Двойняшки для олигарха - Екатерина Аверина
— Здорова, — присаживаюсь перед ним на корточки.
Протягиваю ладонь. Он несколько секунд подозрительно на меня смотрит. Решает, что я для него не опасен и трется головой о руку. Так уж вышло, что с животными налаживать хорошие отношения у меня получается лучше. В большом бизнесе быть хорошим — непозволительная роскошь.
Настроение странное. Меня штормит от совершенно противоположных друг другу эмоций. И чтобы выровнять их, я сижу у подъезда и глажу какого-то левого кота тихо усмехаясь самому себе.
Как только сердце ловит относительно ровный ритм, захожу в тускло освещённый подъезд, бью кулаком по кнопке лифта. Створки тут же открываются, словно он только меня и ждал в первом часу ночи.
Лифт быстро поднимает меня на нужный этаж. Найти ее дверь не составляет труда. Вдавливаю палец в звонок. Он резковатой трелью раздается на всю квартиру.
Прислушиваюсь к торопливым шагам. Уверен, что это она.
Ну давай же, открывай!
Заношу палец, чтобы позвонить еще раз. Щелкает дверной замок. Сердце снова разгоняется до запредельных оборотов.
Еще один щелчок…
Да сколько их у тебя там?!
Дверь открывается. Я захлебываюсь очередной эмоцией. Пытаюсь проглотить собственный пульс глядя в родные глаза.
— Привет, Юль, — с трудом выдавливаю слова из нервно сведенного горла.
————————
3.2
Рафаэль
Передо мной все ровно так, как я и представлял. Тепленькая, домашняя, расслабленная алкоголем и да, офигенно растрепанная девочка. Без макияжа, гордо вздернутого подбородка и поджатых от злости на меня губ, Юлька — та самая, какой была в день разрыва наших отношений. Потрясающее перевоплощение из женщины в простую, хрупкую девчонку.
Она стреляет в меня своими красивыми глазками, выскакивает босыми ногами в подъезд и тихо закрывает за собой дверь, прислоняется к ней спиной и ставит одну ступню на другую, потому что холодно, блин! Дуреха!
Один шаг и между нами нет расстояния. Обнимаю ее за талию, приподнимаю над полом и ставлю к себе на туфли. Они чистые и уж точно теплее бетонного пола.
— Пусти, — шипит Юлька, впиваясь острыми ногтями мне в предплечье прямо через рукав рубашки.
— Больно, — свободной рукой разжимаю ее пальцы. На рукаве проступают несколько капелек крови.
— Пусти сказала! — пытается оттолкнуть. — Какого хрена ты себе позволяешь меня трогать?! Вали к своей жене! Ты меня бросил! — дрожит ее голос.
Даю ей выговориться. Жду, когда перестанет сопротивляться и дразнить мое соскучившееся по ней тело. Она не замечает реакции. Продолжает ерзать, шипеть, пытается замахнуться, чтобы зарядить мне по морде.
Уворачиваюсь от пощечины. В крови адреналин смешивается с приличной дозой выпитого алкоголя. Ее поплывший взгляд дурманит и окончательно выключает мне голову.
Перехватываю ее тонкое запястье ладонью, сжимаю и завожу над головой прижимая к двери. Вторая ладонь все же отпечатывается на моей щеке обжигающей болью.
— Юлька! — рычу на нее, сильнее вдавливая собой в стену. — Все. Тихо!
— Да пошел ты!
— Тихо, я сказал! Не ори!
Прижимаюсь к ее губам своими, ловя удар в колено, злое мычание мне в рот. Быстро перехватываю строптивую девчонку удобнее и продолжаю целовать, пока она не расслабляется в моих руках и не начинает отвечать на поцелуй.
Совсем другое дело…
Мягкие, теплые, податливые губы, которые хочется съесть. Аккуратно кусаю их, улыбаюсь и снова целую. Перекладываю Юлькину руку к себе на шею.
Обними же меня, моя пьяная девочка. Я так соскучился по тебе…
Она обнимает. Обеими руками обвивает шею и дразняще царапает затылок. Пульс стучит в ушах от ощущений. Ее ногти запускают мелкие электрические импульсы, бьющие по позвонкам до самого низа. Все мышцы тянет от болезненного желания превратить происходящее в нечто большее.
Нагло запускаю ладонь ей под футболку.
— Ммм, — вздрагивает Юля.
— Ччч, — снова кусаю ее припухшие губки. — Все хорошо.
Глажу пальцами местечко в районе копчика. Перемещаю ладонь на тонкую шею, глажу ее от подбородка до растянутого декольте старой футболки.
— Шакиров, не смей, — вяло сопротивляется она.
— Чего не сметь? — хриплю в ответ. — Вот так целовать тебя? — сдавливаю пальцами горло, она приоткрывает рот, и мы снова улетаем в жадные, голодные прикосновения, которых мне становится чертовски мало.
Шумно дыша, быстро оглядываюсь и в голову приходит шальная мысль. Пьяный от вина и запаха любимой женщины мозг сдается. Снова приподнимаю Юлю за талию, несу к лифту, бью по кнопке и жду, когда же эта скотина откроет свои двери. Мне кажется, что целая вечность проходит, а меня успевает еще закрутить, поджечь и поломать.
Створки открываются. Я вношу наши тела в кабинку. Жду, когда створки закроются за нами.
— Раф? — хлопает ресницами. Она никак не придет в себя от происходящего.
Ну говорил же, нельзя тебе пить. Не умеешь ты!
Нажимаю на кнопку на панели блокируя нас в лифте.
------
Глава 4. Юля
— Юль, — Светка трясет меня за плечи. Я мычу что-то нечленораздельное, пытаюсь отвернуться от подруги. Но не выходит, она не отпускает меня.
Голова чугунная, меня мутит. Я с трудом что-либо соображаю. Но несмотря на физическое недомогание на душе как-то особенно хорошо. Легко и воздушно. Странно…
— Юля! Пора вставать! — не унимается подруга.
— Свет, дай поспать, — делая очередную попытку перевернуться на другой бок выдавливаю из себя.
— Уже половина восьмого! Вставай, мать! — усмехается Светка. Эта новость действует словно холодный душ.
Половина восьмого? Да быть этого не может! У меня будильник на шесть тридцать стоит!
— Не смешно, — огрызаюсь.
— А кто сказал, что я смеюсь? — в голосе подруги нет ни
