Плюш - Тея Лав
Меня раздражает тот факт, что я вынуждена буквально отделываться от друзей. Мы все свое свободное время проводим вместе. Но у меня есть что-то свое. То, о чем я не могу говорить. И не должна.
Трейси смотрит на меня долгим и пронзительным взглядом своих серых глаз, затем кивает.
– Ну, хорошо. Увидимся вечером?
– Да, мы все увидимся. – Кайден целует Трейси, затем щелкает по моему носу и уходит в сторону жилой резиденции.
Я машу Трейси, когда ее «Аккорд» выезжает с парковки.
Примерно целую минуту я все еще стою на месте, то решаясь, то сомневаясь. Если бы я точно была уверена в том, что между нами ничего не может быть, я бы ни за что не позволила себе даже надеяться.
Но я вижу его взгляды. Он сморит на меня.
Сейчас я не хочу думать о том майском вечере. Не хочу думать о вечере возле «Лимбо».
Выдохнув, я решительным шагом направляюсь обратно к ледовой арене.
В фойе я вижу второго тренера – уже немолодого, высокого мужчину с копной черных волос. Он разговаривает с кем-то из администрации, затем они направляются к выходу.
Здание почти опустело, но можно еще встретить уборщицу или кого-то из школы. Быстрыми шагами я направляюсь в крыло с тренажерным залом, раздевалками и тренерской.
Наверное, он уже ушел. Стоя у двери, пытаюсь справиться с дрожью. Но меня трясет так, будто я пришла на экзамен. Тихо постучав, я слышу его негромкое «Входите».
В тренерской всего один стол, железный шкаф и небольшой кожаный диван. Все стены завешаны хоккейной атрибутикой, над столом красуется большая общая фотографии нашей школьной команды.
Тренер Фаррелл стоит над столом и смотрит на раскрытый блокнот. На нем уже нет пиджака, я замечаю его на диване. Несколько верхних пуговиц его рубашки расстегнуты, галстук ослаблен.
Его глаза метают в мою сторону молнии, и могу с уверенностью сказать, что он очень, очень недоволен тем, что я здесь.
– Что сделал Лестер? – выпаливаю я, когда он продолжает молчать.
Сначала тренер непонимающе хмурится, затем хмурая складка на его лбу становится больше.
– Ты пришла спросить, почему я был строг с твоим парнем?
Тебе не все равно. Иначе бы ты так не сказал.
Я не отвечаю, пытаясь своим молчанием вывести его. Или разозлить.
– Это глупо, Вивиан. Я тренер, и я строг со своей командой, потому что требую немало.
Я издаю нервный смешок.
– Ну конечно.
Он бросает на меня настороженный взгляд. Его плечи напрягаются. Обойдя стол, он опирается на него бедрами и складывает руки на груди. Я четко вижу черные узоры под тканью его белой рубашки. И это сводит меня с ума.
– Вы сомневаетесь в моей тренерской работе, мисс Роббинс?
Не представляю, чего он хочет добиться, перейдя на этот тон «аля я профессор».
– Мне приходится сомневаться, тренер Фаррелл, – отвечаю я, вздернув подбородок.
Мы молча прожигаем друг друга взглядами. С моим телом творится невообразимое, когда он скользит взглядом по моим ногам. Сейчас подол моей короткой черной юбки едва видно, так как на мне слишком длинная футболка.
– Чего ты хочешь от меня? – наконец произносит он мягким тоном, едва ли не шепотом.
Я даже расслабляюсь. Мне так надоело мучиться и каждую ночь, лежа в постели мечтать о нем. Мне надоело быть одной. Мне надоело иметь секрет, который не имеет физической формы.
Вот он. Стоит передо мной. Живой, сильный и смотрящий на меня вдумчиво и даже с любопытством.
– Ты знаешь, чего я хочу, – так же тихо отвечаю я.
Шумно набрав воздух, тренер Фаррелл проводит рукой по лицу и качает головой.
– Не надо.
– Мне восемнадцать, – заявляю я. – Если дело только в этом…
Я не успеваю договорить. В два шага он оказывается возле меня. Я вжимаюсь в дверь позади себя.
– Тише, – говорит он, склонив голову надо мной. Я чувствую аромат его одеколона. – Дело не только в этом. Ты еще школьница, Вивиан. Я тренер. Так нельзя.
От безысходности я сжимаю подол юбки в кулак.
– Я это слышала много раз.
– И будешь слышать еще, – настаивает он. – Потому что это то, как оно есть.
Мы стоим слишком близко. Если кто-то захочет войти, то не сможет, пока сильнее не толкнет дверь, так как я все сильнее и сильнее к ней прижимаюсь. Все потому, что тело тренера Фаррелла приблизилось к моему.
– Так он твой парень? – спрашивает он.
Я едва дышу, следя за движением его кадыка.
– Поэтому ты на него зол? – Подняв глаза, я встречаюсь с его глазами.
– Ответь мне, Вивиан, – требует он.
Я не хочу так просто сдаваться. Почему я должна отчитываться перед ним? Все станет на свои места, если только он признается в очевидном.
– Кто та девушка? – снова спрашиваю я. – Та, что вышла из бара. Кто она?
Крошечная улыбка касается его губ.
– Не играй со мной.
В этой комнатке слишком душно. Воздух буквально наэлектризован.
– Ты не оставляешь мне выбора, – произношу я.
Он опускает руки и делает шаг назад. Дышать мне становится легче, но я чувствую не облегчение, а разочарование. Снова.
– Кто-нибудь может войти, – натянуто произносит он. – И…
– Мне лучше уйти, – заканчиваю я за него.
– Если только ты не хочешь ответить на мой вопрос, – пожав плечами, говорит он.
Опустив голову, я улыбаюсь. Спиной я все еще прижата к двери, как будто меня к ней приклеили.
– Но и мои вопросы остались без ответа, – парирую я.
Сжав губы в тонкую линию, тренер обходит стол и садится в кресло. Я усмехаюсь, так как уже понимаю, что он с трудом держит дистанцию.
– Мы в тупике, мисс Роббинс. – Тренер Фаррелл разводит руками, насмешливо сверкнув глазами.
Моя спина начинает ныть от такого напряжения. На самом деле я не знаю, что мне нужно сейчас сделать или сказать. Но мы должны поговорить. Должны.
Он следит за мной, когда я завожу руку за свою спину и хватаюсь за ручку.
– Сегодня примерно около десяти вечера я буду гулять возле Центра искусства. Быть может, там я получу свои ответы.
Я не жду, что он скажет. Быстро открываю дверь и выскакиваю из тренерской.
Выдохнув, я иду по коридору и улыбаюсь, по-моему, слишком широко.
* * *
В подвале дома Харви Тэйта может уместиться вся хоккейная команда. Но сегодня здесь только узкий круг, поэтому не приходится проталкиваться через десятки тел, чтобы пройти.
Как и у любого подростка, все стены Тэйта обвешаны плакатами с хоккеистами. По центру стоит старый бильярдный стол без киев и
