Хулиганка для Маньяка - Маргарита Дюжева
– Здорово, Крапива, – он что-то жрет.
Сил на долгую прелюдию нет:
– Помощь нужна.
– Чего надо? – он перестает чавкать.
– Напиться и забыться. Хреново мне.
– Выдвигаюсь на наше место. Диману звонил?
– Сейчас наберу, – отбиваю звонок и тыкаю другой номер.
Второй приятель отвечает с задержкой, но едва услышав мой истеричный голос, тоже соглашается приехать.
Дружеская поддержка, это то, что мне сейчас необходимо.
А вечером, когда я приползаю домой пьяный и разбитый, как старое корыто в сказке про Золоту рыбку, и иду в ванную, мне звонит Матвей.
Я долго смотрю на его улыбающуюся морду во весь экран и не знаю, что делать. Послать хочется далеко и надолго, но он не виноват в том, что я идиот, запавший на его невесту. Никто не виноват. Только я.
– Да? – выдаю через силу.
– Ты там как? – он отвратительно бодрый, в то время как на мне места живого нет. Чувствую себя замороженным куском дерьма от старого мамонта.
– Нормально, – получается криво. Через губу.
– По голосу не скажешь.
Выдыхаю, пригашивая раздражение:
– С парнями в баре сидели. Только приперся. Спать хочу.
– Спать? Время еще детское. Мы вот…
Если он сейчас начнет рассказывать об их совместных с Верой планах на вечер, я за себя не ручаюсь. Поэтому бестактно перебиваю:
– Ты чего хотел?
– Узнать, жив ли ты после маменькиных наездов.
– Живее всех живых, – криво улыбаюсь своему опухшему отражению в зеркале. Красавец, епть…
– Мог бы так рано не сваливать. Она после твоего ухода на Веру переключилась.
– Ничего. Ей полезно. Пусть привыкает.
– Ты че какой злой?
– Вы меня сегодня затрахали.
– Даже так, – хмыкает он.
– И ты в том числе, – все-таки не сдерживаюсь.
– Мы ж не со зла. Семейные подколы и все такое.
– Знаю. Но так подставляться я больше не буду. И на семейные посиделки больше ты меня не заманишь.
– Точно злой.
– И за твоей беременной Верой я присматривать не собираюсь.
– Да не беременная она. Просто к слову пришлось.
– Неважно. Сейчас нет, а потом да, – морщусь, потому что от этой мысли больно, – если такой разговор еще раз всплывёт, я ее уволю нахрен.
– Эй! – возмущается Матвей, – ты чего разошелся? Чем тебе Вера не угодила?
Очень хочется проорать в трубку: Тем, что она с тобой! Что ты целуешь ее когда захочешь и держишь за руку. Я хочу оказаться на его месте, но признаться в этом – равносильно потере брата.
– Она – ничем. Просто не собираюсь быть мальчиком для битья на вашем празднике жизни.
– Расслабься, Андрюх. Ты же знаешь, мать пару месяцев в боевом настроении будет, а потом осень, нехватка солнца и витамина Д, и она успокоится. Первый раз что ли?
Не первый. Она каждый год нам такие встряски устраивает, и я всегда относился к этому по-философски. Но теперь появилась Верочка, и меня выкручивает на полную, нервы жгутами стягиваются и звенят на пределе прочности. Тронь – порвутся.
Я пока не знаю, как с этим бороться.
– Я все понимаю, Мет. Сегодня, как ты просил, я принял мамин огонь на себя. На этом все. Лавочка прикрыта. Я не железный.
– Понял. Принял, – ухмыляется в трубку, – я просто не думал, что тебя так зацепит.
– Я тоже не думал.
– Ладно, хорошего вечера, ворчун.
– Иди в жопу.
Скидываю вызов. Набираю полную горсть воды и склонившись над раковиной мочу волосы. Потом умываюсь. Все равно тошно. А как подумаю, что в понедельник увижу Веру на работе, так вообще удавиться охота.
* * *
Мысли о Верке превратились в навязчивый дурман. После встречи у родителей я думал о ней все выходные. И ничего не помогало отвлечься: ни встреча с друзьями, ни книга, ни залипание в сети, ни переписка с одной из бывших.
Да, я снова попытался переключить свое внимание на другую особь женского пола.
Например, на Кристину. Почему бы и нет? Мы были с ней вместе всего пару месяцев, потом разругались в хлам и расстались. Потом помирились на неделю. И снова разругались. Потом еще несколько раз схлестывались – чисто по-дружески потрахаться без обязательств. Задорная, безотказная, садится на шпагат. Хочешь на продольный, хочешь – поперечный. Крутить можно, как угодно, дает во все дыхательно-пихательные отверстия.
Можно было бы забуриться с ней на все выходные и выйти на работы выжатым досуха, так что член не шевельнется, даже если ведро виагры принять.
Можно было бы. Да…
Но увы нет.
Не смог. Даже когда договорились встретиться, и я начал собираться, все внутри воспротивилось. Не хочу.
Вернее хочу, но не ее.
– Прости. Планы поменялись, – звоню ей по видеосвязи.
– Андрюшенька, а ты случаем не охренел, – шипит в трубку, как кобра, – я ради тебя от встречи отказалась! А ты меня опрокинуть решил?
– Мне жаль.
Ни фика мне не жаль, но она не виновата, что я придурок.
Кристина замолкает, а потом внезапно выдает:
– Березин, а ты случаем не влюбился? – приближает камеру и подозрительно всматривается.
– Что? Нет! – я гневно возмущаюсь, а сам чувствую, как начинает калить щеки.
– Точно влюбился. По морде блаженной вижу, – угорает сучка.
– Нет!
Она смеется:
– Ты покраснел, как пацан не целованный!
– Просто у меня дома жара.
– Да-да, – ухмыляется, – я так и поняла.
– Кристин, завязывай.
– Рано или поздно это должно было случиться, – глубокомысленно выдает она, – Кто эта волшебная женщина? Кто та фея, которая заставила твое сердце трепетать?
– Ничего у меня нигде и ничего не трепещет! – огрызаюсь.
– Значит мне показалось? Хорошо. Тогда я сейчас приеду. Завалю тебя на диван, доберусь до твоего члена, – жадно проводит языкам по ярким губам, – ты ведь не против?
– Я же сказал, что нет! – получается гораздо жестче, чем планировал.
Она снова ржет:
– Да ты однолюб, Крапивин!
– Кристин, иди на хрен!
– Ты сам мне написал, – невозмутимо напоминает она.
– На хрен! – повторяю.
– На свадьбу позовешь? – не унимается она.
– Никогда! – скидываю звонок, чтобы не видеть ее глумливую физиономию.
Никаких свадеб!
…Потому что это не моя невеста, а брата.
Со стоном падаю на подушку. Блин, неужели все настолько очевидно, что даже бывшая без труда через экран все определяет? Полная засада.
Мысли снова крутятся вокруг Матвея и его Верочки. Я думаю о них, вспоминаю, как сидели напротив и ворковали, словно голубки. И в какой-то момент позволяю себе фантазии относительно того, что будет если ее отбить у Мета.
Неправильные фантазии, грязные, порочные. Они никогда не станут реальностью, потому что брат важнее. Я хочу, чтобы он был счастлив…но
