Только (не) рабочие отношения - Ева Морис
Я повернула голову, ожидая, что увижу насмешку в его глазах, но нет. Он смотрел на меня внимательно, спокойно и только самую капельку заинтересованно.
— Что-то не так? — машинально поправив юбку, спросила я как можно равнодушнее.
И тут же по губам Ярослава Львовича скользнула знакомая улыбка.
— Вовсе нет. Просто опасаюсь будущих корпоративов, вдруг ты опять подерешься с кем-то из моих бывших, — последнее слово он выделил особенно, отчего краска тут же бросилась мне в лицо.
Будто добиваясь именно этого, босс довольно хмыкнул и посмотрел вперед на закрытые двери.
Я же, внутренне бурля от несправедливого отношения, прикусила язык. Очень хотелось спросить, о каких бывших идет речь, но как специалисту эта информация мне была не к чему. А как девушке…
Девушкой рядом с Ярославом Львовичем я быть не могла, только секретарь, только рабочие отношения! И я рада, что мы выяснили это в первый же день знакомства. Да. Именно что рада!
Больше мы разговор не продолжали, а Ярослав Львович, развлекшись за мой счет в лифте, до самого обеда забыл обо мне.
Список дел, висевших на мне со вчерашнего дня, я закончила быстро. И оставшись предоставлена самой себе, погрузилась в пучину раздумий: что делать?
Нет, не в плане работы, а в глобальном. Пока впереди меня ждала неопределенность, и мне это не нравилось.
Я любила действовать, любила держать свою судьбу в своих руках, не надеясь, что чья-то сестра согласиться меня приютить. Своя-то уже приютила и что из этого вышло?
Заварив себе зеленый чай, я вновь открыла опостылевший сайт по поиску квартиры. Да, Ярослав Львович собирался мне найти квартиру «поприличней», если его сестра будет против проживания у нее в студии, но, как правило, «приличные» квартиры стоят дороже, чем мне бы того хотелось. Так что я лучше сама найду себе варианты по карману.
За вечер успели появиться новые варианты, и я уже хотела тихонько позвонить риелтору, когда вспомнила, что телефон с самого вечера был выключен.
Руки немного дрожали, в горле стоял ком, но я мужественно нажала кнопку включения.
Ну что же. Всего пять пропущенных от сестры и три сообщения. Читать или нет?
Я побарабанила по столу, понимая, что рано или поздно открыть их придется.
Ладно.
«И чем ты отличаешься от толпы дурочек, штурмующих столицу?» — я практически слышала, как бы едко она это произнесла. Видимо, это был ее ответ на мое: «Ты ничего обо мне не знаешь».
Я могла бы ей ответить, что мы — дурочки, штурмующие столицу — не под копирку сделаны. У всех у нас разные навыки, знания. Разное представление о мире и о «хорошем» и «плохом».
Да, кто-то, может, и завел бы романтические отношения с начальством. Но не все же! Кто-то, встретившись с первыми трудностями, уехал бы обратно в свой родной городок, а кто-то остался.
Как удобно мерить все одним лекалом, и, если так подумать, ведь когда-то и она была той самой дурочкой, которая приехала сюда, чтобы изменить жизнь…
Я тряхнула головой, понимая, что меня заносит в дебри философии и опустила глаза ниже.
Следующее ее сообщение: «Аня, я последний раз предупреждаю. Если ты сейчас же не приедешь, я маме расскажу», — заставило сердце испуганно сжаться.
А утреннее: «Ты сама напросилась», — наоборот, пустило сердце вскачь.
Что она скажет? Как преподнесет? И что делать мне?
Горло, казалось, кто-то сжимает, пальцы мелко дрожали и стало вдруг так холодно…
Я любила маму, папу, даже сестру любила несмотря на ее злые слова, но они все были… сложными.
У родителей было четкое представление, какой должна быть жизнь. И в эти представления нас изо всех сил впихивали.
Наверное, поэтому сестра, послушно отучившись в медицинском на дерматолога, как только появилась возможность, мило улыбнулась и уехала в Москву. Интересно, сразу ли она стала работать по специальности? Как, в свое время, она устроилась тут, будучи совсем одна?
Мне нравилось, что сестра смогла найти себя. В редкие приезды она с воодушевлением рассказывала, как у нее замечательно все получается. Как ее ценят.
Мама говорила, все потому что Аля занимается правильным делом, любимым. И сестра соглашалась.
Я тоже хотела получать удовольствие оттого, что делаю, но экономическая специальность, куда мама с папой убедили меня поступить, не проносила радости. Тогда-то я и решила, глядя на сестру, что мне тоже надо вырваться из немного душных семейных объятий.
«Москва — город возможностей», — повторяла я маме раз за разом, приводя в пример фотографии сияющей сестры.
«Там я добьюсь большего. Представляешь, как ты будешь гордиться мной?».
С каждым повторением мама все больше задумывалась, а я все чаще ловила на себе ее взгляды.
С Алей она поговорила сама, попросив присматривать за мной. Не удивительно, что сестра была вначале не в восторге. Наверняка я ей немного мешала. У нее счастливая состоявшаяся жизнь; парень, чьи фотки мы видели, но пока еще не встречались лично; планы… и тут я.
Да, Альбина перегибала палку, но пугая разговором с мамой, она заботилась обо мне. Как умела.
«Придумала ли я, что скажу маме», — спросила Альбина вчера.
Совсем нет.
Мама наверняка спросит: «Что мне сказать остальным? Что ты работаешь серкретуткой?». Это будет ее главным аргументом.
Если бы я была достаточно смелой ответила: «Да» или «Ты можешь соврать». Ведь увольняться и уж тем более возвращаться в родной городок я не собиралась…
Но, к сожалению, смелой я не была, поэтому просто выключила у телефона звук.
Могу же я отложить эту проблему на завтра?
Могу. Поэтому риелторам я все же позвонила, но договорилась посмотреть квартиры завтра. Сегодня-то меня Ярослав Львович вряд ли отпустит. Но хорошо хоть в субботу мы не работаем.
Наверное, крошечная грустинка, которая появилась после прочтения сообщений от Альбины, не совсем ушла, потому как Ярослав Львович, выйдя из кабинета по своим делам, окинул меня внимательным взглядом и в ультимативной форме попросил составить ему компанию во время обеда.
— После работы едем смотреть квартиру, — кивнул он на мой вопрос позже, разрезая кусок мяса. — Если тебя все устроит, позже заедем за твоими вещами.
— Надо было сразу их забрать. Теперь вас беспокоить придется, — вздохнула я, досадуя, что не настояла на своем и не забрала сразу пакет.
Потаскала бы свой пакет, не сломалась. Но нет ведь, поддалась на нахмуренные брови и суровый взгляд. Надо было стоять на своем.
Только босс моего
