих, но таких родных губ пьянит. Я не задумывалась за всей этой беготнёй, что скучаю по Матвею. Мне казалось, я так на него зла, что, если увижу, прихлопну как комара. Ан нет, впустила в дом, в кровать, накормила и позволила себя поцеловать.

Дура? Или это наш второй шанс?

Получаю сообщение от Ксюхи — грозится вечером заехать. Надо отдохнуть и что-нибудь сварганить.

Хорошенько выспавшись, готовлю сладости и тушу мясо с картофелем в казане, ловя себя на мысли, что это любимые блюда бывшего мужа, а никак не мои или Ксюхины, но уже поздно, сестрёнка звонит в дверь.

Оксану с порога прорывает подробностями школьной жизни — выпускной класс всё-таки. Вот бы и мне столько оптимизма. Слушаю сестру вполуха, размышляю над произошедшим днём, а, как назло, телефон пиликает и не даёт сосредоточиться.