Пепел между нами - Маргарита Дюжева
Не знаю, задумывался ли он сам об этом, но мне почему-то кажется, что все у нас будет хорошо.
Глава 10
До субботы все было спокойно. Я ходила в универ, Краев тоже там появлялся, но без фанатизма, в основном зависал на работе: то в баре, то в автомастерской, а вечерами мы вместе мотались по магазинам в поисках особенного подарка для Анечки и Жени. Хотелось чего-то такого необычного, прикольного, чтобы запомнилось и подняло настроение.
В общем, все было хорошо, и ничто не предвещало того Армагеддона, который, как оказывается, уже подкрадывался к нам.
Началось все за несколько часов до вечеринки.
Я ушла в душ, проторчала там, наверное, не меньше часа — маски, скрабы, пилинги, а когда вышла — меня встретил такой лютый взгляд, что даже под коленками дрогнуло.
— Что случилось? — спрашиваю неуверенно, а сама мысленно перебираю в голове сегодняшние события. Вроде все хорошо было. Ни косяков, ни ругани. С чего бы ему так смотреть?
То, что Краев в бешенстве, сомнений нет. Кипит. Челюсти стиснуты так, что на скулах белые пятна и желваки играют.
— Миш! — мне почему-то страшно, — можешь, просто сказать, какая вожжа тебе под хвост попала?
— Вожжа попала? — как-то совсем недобро переспрашивает он.
У меня уже не только под коленками дрожит, но и выше, а по спине — холодный пот, и за грудиной больно сжимается.
— Краев! Заканчивай! — мне почему-то становится страшно. Я боюсь не его, а того внезапно вспыхнувшего ощущения, что мы балансируем на самом краю пропасти.
— И когда ты собиралась мне сказать?
— Сказать что?
— Не притворяйся глупой, тебе не идет. Я знаю, что вы с твоим дорогим Колей ехали вдвоем в купе.
Да е-мое. Опять этот Коля. Как меня все задолбало.
— Снова твоя сука Любочка настучала? — рычу, и по тому, как нервно дергается у нег щека, понимаю, что попала в точку. Это дело рук Тимофеевой.
Наверное, услышала, как мы ругались из-за Миронова и решила дальше бить по больному, чтобы нас поссорить. И, кажется, в этот раз у нее получилось…
— Какая разница кто настучал? Главное, что ты сама — смолчала.
— Да потому что рассказывать нечего. Да, нам достались билеты в одном купе. И что такого? Миронов только пару раз заходил, а все остальное время проводил со своей компанией.
С ужасающей ясностью понимаю, что Краев мне не верит. В последнее время один некрасивый эпизод накладывался на другой, отъедая лимит доверия, и сейчас он закончился.
— Да ты что, — ухмыляется, — у меня другая информация. Он отлучался и не раз, причем надолго. Не знаешь куда?
— Понятия не имею! Может, курил, может, с кем по телефону разговаривал, может, в вагон-ресторан ходил. Я за ним не следила.
— Конечно. Зачем следить, когда он и так летит к тебе на крыльях любви, стоит тебе только пальцами щелкнуть.
— Миша, какие крылья? Какая любовь? Ты о чем вообще? — мне едва удается говорить спокойно, — мы были просто попутчиками. Он даже ночевал где-то в другом месте.
— Опять врешь? На ночь он уходил к себе? Или, вернее сказать, к тебе?
— Да не вру я! — все-таки срываюсь на крик, — а вот твоя драгоценная Любочка, давно мечтает снова к тебе в штаны забраться! Вот и гадит изо всех сил.
— Надо же, какой удобный отмаз. Свалить все на мою бывшую. Дескать это она тварь, а ты белая и пушистая и вообще не при чем.
— Я не поняла, ты на ее стороне что ли?
— В который раз ты говоришь, что на тебя наговаривают, что это просто совпадения? И снова открываются пикантные подробности. Причем с каждым разом все более интересные.
— Я еще раз повторяю. Миронова в купе практически никогда не было. Он заходил только чтобы взять что-то из своих вещей. Все! Никакого криминала и повода для подозрений.
— Твое вранье — вот главный повод для подозрений.
— Чем на меня орать, лучше бы Тимофееву заткнул, чтобы не лезла к нам!
— А в чем она не права?
— Да во всем!
— Вы попали в одно купе?
— Да, но…
— Ты соврала об этом?
— Нет! Просто не сказала.
— А ну тогда извини. Тогда совсем другое дело, — в его голосе злой сарказм.
Как бы я хотела, чтобы этот спор тоже можно было бы закончить простыми обнимашками, но одного взгляда на Мишу достаточно, чтобы убедиться — не поможет.
Он не верит ни единому моему слову, и я чувствую, как между нами с треском раскрывается пропасть. Она так стремительно увеличивается в размерах, что меня накрывает паника. Я начинаю нервничать и юлить, еще больше подогревая его подозрения.
— Миш, ну что ты цепляешься к мелочам… просто так получилось. Я же не специально, — ругаю себя последними словами, но не могу выдержать прямой жесткий взгляд, потому что меня охватывает чувство вины, хотя ничего плохого не делала. В этот момент я отчаянно жалею, что не сказала ему сама про этот гребаный поезд и про Колю. Тогда мне это показалось неважным. Подумаешь попутчик, что такого? Но теперь моя беспечность грозила вылиться в настоящую катастрофу.
— Цепляюсь к мелочам? Моя девушка постоянно трется рядом с каким-то мутным типом, потом выясняется, что они вместе ночуют. Это по твоему мелочи? — он давит на меня. Взглядом, словами, интонацией, — давай, я пойду с Любой переночую. Подумаешь, делов-то.
Я то белею, то краснею, что-то мямлю, пытаясь оправдаться, но выходить только хуже:
— Я не думала, что это важно…
— Окей, — поднимает руки в пораженческом жесте, — пусть будет неважно. Это все мелочи, как ты выражаешься.
— Миш…
— Это просто я ревнивый идиот, который создает проблемы на ровном месте.
— Миша!
— Все закрываем тему, — хочет уйти, но я хватаю его за руку, удерживая рядом.
— Да стой же ты!
— Нам надо собираться. Люди уже ждут.
— Ну прости меня, — не выдерживаю, обнимаю его за шею и начинаю быстро-быстро целовать в губы, в щеки, в нос.
Он уворачивается:
— Злата, все хватит! Время! Я вызываю такси.
***
Он безжалостно расцепляет мои руки, отодвигает от себя и, не оборачиваясь, уходит на кухню. Я готова визжать от отчаяния и не знаю, что еще сказать, чтобы погасить этот конфликт, который с каждым мигом все глубже прорастает в нас. Я готова сто миллионов раз повторять, что проклятое купе, как и вся эта поездка ничего не значат,
