Небесный сапфир - Анастасия Масягина
Этот вечный огонь, нам завещанный одним,
Мы в груди храним.
Погляди на моих бойцов, целый свет помнит их в лицо.
Вот застыл батальон в строю, снова старых друзей узнаю.
Хоть им нет двадцати пяти, трудный путь им пришлось пройти.
Это те, кто в штыки поднимался, как один,
Те, кто брал Берлин.
Дедушка снял очки и было видно, что на глазах у него выступили слезы.
— Нет в России семьи такой, где б не памятен был свой герой,
И глаза молодых солдат с фотографий увядших глядят.
Этот взгляд, словно высший суд, для ребят, что сейчас растут.
И мальчишкам нельзя ни солгать, ни обмануть,
Ни с пути свернуть.
— Спасибо, Яна Синицына. Удачи Вам. И если Вы не станете нашей студенткой, то моей вины в этом не будет. У Вас настоящий дар.
— Благодарю Вас…
Первым человеком, с которым Яна столкнулась в коридоре был Виктор Ермаков.
— Хотел бы я знать, что ты здесь делаешь, — сказал продюсер. — Мне казалось, мы обо всем договорились.
Глава 15
— Я пришла на второй экзамен, — отважно ответила Яна, хотя под пристальным взглядом темно-карих глаз продюсера сложно было не оробеть.
— Какой смысл, если ты завалила первый? Я же тебе объяснил, что ты не поступила. Ты правда хорошо поешь. Но здесь несколько другие требования. Академические, так сказать. Твоя проблема в том, что ты не училась в музыкальной школе. А значит, будешь отставать. С такой студенткой пришлось бы заниматься дополнительно, подтягивать до общего уровня.
— Но Вам я зачем-то понадобилась, — тихо сказала Яна, помня о словах Миши.
— Я заметил то, что для них не имеет никакого значения. Твою красоту и твои амбиции. Для сцены этого, честно говоря, иногда бывает достаточно. А у тебя есть еще и голос.
— Если я поступлю, то буду здесь учиться, — вдруг сказала Яна.
Она сама не знала, почему произнесла эту фразу. В глубине души она считала предложение Виктора заманчивым, но ее смущал его напор.
— Дело твое. Думаешь, буду уговаривать? Удачи тебе.
И все. Он развернулся и пошел прочь.
Миша пришел в восторг, когда Яна рассказала, о том, как прошел экзамен и о разговоре с продюсером.
— Вот видишь! Не даром он так отреагировал. Взбесился, когда понял, что ты поступишь. Тебя, может, ждет слава оперной певицы. А не пляски вокруг шеста в полуобнаженном виде.
— Вообще-то речь шла о съемках в кино и об участие в музыкальной группе, — напомнила Аня.
— Это он так заманивает! Хорошо, что я догадался позвонить в училище….
— Не думаю, что Ермаков очень расстроится. Знаешь сколько найдется желающих на место Яны!
Миша был так уверен в успехе, что, в конце концов, Яна тоже перестала сомневаться. Один из двух экзаменов она уже точно прошла и если она и впрямь так талантлива, как говорил профессор, то студенческий у нее уже в кармане.
Поэтому когда она не нашла своей фамилии в списке поступивших, минут десять не могла в это поверить. Может, они ошиблись? Может, написали неправильно?
Санина, Серов, а потом сразу Солнцева. Синицыной нет. Совершенно точно. Значит, все-таки не поступила.
Вот тут она расплакалась. По-настоящему. Яне было стыдно за эти слезы, но она ничего с собой поделать не могла. Только что рухнула ее мечта. Она не поступила в училище, поругалась с Ермаковым. Это значит, что с Москвой придется проститься. Все, что ей остается — вернуться в Сочи и петь в ресторане. Да и то при условии, что Егор Федорович сдержит свое обещание. Вполне может быть, что он уже нашел другую певицу.
Она сама не помнила, как вышла на улицу. Тот же парк и даже вроде бы та же скамейка, на которой она ела мороженое после первого экзамена. Ермаков еще похвалил ее тогда за то, что не плачет. А вот теперь зато ревет в три ручья. Потому что теперь уж точно — все. Москва дала ей шанс. Даже целых два шанса. И Яна упустила оба.
— Я мороженое принес. Ванильный пломбир, правильно? Ты вроде его в прошлый раз ела.
Яна подняла глаза. Виктор Ермаков собственной персоной. Только на сей раз без привычного пафоса.
— Спа… сибо.
Она взяла мороженое и принялась его разворачивать. Продюсер тем временем устроился рядом.
— Я сам с третьего раза только поступил, — вдруг признался он. — Кем только не работал в Москве — от грузчика до официанта. Я из Рязани. А ты?
— Из Сафоново. Это в Самарской области.
— Ясно. Ты не расстраивайся так. Просто у всех изначально разные стартовые возможности, понимаешь? Кто-то живет в Москве, в шикарной квартире, мама с папой водят в музыкалку и нанимают репетиторов. А кто-то как мы с тобой. Все сам. Да еще нужно думать, где жить и что покушать. Я ведь пытался тебя предупредить.
Яне нечего было на это возразить. Виктор действительно сразу сказал, что она не поступит.
— Что мне теперь делать?
— Мое предложение в силе. Но я так понял, оно тебе не слишком нравится?
— Если честно… мне немного страшно.
— Уж поверь, работать на меня не опаснее, чем петь в кабаке, — усмехнулся Ермаков. — Ну хорошо. Хочешь начистоту — давай начистоту. Что тебе надо для уверенности, контракт? Будет тебе контракт. Это, правда, не очень просто, придется сначала оформить твою сестру опекуном, а уж потом подписать контракт с ней, но я это сделаю, не вопрос.
— Аня будет моим опекуном?
— Формально. Это всего на год. А фактически ты будешь находиться под моей опекой. Что еще тебя смущает? Наслушалась сказок и боишься, что петь по саунам придется?
— А это сказки? — уточнила Яна.
Виктор пожал плечами.
— Да как тебе сказать. У каждого свой бизнес. Есть и те, кто поставляет проституток крутым ребятам. В том числе и поющих. Мне это не интересно. Я занимаюсь музыкой и в последнее время еще кино. Я ведь начинал как музыкант. Но тогда возможности были совсем другие. Цензура. А сейчас… Сейчас такие дела можно замутить! Но у меня самого возраст уже не тот для сцены. Вот и продвигаю молодежь. Это моя работа и получается вроде неплохо.
Говоря это, он вдруг стал похож на нормального человека. Яна впервые верила ему.
Все бюрократические формальности были улажены за неделю. Похоже, продюсер и впрямь обладал серьезными связями.
На выходные Ермаков предоставил свою машину с водителем в распоряжение помощницы Марго и та все выходные возила Яну и Аню по магазинам, подбирая начинающей певице новый гардероб. Обедали
