Предатель (СИ) - Блум Мия

- Узнала на днях, но это ничего не меняет. Со своей любовницей он кувыркается не первую неделю. С моей карты были украдены пять миллионов и теперь вместе с этой аферисткой они желают выселить меня из собственной квартиры, - заканчиваю фразу и снова начинаю плакать.

Ненавижу себя за эту слабость и слезы, но ничего не могу поделать, мне настолько больно и мерзко, что только выплакивая свою обиду, я чувствую очищение и облегчение.

- Ксенюшка, - произносит ласково, так папа звал меня с самого детства и это всегда передавало его особую отцовскую теплоту через слова, согревало меня, - я обещаю, что разберусь с подлецом, не трать свои нервы и здоровье. Скоро родится чудесный ребенок, все будет хорошо, я вам помогу, Татьяна поможет, Сонечка, справимся, а Иван за свои выходки получит счет и ему обязательно придется расплатиться по нему, уж поверь, - снова меня обнимает, только я, словно застывшая мумия, сижу и не могу пошевелиться.

Татьяна и Сонечка…

Женщины, разрушившие мой брак.

Никогда в жизни не дам им приблизиться ко мне и моему ребенку.

- Папа, - отстраняюсь от него. – Мне не нужна помощь Татьяны Петровны, да и Софы тоже.

- Почему? – искренне удивляется отец. – Уверен, они поддержат тебя, узнав ситуацию.

- Потому что мой муж, дорогой и любимый Иван, на которого я молилась, а ты считал прекрасным человеком – изменял мне с Соней, сводной сестрой, - произношу нарочито громко, чтобы отец услышал все с первого раза и мне не пришлось повторять эту гниль.

Отец бледнеет, затем прикладывает руку к сердцу, садится в кресло и обмякает. Лицо его практически белое, а на лбу странным образом появляется испарина, на минуту мне становится страшно, что сейчас у него произойдет приступ.

- Позвать медсестру? Сестра! – кричу, но тут же понимаю, что смысла нет. Машинально нащупываю кнопку, которую мне показал Кирилл Сергеевич, чтобы ее нажать и вызвать помощь, но отец накрывает своей рукой мою и одергивает.

- Не нужно, сейчас я отдышусь, выпью воды и все будет нормально. Рассказывай по порядку, хочу знать, когда моя вторая дочка стала такой крысой, которая позволила себе гадить в собственный дом и кусать родного человека.

В глазах отца читается решительная ярость, а еще… он не усомнился в моих словах, поверил мне, а значит я не одна…

Глава 19. Иван. Все заходит слишком далеко

- Ты в своем уме?! Что ты несешь? – кричит Соня. – Иван, я беременна! Ты способен оценить важность момента и не нести чушь? Под моим сердцем бьется жизнь, я жду частичку тебя, а ты предлагаешь мне сделать аборт? Я не могу поверить. Не могу поверить, - повторяет девушка и наглаживает живот.

- А чего ты ждала? Неистового визга радости? Я действительно еще женат, заводить ребенка в подобной ситуации – несусветная глупость. Давай будем честны, ни тебе, ни мне, он не сдался. Я мечтал о продолжении рода с любимой женщиной, а не девкой на раз, - отрезаю разговоры о великой любви.

- Девкой? Ты назвал меня девкой? – лицо ее краснеет, вижу, что Софа поражена моей честностью.

- Не начинай, - отмахиваюсь от нового витка претензий и фантазий влюбленной дурочки. – Мы неплохо покувыркались, чтобы насолить Ксюше, но на этом все.

- Ваня, ты же обещал развестись, - мямлит растерянно. – А как же пять миллионов и квартира Ксюши? Мы планировали ее отобрать и жить вместе.

- Серьезно? Ты вспомнила про мять миллионов? Тогда скажи мне, какого черта ты без спроса их потратила? – повышаю тон. – Кто тебе разрешил это сделать?

- Ты, сам позволил перевести деньги, - отвечает Соня. – Разве нет? Сказал, что нужно забрать у Ксюше все сбережения и побыстрее потратить, - сочиняет на ходу небылицы.

- Что-о-о? Соня, что за игры и ложь? Именно с твоей подачи была переведена сумма с моего банковского приложения, и именно ты настаивала на том, чтобы забрать финансы жены, дабы перестраховаться и не остаться на улице. Речи о том, чтобы бежать их и тратить не было, - вскипаю, слыша тот бред, который она несет.

