Неистовый - Джулс Пленти
─ Не хотела тебе мешать, ─ парирует Лера, утирая слезы тыльной стороной ладони.
─ Не помешала, но к чему такая реакция? Ведь моя жизнь тебя совсем не касается.
Я точно знаю, что мой тон делает ей больно и…подогревает кровь. Сейчас в ее жилах кипит высокооктановый бензин.
─ Верно. Не касается, ─ выкрикивает зло и очень этим палится. ─ Подпиши бумажки и можешь возвращаться к своей…, ─ запинается. Я точно знаю, что она хотела сказать «девке».
─ Дай, пожалуйста, ручку, ─ прошу я невинно.
Протягивает мне ручку, но вместо того, чтоб взять ее, обхватываю пальцами Лерину тонкую дрожащую кисть. Прощупываю грани дозволенного. Не убирает руку. Буравит меня взглядом исподлобья, но стоит послушная. Какая же она красивая! Как пьянит запах ее волос!
Ручка падает в грязь, как и папка, выскользнувшая из ее руки. Я крепче сжимаю Лерины пальцы и мягко, но настойчиво притягиваю свою крошку к себе. Она упирает ладошку второй руки мне в грудь, робко умоляя отпустить. А взгляд уже совсем другой: просящий не останавливаться.
Стоим, как два нарка, и трясемся ─ так хочется получить дозу, да и иглы уже воткнуты в вены. Осталось только поршни прожать.
Подушечкой большого пальца утираю остатки слез из-под глаз и губами касаюсь кончика носа. Всепоглощающей страсти сегодня не будет. Если только она сама меня не спровоцирует.
Глава 7. ОНА
Сон уже давно выветрился, и я только притворяюсь спящей. Мозг вовсю работает, пытаясь понять, как все так закрутилось. Ведь благодаря Артёму менее чем за неделю я стала совсем другой Лерой. Лерой, которая умирает от любви и изнемогает от желания принадлежать Тёме ─ так я называю его про себя ─ каждую минуту жизни. Хоть уже и не сплю, из кокона его рук выбираться не тороплюсь. Они, кстати, гораздо мягче, футона, который заменяет кровать и ощущается как доска. Если бы не простыни, он бы расцарапывал кожу в кровь.
Так чувствуешь себя, когда начинаешь заболевать: голова тяжелая и ни о чем не хочется думать. Но это другая болезнь. Любовная горячка. Она облачком заволокла мозг, выбив все прочие мысли, кроме тех, что о нем. Я забыла о своей квартирке-мышеловке, тетушке со скрипучим голосом и работе. Работе! Должно быть, я давным-давно опоздала.
Поворачиваю к себе массивный циферблат его наручных часов, которые так и остались на руке, что по-хозяйски покоится на моем бедре, и почти взвизгиваю, увидев, что уже перевалило за десять.
Пытаюсь тихонечко выскользнуть из-под горячей и тяжелой руки, но Артём только крепче прижимает меня к себе. Так крепко, что я чувствую бедром его утреннее возбуждение. Впервые я просыпаюсь рядом с мужчиной. Мой единственный бывший всегда смывался до десяти вечера.
─ Ты куда? ─ сонно спрашивает Артём, уткнувшись носом мне в затылок и затянувшись так глубоко, словно я тортик или дорожка кокаина.
─ Мне на работу нужно, ─ шепчу я чуть не плача: так не хочу уходить.
Реагирует он бурно и резко. Хватает меня, рывком перекатывает на спину и оседлывает, нависнув прекрасной мускулистой громадиной. Я смотрю в его янтарные глаза, в которые божественная рука закатала кусочки золота, и принимаюсь водить пальчиками по внушительным грудным мышцам. Мысленно прохожусь по волшебной дорожке, которая начинается от мужественного подбородка с красивой ямочкой, пробегает между грудными мышцами, рассекает столбики кубиков пресса и медленно перетекает в лобок, покрытый кудрявой черной порослью.
Подминает меня под себя и закидывает мои руки к изголовью. Оно напоминает обычную металлическую решетку, вмонтированную в стену.
─ Зачем тебе туда? ─ спрашивает Артём и прикусывает мой сосок, который бесстыдно оголился, когда с груди соскользнула простыня.
─ Так надо, ─ бормочу я в замешательстве. Так странно, когда взрослый мужчина задает элементарные вопросы.
─ А ты хочешь? ─ продолжает умело меня совращать, развлекаясь с моими сосками, которые все еще красные и чувствительные после того, что происходило почти всю ночь.
─ Нет.
─ Тогда оставайся здесь. Я отъеду на пару часиков, а потом вернусь и мы оттянемся на полную катушку.
─ Тём, я очень хочу, но не могу, ─ вновь веду себя как заскриптованный бот. ─ Я Люду подведу.
─ Лера, ─ фиксирует мои скулы пальцами и вновь заставляет подпасть под гипноз шаманских глаз, ─ теперь имеет значение только мое слово. И твои желания. Мое слово! Поняла? Ты клялась ночью, что будешь послушной девочкой. Забыла?
Ночью я могла хоть на крови в этом поклясться, ведь тело мое умирало и возрождалось. То были безумные качели: я хныкала, изводимая медленным горячим томлением, а уже через пару секунд счастливо улыбалась, сгорая в очередном оргазмичном костре.
─ Нет, ─ шепчу я.
Эмоции, которые я испытываю рядом с Артёмом, такие яркие и такие контрастные. Когда он высекает искры из моего тела, я чувствую себя свободной и храброй, но стоит ему убрать от меня руки, как я холодею и робею от его токсичного взгляда и темных ноток голоса.
─ Ты любишь свою работу? ─ продолжает Артём допрос.
─ Я ее ненавижу, ─ впервые в жизни я не боюсь быть категоричной и использовать сильные слова. Впервые в жизни меня не пугают звуки собственного голоса, который мне всегда запрещали повышать.
Жизнь. Такая короткая. Такая единственная. И такая утекающая сквозь пальцы. Что вспомнит моя мама, когда доживет оставшиеся двадцать-тридцать лет? Как проверяла бесконечные тетрадки или полола грядки на даче летом? А папа? То, как он рыбачил или чеканил скучные лекции? А я? Буду вспоминать, как снова и снова проводила однотипные банковские операции? Я так не хочу. Не хочу и не буду! Философия Артём впиталась в меня сквозь кожу. Проникла с воздухом, который он вдохнул в мои легкие с поцелуем.
─ Так забей на нее и наслаждайся мной, собой…Нами, ─ он опять превратился в адепта секты плоти и в подтверждение
