Даниэла Стил - Как две капли воды

Он, похоже, был готов продолжать игру, и Виктория предоставила бы ему страдать, но Оливия на такое не способна.

– Вряд ли это справедливо. Я Оливия, – призналась девушка и, хотя все еще сердилась на Викторию за безответственное поведение и флирт с Тоби, все же в глубине души была ей благодарна за возможность провести немного времени с Доусоном.

– Вы спасительница, та, что мила и сдержанна, – выдохнул Чарлз, и Оливия отчего-то немного обиделась, хотя в его словах не было ничего оскорбительного. Но в конце концов, она так же красива, как Виктория!

– Вы действительно такие разные? Я заметил в вашей сестре некую неудовлетворенность, словно она постоянно стремится куда-то. А вы, кажется, вполне довольны своим существованием.

– Не знаю, почему так получилось. Возможно, потому, что она считает себя виновницей смерти мамы.

Подобные признания не делают постороннему человеку, но он казался вполне заслуживающим доверия. С Чарлзом можно говорить на любые темы, и Оливия чувствовала, что не обманется в нем. Он уже доказал свою надежность, не выдав их отцу.

– Наша мать умерла в родах, и Виктория появилась на свет позже меня. Врачи считали, что если бы ребенок был один, мама выжила бы, хотя никто не понимал, какую разницу могут составить одиннадцать минут. Боюсь, мы обе одинаково виновны.

Оливия в самом деле иногда терзалась угрызениями совести, хотя и не до такой степени, как Виктория.

– По-моему, вы не правы. Никому не дано предугадать, что может случиться со всеми нами… Мало ли бывает подобных вещей! Вы были величайшим подарком судьбы для матери, и жаль, что она не дожила до сегодняшнего дня, чтобы гордиться своими дочерьми. А ваш отец, несомненно, считает вас величайшей радостью в жизни. Какое счастье – иметь детей-близнецов! Да и вам повезло иметь такого замечательного отца.

Оливия понимала, что он имеет в виду и гибель своей жены и наверняка часто задавался вопросом, почему именно его постигло столь ужасное несчастье. Вопросом, на который не находилось ответа.

– Расскажите о своем сыне, – мягко попросила она.

– Джеффри? – улыбнулся Чарлз. – Ему девять лет, и этот ребенок – смысл моей жизни. Видите ли, я вдовец. Полтора года назад потерял жену… При крушении «Титаника».

Он с трудом выговорил последнее слово, и Оливия неосознанно коснулась его руки, исполненная участия и сострадания к этому скромному человеку.

– – Сначала нам было невыносимо трудно. Я долго путешествовал по Европе вместе с Джеффри, навестил ее родственников. Гибель жены была ужасным ударом для всех нас, особенно для сына. Он был рядом, когда все случилось, Какое, должно быть, невыносимое испытание для него! – искренне посочувствовала Оливия, глубоко тронутая бесхитростным рассказом Чарлза и слезами, блеснувшими в его глазах.

– Сначала ему каждую ночь снились кошмары, но теперь мальчику немного лучше. – Он грустно улыбнулся, отчего-то ощущая, что приобрел верного друга. Удивительно добрая девушка, из тех, с кем так легко говорить. – Гораздо лучше, чем мне. Я почти никогда не бываю на таких вечерах, но Джон и ваш отец меня уговорили.

– Но вы не можете вечно держать это в себе!

– Наверное, нет, – вздохнул Чарлз, удивляясь, почему так легко открыл душу этой почти незнакомой девушке.

– Вы непременно должны привезти сына к нам!. Дети обожают Кротон. Я тоже любила там жить, когда была маленькой. Мы переехали туда, когда мне было почти столько же, сколько Джеффри.

– А теперь? – не удержался Чарлз. – Вам по-прежнему нравится в Кротоне?

Он сгорал от желания узнать о ней побольше. Никогда не подумал бы, что светская девица способна на столь глубокое понимание.

– Мне – да. Это моя сестра терпеть не может жить в маленьком городке. Предпочитает Нью-Йорк, где может ежедневно участвовать в демонстрациях, и мечтает уехать в Англию, поголодать в тюрьме за правое дело.

– Я же говорил, что она – особа ищущая, – усмехнулся Чарлз.

– Собственно говоря, – рассмеялась девушка, – я у нее в долгу. Если бы не Виктория, мы сидели бы за разными столами.

– А мне казалось, что это вы все устроили.

Эдвард беззастенчиво хвалился хозяйственными способностями дочери и ее бесценной помощью по дому.

– Верно, но Виктория подменила карточки. Ей не захотелось сидеть там, где велела я.

– Что же, я очень ей благодарен, – улыбнулся Чарлз. – И хотел бы впредь ангажировать место рядом с вами.

Он пригласил ее танцевать и, как только прозвучала последняя нота, отвел назад к столу. Оливия отметила, что, хотя между ними не установилось ничего похожего на чувственную атмосферу, ей приятно в его обществе. Умен, образован, и легко понять, почему держится на расстоянии. По нескольким оброненным фразам она догадалась, что Чарлз был безумно влюблен в жену и даже сейчас словно не замечает других женщин. Но несмотря на это, Оливию тянуло к нему, и при других обстоятельствах он стал бы для нее всем на свете. Но что толку думать о том, чего быть не может! Она все равно не покинет отца, и Чарлз Доусон не собирался жениться вторично, даже ради сына.

В конце ужина дамы встали и ненадолго поднялись наверх. И Оливия наконец улучила минутку поговорить с сестрой и предостеречь от слишком близкого общения с Тоби.

– Перестань его преследовать, – предупредила она.

– Я ничего подобного не делаю, – раздраженно возразила Виктория.

Что от нее нужно Оливии? Тоби очарователен. Красив. Прекрасно танцует и куда смелее переступает границы приличий, чем воображала Виктория. Что плохого в невинном флирте?

Но она была слишком наивной, чтобы понять: Тоби вовсе не тот, каким кажется. И всегда добивается своего. Любыми способами.

– Я запрещаю тебе вертеться вокруг него, – тихо, но твердо произнесла Оливия – как раз в тот момент, когда мимо проходила Эванджелина Уитком. Но Виктория не собиралась сдаваться.

– Ты не имеешь права приказывать мне, Оливия! – отрезала она. – Ты не моя мать! И кроме того, неверно судишь о Тоби. Он добрый, порядочный человек, и мне нравится проводить с ним время. В конце концов, что тут такого? Мы среди людей, не уединяемся, не назначаем друг другу свидание, не делаем ничего предосудительного! Печально, что ты не понимаешь таких простых истин.

– Я понимаю куда больше, чем ты воображаешь. И не обманывай себя, – прошипела Оливия. – Ты ступила на опасный путь, вообразив, что можешь безнаказанно дразнить льва в его логове!

Но Виктория презрительно рассмеялась и немедленно пересказала разговор Тоби, едва дамы спустились вниз. Повидимому, никто, кроме Оливии, не замечал происходящего. Виктория и Тоби отправились в сад и исчезли в темноте. Они стояли слишком близко друг к другу и курили одну папиросу на двоих. Обнимая девушку за талию, он рассказывал ей вещи, с которыми, по его словам, не делился больше ни с единой живой душой на свете. Тоби провел с Викторией всего один вечер, но успел признаться ей в любви и заверить, что брак с Эванджелиной – всего лишь сделка. Отец заставил его жениться, и их семейная жизнь пуста, бессмысленна и несчастлива. Он очень одинок и много лет тосковал по любви, но встреча с Викторией разом все изменила.