И придет весна - Анна Яфор
— Обалдеть, какая ты стала… — муж возвращается к моим губам, жадно целует, смешивая наши вкусы, и я вижу на его лице нескрываемый восторг. Будто это он, а не я, только что взлетел на седьмое небо. Я и сама не ожидала от себя такой реакции. Воспламенилась, как спичка. Не помню, когда в последний раз испытывала что-то подобное. Мне не просто хорошо: от жаркого, большого счастья становится тесно в груди. Оно течет по венам, проникая в каждую клетку. Тело продолжает вибрировать, не хочется, да и нет сил шевелиться. И в такие минуты действительно все равно, что будет дальше…
Глава 28
Я очень стараюсь не превратиться в истеричную, капризную стерву, которая только и делает, что выносит мужу мозг по каждому поводу. Раз уж решила вернуться. Конечно, хочется думать, что Максим переменится, но здравый смысл утверждает обратное. Особенно когда продолжаю ждать его с работы, а он снова и снова задерживается. Почти каждый день. Разница лишь в том, что теперь выглядит куда более виноватым, чем прежде. Словно и впрямь корит себя за то, что в очередной раз нарушил обещание.
Но наступает новый день — и все повторяется. Находится причина за причиной, которые удерживают его в больнице дольше положенного, и я понимаю, что у меня нет иного выхода, кроме как смириться. Или все-таки расстаться. А расставаться не готова. Теперь, когда мы снова вместе, это становится ясно, как никогда. Хоть и злюсь, обижаюсь и ужасно хочу все изменить, иначе свою жизнь не представляю. Без него.
Теперь я почему-то все чаще думаю о той девушке, дневник которой попался мне в квартире тети Тани. Ее чувства и боль как-то по-особенному отзываются в сердце. И хотя незнакомой мне Шуры давно нет в живых, как и того, кто обманул ее, так бессовестно предав доверие, это мало что меняет. Мне не дает покоя вопрос, почему ее муж так поступил.
Я все же поговорила с Максом об этом. Еще раз. Пересказала историю, выхваченную на страницах старого дневника, серьезно озадачив собственного мужа. Он долго молчал, глядя на меня с задумчивой растерянностью, а потом тихо уточнил:
— Вер, зачем тебе это нужно? Чужие люди, чужие судьбы… Даже изменить уже нельзя ничего, столько лет прошло. А ты голову забиваешь. Думаешь, переживаешь. Не понимаю…
Я и сама не понимаю. Эти мысли возникают сами по себе, и контролировать их не особенно получается. Даже хотела попросить у тети Тани забрать дневник на время и дочитать, но не решилась. Вот и теряюсь в собственных догадках.
— Они любили друг друга, Макс. Сильно любили. И были уверены, что это чувство навсегда. А потом… — у меня на глаза наворачиваются слезы, — выходит, все оказалось ненастоящим. Когда пришла беда, все закончилось. Что же это за любовь такая?
Максим тихо вздыхает и притягивает меня к себе. Целует волосы, обнимает, как ребенка, слегка укачивая.
— Родная, ты все слишком близко принимаешь к сердцу. Не надо так. Сейчас еще напридумываешь, что никакой любви на самом деле нет, потому они и сдались так быстро. Но это же неправда. Если один мужик оказался козлом и предал свою жену, не значит, что и другие такие же.
— А ты? — мне до боли, до мучительной тяжести в каждой клетке хочется получить ответ. Услышать от него обещание, что он не оставит, не предаст. Что бы ни случилось. — Ты мог бы бросить меня? Ради другой женщины.
— Ох, дурочка моя, — качает головой муж. — Это все гормоны. Перестань себя накручивать, ну, пожалуйста. В жизни и так полно проблем, чтобы еще специально выдумывать их. Я люблю тебя, Вер. И малыша нашего тоже люблю. Ты же веришь мне?
Верю. Потому и осталась рядом. Потому и согласилась делить его с работой. Но он прав, гормоны действительно шкалят, потому я и не могу успокоиться. И не готова согласиться, что все случившееся — лишь совпадение. Зачем-то же я узнала обо всем этом. Зачем-то прочла дневник. Значит, что-то должна понять.
Глава 29
Новый год в этот раз проходит как-то незаметно. Вернее, я сама не придаю ему особого желанного значения, чтобы не расстраиваться по новой. За несколько дней до праздника случайно слышу, как Максим говорит по телефону. С кем-то с работы. И этот кто-то, кажется, просит его поменяться сменами в новогоднюю ночь.
Я замираю, почти вжимаясь в стену, у которой стою, отчаянно мечтая стать невидимкой. Не видеть, не слышать ничего. Не знать, что сейчас мой любимый муж согласится на предложение, от которого у меня все выворачивается внутри. Даже знаю те аргументы, которые он приведет, если вздумаю возмущаться. «Вера, ну ты же знаешь, сколько бывает вызовов в эту ночь! Аварии, приступы, травмы. Люди как будто специально начинают больше болеть. Только какой толк будет от больницы, если там их встретит пьяный доктор, заливающий алкоголем свою тоску от невозможности праздновать дома? У меня сердце от всего этого не на месте, ну пойми, пожалуйста!»
Как будто у меня есть хоть какой-то выбор… Разве что снова устроить сцену и заявить о разводе, да только кому из нас станет легче от этого? Мне — точно нет. И малышу нашему нет, а сам Макс и вовсе сгорит на работе, если останется один. Я ненавижу его и люблю, и не знаю, каких чувств испытываю больше. Но раз решила остаться, должна терпеть. По крайней мере, пока еще есть на это силы.
И да, я смиряюсь, делаю вид, что не слышала его разговора, а сама просто перестаю готовиться к празднику. Зачем мне елка, куча подарков, салаты и сладости, если в самую главную ночь в году останусь одна? И хорошо, если муж до утра выкрадет минутку позвонить. Знаю, проходили. Столько подобных праздников уже было в