Хочу твоим первым - Инна Стужева
Невозможно не осязать. От парня так и веет чувственностью, уверенностью, и чем-то еще…не знаю. Я бы сказала, что его окружает мощная аура порочности.
То, как он двигается, как смотрит на меня, как говорит, не оставляет в этом сомнений.
Определенно, он именно тот, от кого стоит держаться подальше, если я хочу выжить.
- Пальцы, словно лед, - произносит Гордей, а я понимаю, что пока я усиленно пыталась взять себя в руки, его ладонь нашла мою, лежащую на колене.
Пытаюсь выдернуть пальцы из его цепких рук, но он лишь сильнее сжимает их, переплетая со своими.
- Шшш, ты чего такая дерганая. Я просто погрею. Расслабься, не укушу.
А потом он делает ужасное. Подносит тыльную сторону моей ладони к губам и начинает с увлечением ее целовать.
Глава 13. Тормоза тупо слетают
«Я бы улетел с тобою, не брав парашюты
Убрал все стрелки на часах, не считая минуты…
Самый сладкий сон, самый сладкий дым
Тут так много дам, но мне нужна лишь ты…»
Егор Крид
Гордей
Эта девочка влияет на меня как-то неправильно. Потому что рядом с ней у меня отказывают все тормоза.
Сладкая, чертовски привлекательная, нереально сексуальная...недотрога. Недотрога, блин. И не думал, что повстречаю такую.
С силой выдергивает свою руку из моих, вспыхивает, вскакивает с места.
Я, естественно, тоже встаю и тут же преграждаю ей путь. Дергается в сторону, перекрываю, шарахается в другую – на скорости врезается в меня.
Сразу отскакивает.
Чувствую себя долбаным уродом, но поделать ничего с собой не могу. Отпущу, конечно, но не сейчас. Пусть хотя бы успокоится немного.
И ведь не делал ничего ей. Поцелуй и близко не из тех, из-за которого можно вот так завестись.
Хотя в чем-то ее понимаю, у меня от одного только переплетения наших пальцев такая нехилая реакция пошла, словно пьянящая бушующая отрава по истерзанным венам. А от прикосновения губ к бархатистой коже и вовсе кислородное голодание началось.
Отрава с милым смышленым личиком. Настоящая маленькая ведьма под личиной непорочного ангела. По-другому я никак не могу объяснить все, что вытворяет со мной ее присутствие.
- Дай мне пройти, - произносит чертовка с неподдельным отчаянием.
Лицо раскраснелось, голос дрожит, а взгляд…бегающий.
Смотрит Бельчонок сейчас куда угодно, только не на меня. Трясется вся. Как будто я, блин, что-то из ряда вон совершил, хотя я даже не начинал.
- Что не так? – пытаюсь вывести недотрогу на диалог.
- Все не так!
- Я, мать твою, всего лишь согревал твою руку!
- Всего лишь? – восклицает рвано.
- Представь себе. Я же не делал вот этого.
Придвигаюсь к ней, обхватываю за талию.
- И вот этого.
Пока не успела прийти в себя, продавливаю нас назад, к стене. Недолго думая прислоняюсь лбом к ее лбу.
Бельчонок задыхается, но я и сам…
Не ожидал такого…
Обоих нас, блин, начинает колошматить. Ее, меня.
Стоим так и рефлексируем. И слова ни одного из себя вытолкнуть не можем. Лишь дышим. Одним воздухом на двоих. Друг другом. Тяжело, рвано, жарко.
Армагедец полный.
Я пытаюсь тупо совладать с собой, чтобы не зайти дальше, девчонка видимо борется с тем, чтобы не свалиться без чувств. Горит вся, быстро-быстро дышит, подрагивает.
- Гордей, я…- первой приходит в себя Бельчонок.
Ее ладошки упираются в мою грудь, беспокойно сминают ткань рубашки.
Я впитываю в себя ее вздохи, представляя…да много чего.
- Гордей, пожалуйста…
- Тебе ведь нравится, признайся…- выдыхаю отрывисто, - нравится вот так…стоять со мной.
- Нет, нет, нет! – восклицает в отчаянии, но в ее голосе мне слышится «Да, да, да!».
Вдыхаю запах ее волос, невесомо скольжу по ним губами и все же отступаю.
- И куда ты пойдешь? – интересуюсь вроде как безразлично.
Засовываю руки в карманы. От греха. Торможу пульс.
Не допирает, что со мной ей по любому безопаснее всего будет. Особенно если не станет злить. А приручить меня ей проще простого. Была бы поопытней, сразу бы поняла. Что я для нее все, что ни попроси...
- Куда угодно, главное, подальше от тебя!
Жутко неправильный ответ.
- Окей, ладно, если тебе так хочется, - говорю я, транслируя покладистость, и девчонка, наконец, поднимает на меня взгляд.
Полный ненависти, сука.
Усмехаюсь ей, надеясь скрыть за этой бравадой отчаяние, слегка постороняюсь. Так, чтобы задела меня, когда будет проходить.
Да, блин, чтобы задела.
Если бы какую-то неделю назад мне кто-нибудь сказал, что такой фигней страдать придется, лишь бы девчонка прикоснулась, принял бы за тупую шутку.
Пролетает, мазнув меня плечом, как я и хотел, и несется в сторону самого тусняка. Я разворачиваюсь и, естественно, двигаю за ней.
Разглядываю ее простенькую одежду – джинсы и тонкий свитерок. Фантазия сразу же начинает дорисовывать, что под этим всем скрывается. Мне нравится то, что я представил.
Очень хочется приблизиться теперь сзади и…какую-нибудь фигню сказать на ушко. Чтобы снова краснела.
Отстаю на несколько метров, здороваясь по пути с приятелями, но глаз с Бельчонка не свожу. Наблюдаю за тем, как она шарахается то от одной целующейся парочки, то от другой.
Как будто что-то невообразимое они делают.
Еще раз убеждаюсь, что не целовалась она ни с кем. Иначе откуда такие реакции. И все, снова несет, все мысли только об этом.
Не целовалась. Не пробовала. Не знает…как нам будет кайфово…
Научу. Со мной испытает все эти ощущения. Ни с кем другим. Хочу первым стать, кто целовать ее будет...
Голова идет кругом, кровь по венам проносится, адреналин грохочет в мозгах.
Залипаю, уже не отрываясь.
Арина, наконец, прибивается к двум девчонкам и начинает с ними разговаривать. Сама же то и дело косится на меня.
Хватаю первый попавшийся бокал и салютую ей. Отворачивается. Но спустя несколько секунд снова смотрит. Перехватывает мой взгляд, краснеет, опять изображает равнодушие.
Начинает с умным видом что-то вещать.
Девицы, в отличие от моей недотроги, вырядились, словно на съём, а вот даже в четверть так привлекательно не выглядят.
Слушают Бельчонка, а сами стреляют глазами, выискивая свободных парней.
- Гордей, солнце мое.
Душные объятия со спины и цепкие коготки Илоны на шее.
Туманова убью. Что за гандонов он поставил на входе, что отфильтровать нормально не смогли!
- Отвали, Сельвинская, - произношу устало, - задушишь же.
Арина кидает на меня очередной «равнодушный» взгляд и застывает столбом.
- А я готова, готова тебя задушить, Горский.
