Мой властный миллиардер - Ева Ночь
Настроение у меня было отличное. Я волосы распустила и сарафанчик в горошек надела. Глаза накрасила и губы. Нет, вовсе не для того, чтобы Вове понравиться. Глупости какие. Просто на душе хорошо, и выглядеть поэтому хотелось прекрасно.
Я вызвала такси. Ну, не на общественном же транспорте с коробкой и щенком добираться? Я улыбалась всю дорогу и сюсюкалась с Цири. Таксист косился, но разговаривать не посмел. Принял, наверное, меня за сумасшедшую. Подумал, наверное: тронь такую, будет всю дорогу душить рассказами из жизни собак.
Я могла. Но меру знала. Всё нужно делать с любовью. А разговоры с таксистами в мерило любви не входили. Любил бы он собак, сам бы со мной заговорил. А так поглядывает настороженно. Следит, наверное, чтобы мы ему тут не нагадили случайно. А мы, между прочим, культурные. У нас памперс имеется. Поэтому нечего за нами следить!
В общем, доехали мы без приключений. А дальше всё пошло не по плану. Во-первых, к миллионеру было не подобраться: охрана-с, а я с коробкой произвела неслыханный фурор. Вова, оказывается, на мой счёт распоряжений не оставил. Непростительное упущение!
- Что это у вас? - вздрагивал ноздрями усатый охранник, похожий на Гитлера и Чарли Чаплина одновременно.
- Бомба, конечно, - прижимала я к себе щенка, - видите, под хвост запихала, и жду, когда рванёт.
- Шутите? - глаза у него, как у рака чуть не вылезли на телескопах - злые такие маленькие глазёнки. И губы, как вареники - шлёп-шлёп. А ещё он «ш» не выговаривал толком, поэтому у него выходило: «футите?», «фто», и я пыталась не заржать. Нервно-истерическое это. Пришлось Вовке звонить. Хорошо хоть он ответил почти сразу.
- Ты опаздываешь, - и это вместо приветствия!
- Это не я опаздываю, а охрана ваша у щенка под хвостом взрывчатку ищет, - огрызаюсь, как могу. - Кто-то забыл предупредить, что в его хоромы щенок прибудет. Держат меня здесь как преступницу.
На том конце подозрительно хрюкнули. Он что, ржать надумал?
- Дай Петровичу трубку, - голос всё тот же, командирский.
Не знаю, что он там говорил, но Адольф Петрович Чаплин вначале покраснел, затем побагровел. На висках выступил пот, а глаза выпучились ещё больше. Так и кондратий хватить может. Что ж миллионеры такие злобные, а?
- Проходи! - просипел он мне и рукой махнул, как Гагарин.
- Телефон отдайте, - протянула длань, требуя своё сокровище назад. Я ещё не миллионерша и телефонами разбрасываться пока не могу.
Дальше дело пошло лучше. Нам консьерж покланялся, к лифту проводил, сказал, на какую кнопочку жать. Миллионеры - они как птицы: летают высоко и живут тоже. У него пентхаус - весь верхний этаж и крыша миллионерские.
- Не зря я тебе пропеллер приделала, - делюсь впечатлениями с Цири. - Будешь настоящей Карлсонихой, прикинь? Сиди тихо! - погрозила щенку пальцем, поправила банты и закрыла коробку. Там всё в порядке: дырки по бокам. В одну из них рыжий Цириллин нос высунулся. Любопытная девочка.
Я вдохнула, выдохнула и нажала на кнопку звонка. Звенело как в церкви - громко и торжественно: бам-бам-бам! Дверь почти сразу распахнулась.
Она была прекрасна - дочь Владимира Орловского. И совсем на него не похожа. Белокурая, голубоглазая. И только крохотная ямочка на подбородке всё же указывала: она его.
Выглядела девочка как настоящая принцесса: платье льдистого цвета с пышной юбкой, туфельки в тон. Короны на голове не хватало.
- Это ты мне принесла? - спросил ребёнок и протянул руки.
- Если день рождения у тебя, значит это твой подарок, - осторожно вручила ей коробку.
Больше мне делать здесь было нечего, но я не могла уйти, пока не увижу собственными глазами, что Цири попала в хорошие руки. Это выше моих сил.
Ребёнок без пиетета отбросил в сторону крышку и завизжал от восторга. На заднем фоне нарисовался наш миллионер. В костюме, галстуке, голубой рубашке в тон платья дочери.
- Собака! Моя! Здорово! - Цири прижали к груди. Прямо к красивому платью. Затем ребёнок кинулся к отцу. - Ты лучший! Ты молодец! Это правда моя? Правда? Я о такой всю жизнь мечтала, а мама сказала, что это большая собака, что лучше маленькую! А ты молодец!
- С днём рождения, Белка! - Орловский поцеловал дочь в макушку. - Конечно, это твоя собака. Что стоишь в дверях? - это он мне. - Проходи.
И я вошла. Когда ещё удастся побывать в гостях на дне рождении миллионерской дочери?
Я сделала три шажка вперёд. Успела окинуть взором холл - по-другому не скажешь. Нарядненько. Всё в шариках. Колонны, арки - праздничный рай, одним словом. Какой-то очумелец из шаров навертел и цветы, и собаку, и девочку белокурую с завитыми локонами. На это можно было смотреть, открыв рот, бесконечно.
В чём-то Артур прав: в душе я ещё ребёнок. То, что я увидела, меня обрадовало до дикого восторга. До писка в груди. Стояла бы и любовалась. Из созерцания меня вырвал дверной звонок. Снова бабамкнул - прокатился малиновым церковным звоном по комнате и затерялся где-то в высоком потолке. На этот раз дверь открыла прислуга - ребёнок был занят собакой.
- А вот и я, мои дорогие! Ну, кто тут ждал мамочку с подарками из Парижа?
На пороге нарисовалась эффектная блондинка. Вся такая... футы-нуты-ножки гнуты. Сразу видно - мама девочки. Очень большое сходство: белокурые волосы, голубые глаза, знаменитая ямочка на подбородке, но маленькая такая, изящная. Выглядела мамуля потрясающе. Шикарно. Белоснежные зубы сверкают. Грудь - буферами вперёд. Талия тонкая, бёдра крутые, ножки - загляденье. В каждой руке - по несколько пакетов на верёвочных ручках. Рекламная картинка «Подарки из Парижа».
Я вдруг поняла, что рассматриваю её как мужик. А ещё ревниво, блин. А ещё - понятно, почему Владимир позвал меня в ресторан. Жена его, хоть и выглядела офигительно, лет на десять была старше. Визуально.
- Мама! - обрадовался ребёнок и поскакал к родительнице на одной ножке и деловито стал совать нос в пакеты.
