Эва Эверли - Фаворитка для Короля (СИ)
Он ничтожество! Пыль под твоими ногами!
А как же любовь? Что делать с чувствами?
Забыть!»
- Да, нищий.
- Я тебе не верю! Не могла ты за две недели найти себе другого и влюбиться.
- А кто сказал про две недели? Я знаю его больше пяти лет, просто недавно увидела в нем успешного и настоящего мужчину. И за те две недели рядом с ним полностью убедилась в этом.
Кто бы знал, чего ей стоило сохранить это сжирающее изнутри спокойствие, сколько сил, мужества и циничности пришлось набраться, чтобы высказать все это ему в глаза. Чего стоило держать себя в руках и не кинуться ему на шею с рыданиями, видя, как такие родные, серо-зеленые глаза покинули все эмоции и краски. Кто бы знал, как она ненавидела все то, что с ними сегодня произошло, и как жалела, что не опомнилась раньше. Что позволила этому случиться.
«Хватит. Перестань его жалеть!»
- В общем, Вадик, не звони и не пиши мне никогда больше. Мы с тобой слишком разные. Социальный статус и все такое… ну, ты сам должен понять… - как ни в чем не бывало продолжила Инна.
- Ты приехала только ради этого?
- Ну да.
- Какого черта ты тогда отвлекла меня, не могла позвонить и сказать все по телефону?! – наконец прорвало его.
Инне стало легче.
- Я же не виновата, что ваше Величество господин Херсанов, о, простите, Керсанов, не отвечал на мои звонки!
- Ты сказала все, что хотела, я тебя услышал и принял твое решение. А теперь уходи, – ровным тоном проговорил Вадим, отворачиваясь от нее и не видя подозрительно блестящих глаз. - Вон! Пошла вон!
Не говоря больше ни слова, Инна выскочила в прихожую, а вслед за ней послышался оглушающий звон битого стекла. Ковалева крепко зажмурила глаза, борясь со слезами, когда мимо нее пронеслись Рик с Артемом.
- Твою мать, Кер! – донесся голос Артема.
Больше не было сил находиться в этом доме. Рядом с ним.
***
Непонятно как, Инна добралась до остановки и села в нужный ей автобус. Телефон разрывался от звонков и сообщений, в основном от Ани, но Инна не собиралась обращать на это внимания. Добравшись до дома, она крикнула дежурное «я дома» и, когда в ответ услышала мертвую тишину, поняла, что одна. Устало присев на пол прямо в коридоре, Инна перестала бороться сама с собой, позволяя слезам выбраться наружу. Спустя какое-то время она все же поднялась с пола и пошла к себе. Поначалу все было тихо, и Инна вроде как немного успокоилась, включила музыку и долго лежала на кровати, смотря в потолок. Пока ее взгляд случайно не упал на фотографию в синей рамке. На их с Вадиком фотографию. Волна злости, гнева, рвущей душу на части обиды вдруг накрыла Инну с головой. Вскочив с постели, она подлетела к столу и взяла фотографию в руки. Тонкие пальцы бережно прошлись по стеклу, повторяя очертания лица темноволосого парнишки с трогательными ямочками в уголках губ, когда он улыбался. Таких совместных изображений было много, и на каждом молодые люди были запечатлены в разное время и в разной ситуации, но с неизменными улыбками на счастливых лицах и, казалось, с неугасающей никогда нежностью в глазах.
«Как же тяжело…»
В колонках заиграла песня «I Don’t Care», и Инна, прикрыв глаза, слегка покачивалась в такт музыке.
- Мне все равно…- одними губами прошептала девушка слова из песни и запустила фотографию в стену. – Мне все равно, - повторила чуть громче, и вот уже послышался треск разбившейся вазы. – Мне все равно! – сорвался голос на крик.
Инна схватила подсвечник в виде подсолнуха и бросила его в дверь. Произведение искусства разлетелось на мелкие осколки. Но и этого девушке показалось мало, поэтому она смела со стола все на пол, со злостью пнула некоторые предметы:
- Мне все равно! Все равно, слышишь?!
Где-то через десять минут, когда в комнате царил настоящий хаос, и все, что можно было разбить или сломать, закончилось, Ковалева обессиленно опустилась на колени посреди осколков и, закрыв лицо руками, по которым алыми струйками текла кровь, заплакала.
Сильно. Горько. Навзрыд.
Вскоре, когда оплакивать свое разбитое сердце не осталось слез, а глаза болели так, будто их выжгли углями, измученная девушка легла на пол, закрыла глаза и стала прислушиваться к ритму своего сердца, совсем не заботясь о порезанных руках. А потом уснула…
В таком положении ее и нашла взволнованная не на шутку Архипова. Когда подруга сначала не появилась в институте, а потом не отвечала на ее звонки, брюнетка забеспокоилась, не случилось ли чего дурного, и с трудом отсидев три пары, поймала такси и поехала к бессовестно игнорящей ее целый день Инне. Когда Аня увидела открытую настежь входную дверь семейства Ковалевых и доносящуюся из квартиры громкую музыку, поспешила внутрь. Первое, что пришло в голову, так это то, что младшая из Ковалевых снова забыла запереть дверь на замок. По нескончаем жалобам Инны Аня знала, что Ритка несколько раз оставляла дом открытым. Поэтому никак не ожидала увидеть спящую на полу подругу с окровавленными руками и заплаканным лицом, среди множества осколков стекла и ужасающего погрома, царящего в комнате. Голубые глаза Анны расширились.
«Боже, что с ней?! Неужели Инна вскрыла вены?!
Только бы жива была!»
Подбежав к подруге, Аня опустилась на колени, не боясь порезаться, и осторожно потрепала Инну по плечу.
- Инн. Инн, очнись, пожалуйста! – прошептала перепуганная Аня, но светловолосая не шевелилась.
Тогда Анька поднесла ладонь ко рту подруги и чуть не завопила от облегчения, когда почувствовала на внутренней стороне ладошки теплое дыхание.
«Жива! Слава Богу!»
- Инна! Проснись, давай! – уже громче сказала Архипова и растолкала лежащую девушку.
Наконец ее усилия принесли свои плоды, так как, немного повернув голову, Инна издала тихий стон и кое-как открыла глаза. Рассмотрев ее лицо как следует, Аня была поражена, насколько опухли и покраснели глаза подруги. Похоже, она много плакала. Грязные дорожки растекшейся туши на щеках лишь подтверждали ее догадку.
- Аня? – всхлипнула тем временем Ковалева.
- Да. Что с тобой произошло, кто тебя обидел, Ин? – спросила девушка, осторожно помогая подруге сесть, но та молчала. – Ну чего ты молчишь? Вы помирились с Вадиком?
- Нет, Ань. Мы расстались. Навсегда! – сказав это, Инна обняла Аню и снова заплакала.
- Давай вставай. Сейчас ты умоешься, потом я обработаю тебе раны на руке…
- Какие раны? – будто впервые об этом слыша, блондинка тупо уставилось на свои руки.
