(Не)сводная, или Маша для Медведя - Анна Яфор
Сколько лет с тех пор прошло? И в какой момент я сделал шаг не туда, потеряв связь с самым близким мне человеком?
До утра всего несколько часов, вполне можно было бы дождаться домработницу, но я принимаюсь за уборку на кухне сам. Спать все равно не хочется, а это поможет отвлечься. Да и мысли в кучу собрать.
Отец с юности внушал мне прописную истину о том, что внешний порядок помогает справиться с беспорядком внутри. Трудно сказать, насколько это актуально сейчас: вряд ли вымытая посуда спасет меня от нездорового интереса к юной соблазнительной девице, но попробовать в любом случае стоит.
Домываю посуду и кручу в голове события прошедшего вечера до того, как появилась Ирина. Мы несколько раз с Машей успели поругаться, помириться, но так почти ничего и не узнали друг о друге. Придется начинать знакомиться заново, а теперь это будет еще сложнее. Не зря же она из кухни сбежала, не закончив с уборкой. Выходит, все же обиделась на меня. А я еще добавил после, нарычал на нее в спальне. Понятно, что момент совсем не располагал для общения: ну не привык я беседовать с девушками на серьезные темы в чем мать родила!
Хмыкаю над конфузностью ситуации. Фееричный день знакомства у нас вышел, нечего сказать! Потом наверняка будем смеяться, когда и Маша перестанет обижаться, и меня попустит. В том, что это случится, практически не сомневаюсь. Страсть не может длиться вечно, да и не в том я уже возрасте, чтобы зависеть от собственного вожделения. Моя новоявленная сестренка хороша и соблазнительна, но я и так чуть было не наделал глупостей. Пора начинать думать головой, а не другим местом.
Глава 10
Глеб
А все-таки отец был прав! – усмехаюсь, рассматривая вымытую посуду и отмечая, что в мозгах и вправду прояснилось. И даже выдыхаю с облегчением: такая здравость устраивает меня куда больше, чем почти неконтролируемая потребность заполучить в руки свою новую родственницу.
Завариваю кофе, рассматривая, как медленно тает за окном ночь. Ложиться уже точно не стоит: будет только хуже, за пару часов мне не выспаться, а выглядеть на работе вареным раком нет никакого желания.
Отправляюсь в спальню за ноутбуком, решая посвятить остаток ночи изучению документов, с которыми не закончил вчера, но там меня ждет сюрприз. Оказывает, Ирина никуда не ушла. Вытянулась на кровати поверх покрывала, обняла руками мою подушку и крепко спит. Даже одеться не потрудилась: выставила напоказ все свои прелести. Наверняка думала, что я присоединюсь к ней, как только увижу в таком виде.
В другое время, может, и сработал бы ее план. Но не теперь. Смотрю на роскошную грудь, стройные ноги – и ничего не чувствую. Желания нет и в помине, а злиться я слишком устал за прошедшие день и ночь. Лишь цепляюсь взглядом за белоснежную жемчужину пирсинга, которая на впалом животе сейчас очень заметна, и морщусь от досады. Ее личное дело, конечно, но я ведь говорил, что не люблю подобные вещи. Все равно сделала. Вот же любительница настаивать на своем! Во всем: начиная от украшений и заканчивая решением, где проводить ночь.
Какое-то время стою, рассматривая спящую женщину. Надо завязывать всякие отношения с ней. И дело не в Маше даже, я терпеть не могу, когда кто-то пытается мной манипулировать. Еще и игнорирует мои просьбы. Надо расстаться, пока мы хотя бы уважаем друг друга.
Вытягиваю одеяло и укрываю ее, твердо решив, что завтра же поставлю все точки над «и». И уже собираюсь вернуться в кухню, как вдруг слышу за дверью спальни осторожные шаги.
Дальше я действую почти на автопилоте. Стоит только представить, что Маша сейчас ворвется в спальню и увидит здесь Ирину, мозг начинает усиленно работать. В красках рисую себе и ее реакцию, и новый скандал. И понимаю, что должен приложить все мыслимые и немыслимые усилия, чтобы остановить девушку.
Дергаю дверь и вылетаю в коридор, слишком поздно соображая, что мой вид совсем не располагает к доверительному общению. Халат распахнулся до самого живота, и только пояс не дает полам разойтись в стороны. И если до этого мгновенья меня нисколько не заботило, что надет он на голое тело, сейчас запоздало понимаю, что Маше все это прекрасно видно.
Она смотрит на мою грудь, а потом взгляд медленно скользит ниже, будто проникая под толщу махры. И мое тело реагирует самым естественным образом. Я даже отступаю, стягивая пояс теснее, всерьез опасаясь, как бы оживший член не раздвинул ткань.
Сестренка сердито сдвигает брови, смотрит на меня исподлобья. Бледная, глаза припухшие, будто и не спала вовсе.
– Чего встала так рано? Разбудил? – получается довольно грубо, и девушка хмурится сильнее. Кусает губы и отводит глаза. Бурчит под нос что-то невнятное, и я только теперь замечаю, что она сжимает ручку чемодана.
– Сбежать решила? А если бы я не вышел? – говорю и резче, и громче, чем следовало бы, но от ее выходки все буквально кипит внутри. Ну, что за детский сад? Надо же, какая обидчивая! Но извиняться мне не за что. Я взрослый мужик, и она не может этого не понимать. Сама виновата – не надо было вламываться в мою спальню. Тогда бы и не увидела ничего.
– Жаль, что вышел, – цедит девушка сквозь зубы. – Я очень надеялась не увидеть тебя. Ни сейчас… – делает паузу и поднимает на меня холодные и злые глаза. – Ни потом.
– Даже так? – я приближаюсь к ней, преграждая проход. – А как же отец? Тебе он больше не нужен? Быстро же истощились твои дочерние чувства! Если вообще были…
Девушка бледнеет еще больше. Приоткрывает рот, резко глотая воздух. Пухлые губы дрожат, словно она вот-вот собирается расплакаться.
Что ты за скотина, Медведев? Ругаюсь про себя, понимая, что перегнул палку. У меня нет ни прав, ни оснований так вести себя с ней. Задело, что решила исчезнуть, не сказала ни слова. Словно это и не касается меня вовсе. Или… я просто не готов ее потерять?
Внезапное осознание бьет обухом по голове. Влип ты, Глеб, по самое не хочу. Оттого и бесишься. И ситуация с Иркой – только прикрытие. Ты и трахать ее стал лишь затем, чтобы девчонку эту