- А почему ты орешь? Я ради тебя предала любимую сестру, сдала ее, хотя могла бы и дальше делать вид, что ничего не знаю про ее измены с Самойловым. Не я, Ваня, тянула тебя к себе в постель и не я настаивала на близости, теперь же ты даешь заднюю. Что изменилось, скажи мне. Что? Увидел свою беспомощную овечку и ее слезы и повелся? Ведись, если олух, бросай меня! Бросай ребенка. Собственную плоть и кровь! – сквозь слезы кричит София.- Твоя бесплодная никогда не сможет подарить тебе потомство.

- Успокойся, - немного смягчаюсь. – Не нужно так нервничать, говоришь же беременная, пожалей малыша, - добавляю спокойно.

Как ни крути, ребенок ни в чем не виноват, такие эмоциональные всплески явно небезопасны. Не хватало того, чтобы Соня обвинила меня в выкидыше.

Девушка садится на пол, опускает голову на паркет и начинает рыдать. Легкие всхлипы превращаются в скулежку. Смотреть на это выше моих сил, опускаюсь на корточки и пытаюсь ее успокоить.

- Перестань, не нужна так рыдать. Давай все нормально обсудим, крики ни к чему, нужно с холодной головой подойти ко всем вопросам и решать, как быть дальше.

- Я не пойду на аборт, - сквозь слезы произносит дрожащим голосом, - ни за что не сделаю аборт от мужчины, которого я люблю больше жизни. Значит буду растить одна. А ты… живи со своей Ксюшей. Ты заслужил такого скотского существования и быть на побегушках.

Ее слова про побегушки попадают в цель. Знает, что сказать, чтобы вызвать очередную волну негатива к жене. Вспоминаю, как выготавливал для супруги разные блюда и гладил, и становится от самого же себя тошно. Зачем я старался? Неблагодарная Ксения все равно ничего не оценила.

Ощущение, что деньги для нее затмили все вокруг. Скорее всего, по этому принципу и выбирала Самойлова, чтобы батрачил и приносил в дом мешки зеленых. Не нужна ей забота и любовь, и дети были не нужны, не удивлюсь, узнав, что она втайне принимала противозачаточные, а мне врала, что не получается забеременеть.

- Прекрати рыдать, и хватит напоминать о Ксюше. Я уже все понял. С ребенком будем решать позже, сейчас я не готов обсуждать дальнейшие планы на этот счет. Прости, но я не могу врать, что хочу этого малыша. Еще не разобрался с текущим браком, чтобы вступать в следующий.

- Так разбирайся! Иди и разводись, забирай часть квартиры и гони взашей бывшую. Для чего она тебе? Собственный бизнес имеется, финансы отсудишь, квартиры кусок тоже оттяпаешь. Задавим ее морально так, что сама съедет из хоромов. Я предлагала – забери меня к себе жить, не пройдет и недели, и сеструха сама свалит с чемоданами в слезах. Хватит бездействовать! – оживает Соня. Слезы сразу пропадают.

- Мне не нравится, что ты купила автомобиль, сдай его в салон. Не знаю, - взъерошиваю волосы, - думай сама, но я даю тебе три дня, чтобы вернуть сумму на счет. Не хватало еще за воровство сесть. В этой голове есть хоть немного мозгов? – пальцем нажимаю на лоб девушки.

- Я не буду этого делать, - капризно произносит Соня. – Машина моя! Я не хочу ее возвращать.

- Если не вернешь – напишу заявление в полицию. Я не шучу. Личные разборки — это один момент, но покупка тачки за счет Ксюши – другой. Отвечать перед законом я не собираюсь, если ты готова – дерзай, оставляй себе машину. Только прикрывать тебя не стану, - предупреждаю Соню.

- Что тебе сказал Самойлов? Объясни! Почему ты пришел в таком настроении? Ополчился против меня, отказался от ребенка, заявляешь такие вещи. Мы договаривались с тобой идти вместе до конца. Что изменилось? – произносит София и поднимается с колен.

- Показал все документы, по которым четко отслеживаются поездки Ксюши в командировки. Они реальны, каждая. И дело даже не в том, что изменить можно и без каких-либо вылетов. Назревает другой вопрос, почему твоя мать утверждала, что Ксения не летала в них, не ухаживала за ней, а все трудовое время проводила с Самойловым. Он вообще ни слухом, ни духом, о романе. И, знаешь, не выглядел человеком, который врет.