Его моя девочка - Эльвира Владимировна Смелик
– Ты дрель где брала? – задал Крайнов наводящий вопрос.
– Там, в кладовке, – доложила Лиза, – у папы шкафчик с инструментами.
– Показывай.
– А сам не догадаешься, где? – проворчала она снисходительно. – Разве у вас тоже нет кладовки? Квартиры же абсолютно одинаковые.
И нафига ей вообще знать, кто такие дюбели? Он ведь тоже наверняка не в курсе, например, про патчи и праймер для лица.
Шум от вгрызающейся в стену дрели, конечно, жуткий – уши хотелось закрыть и сбежать подальше – но Лиза никуда не уходила, наблюдала внимательно. Не потому что переживала, что без неё Крайнов ещё сунет свой нос, куда не надо, или что-нибудь сопрёт. Просто это выглядело жутко… эстетично и… привлекательно – как ходили лопатки под футболкой и напрягались мышцы на руках. И не только на руках.
У него очень легко и ловко получалось. Жаль только, что слишком быстро. Лиза бы ещё понаблюдала, но не просить же его ради этого сверлить кучу ненужных дырок. А главное, позиция была такая удобная – почти у него за спиной – не то, что в прошлый раз, когда сидели за кухонным столом. Сейчас-то он её точно не видел. По крайней мере пока не развернулся, чтобы сообщить:
– Готово. – Заметил на столе рамку, лежащую тыльной стороной вверх. – Это вешать?
– Угу.
Крайнов пристроил картину на стене, выровнял. Лизу на портрете узнал сразу, но озадаченно свёл брови, разглядывая Асю.
– А это кто?
– Подруга.
– Что-то не очень похоже.
– Это не Маша, – пояснила она. – Другая. Мы с ней раньше в одном доме жили и в одном классе учились. А сейчас она в Москве в Полиграфическом. Это она и рисовала. А с Машей мы в универе познакомились.
– Ясно, – кивнул Крайнов.
Он стоял, привалившись к её столу, а Лиза – напротив, возле окна. И если ещё минуту назад, всё воспринималось достаточно просто – он сверлил, она заинтересованно наблюдала – то теперь становилось непонятно: что дальше? Вроде бы всё, картина висит, можно сказать «спасибо» и распрощаться, но Крайнов не двигался с места, а она…
Кажется, она вдруг начала волноваться – ни с того, ни с сего. Ей немного странно и некомфортно, что он тут, с ней, и не такой как всегда, без этих показательных отстранённости, резкости, снисходительности. Упирается ладонями в столешницу позади себя и мышцы на руках опять немного напряжены, голова чуть откинута назад, и взгляд не мрачный, не тяжёлый, не пронзительный. Но от этого почему-то труднее смотреть прямо в глаза.
– А вы с Аликом? – поинтересовалась Лиза, просто, чтобы не возникло паузы. Из-за молчания всегда начинаешь чувствовать себя только ещё более напряжённо.
– Тоже, – без особого воодушевления откликнулся Крайнов.
– С детства дружите?
– Нет. Тоже в универе. – Он оглянулся через плечо, чуть сдвинул в сторону лежащую недалеко от его руки тетрадь и, видимо, вспомнив, спросил: – А с контрольной как?
– Отлично, – сообщила Лиза. – В смысле, Писаренко «отлично» поставил. – А дальше всё получилось будто само собой, она даже не ожидала, хотя ещё в самом начале опомнилась и немного притормозила, но не остановилась, так и высказала целиком: – Можно… я к тебе и с остальными?
– Можно, – легко согласился Крайнов, невозмутимо дёрнул плечом, хотя и предупредил: – Только я тоже не такой уж спец. Не гарантирую.
– Ну, всё равно, – возразила Лиза. – Проще же, если… вдвоём.
Он согласно кивнул, и вдруг – хмыкнул, насмешливо прищурился и произнёс:
– А расплачиваться чем будешь?
Она, конечно, услышала и поняла, что опять он её достаёт и подкалывает, что вряд ли спрашивает серьёзно, нарочно дразнит и нарывается. Но если честно, на всё это ей пофиг – как-то пролетело мимо и даже не задело. Главное, в другом.
И опять она не удержала слов, ляпнула. Или, точнее, констатировала со значением и, наверное, немножко с умилением:
– Ты улыбаешься.
– И что? – уголки его рта ещё немного сдвинулись вверх, хотя один всё-таки чуть выше, добавив в улыбку ехидства и самоуверенности. – Сомневалась, что я умею. Или – не нужно? Не соответствует моему имиджу?
Лиза смутилась – не так чтобы очень, но ощутимо – оправдалась, насупившись:
– Просто я раньше ни разу не видела.
Крайнов оттолкнулся от стола, развернулся, собрал инструменты, подхватил их, и шагнул в сторону к двери. Выйдя из комнаты сразу свернул к кладовке. И Лиза двинулась следом. Зачем? Ну, наверное, зачем-то. Так полагалось – она хозяйка, он гость (хотя та ещё зараза, конечно), вдруг заблудится или ему что-то понадобится.
В кладовке он распахнул дверцу папиного шкафчика для инструментов, убрал на место отвёртку и молоток.
– Дрель где лежала?
– Да положи, где есть место. – отмахнулась Лиза, но всё-таки тоже прошла, заглянула в шкафчик, указала на среднюю полку: – Вот здесь.
Крайнов поставил коробку, развернулся.
Она не успела ни отступить, ни отодвинуться в сторону. И даже не сразу поняла, насколько он вдруг оказался близко – почувствовала гораздо быстрее. Просто вдруг жарко стало, тревожно и жарко.
Глава 13
А ведь они всего лишь стояли рядом, даже не соприкасаясь. Просто стояли, почти не шевелясь. Не получалось. У Лизы – так точно. Зато внутри что-то дрожало, и тёмный притягивающий взгляд – уже не отражение в зеркале, а тоже рядом, совсем рядом, живой, жгучий, завораживающий. И не спрятаться от него.
Лиза незаметно переглотнула, кажется, хотела что-то сказать. Потому что губы шевелились – она то сжимала их, то притрагивалась изнутри языком, то чуть-чуть прикусывала.
А что сказать? Что? Мыслей совсем никаких. В голове абсолютная пустота, зато тревожная дрожь в груди только сильнее. И желание как-то избавиться от этого наваждения, преодолеть ступор.
Слишком уж непонятно и неопределённо, слишком странно и близко. Слишком-слишком близко, так что она не просто видит, а кажется чувствует: и тепло чужого тела, и запах, терпко-пряный, человеческий, мужской, и даже кажется чужие стремления.
Крайнов приподнял руку, подцепил пальцами прядь
