В ловушке - Матильда Старр
А пока она решила ответить на пару писем старым приятелям. Но только успела открыть почту, как в назойливой новостной ленте мелькнуло знакомое имя… Глаза невольно пробежали по строчкам, Александра похолодела, подалась вперед и еще раз перечитала небольшое сообщение: «Константин Рязанцев, сын и наследник состояния Павла Соболевского, доставлен в больницу с огнестрельным ранением. Правоохранительные органы не дают никаких комментариев. Состояние Рязанцева оценивается как тяжелое».
– …Тяжелое… – прошептала она помертвевшими губами, – тяжелое… Мария! – вместо крика из горла вырвался лишь невнятный клекот.
Словно очнувшись, Александра выскочила из своего кабинета и позвала:
– Мария!
Та выглянула из соседнего кабинета и вопросительно приподняла брови.
– Присмотри за котами и за всем тут, – сказала Александра. – Мне срочно нужно улетать в Россию.
– Но как же… Скоро же придет чертов Матиас, жадная сволочь, ничего святого нет у человека!
Александра лишь махнула рукой:
– Попробуй отбиться. Не получится – наплевать. Соглашайся на все.
Мария шагнула в коридор, обеспокоенно присмотрелась и ахнула:
– Да на тебе лица нет! Что-то серьезное?
– Пока не знаю, – машинально ответила Александра. Она уже заказывала билет.
Глава 10
Родина встретила холодом и по-осеннему промозглым ветром. Его порывы злобно трепали полы шубы, забирались под ее подол, стылыми пальцами касались покрывшейся мурашками кожи. Александра куталась и все равно дрожала. А ведь когда-то в такую же точно погоду спокойно рассекала в куртке нараспашку. Отвыкла. Разнежилась под теплым островным солнышком. Впрочем, возможно, ее так колотило вовсе не от холода…
Едва войдя в зал аэропорта, она достала телефон и трясущимися пальцами набрала номер Бориса Львовича.
Гудок…. Еще гудок…
Сердце стучало как ненормальное, от липкого страха сводило живот. Вдруг она опоздала? Вдруг все кончено, и Константин… Нет! Такого не может быть! Только не Константин! В статье писали «тяжелое состояние». А тяжелое – это не безнадежное. Он не умрет. Он не может умереть. Не имеет права!
За несколько бесконечных секунд Александра прошла все круги ада, мечась между ужасом, отчаянием и надеждой. И лишь когда услышала спокойное невозмутимое «Алле» Бориса Львовича, наконец выдохнула, осознав, что все это время почти не дышала.
Получив нужный адрес, Александра быстро скомкала разговор, выскочила из теплого зала аэропорта и, схватив первое попавшееся такси, помчалась к больнице.
Пробки. Пробки.
Чертовы пробки. Казалось, она никогда не доедет.
Словно город наполнен смолой, и она увязла.
Наконец, такси вильнуло к кромке тротуара и остановилось. Александра вылетела из машины, оставив купюры.
Девять ступенек широкого крыльца, два мощных охранника по обе стороны от двери. Глаза цепкие, просканировали с головы до ног, уставились вдаль. Пахнуло теплом холла. Там еще один охранник между лестницей наверх и небольшим столом. За столом – девушка в форме. Такой кипенно-белой, что глаза режет.
– Вы ему кто?
– Сестра.
Сейчас это слово почти не раздражает, не вызывает глухого протеста где-то глубоко внутри. Оно – словно пропуск. Девушка слишком долго возится, записывая посетительницу в большой журнал. Белое пятно шевелится перед глазами, расплывается.
– Он совсем плох? – вырвалось из перехваченного спазмом горла будто само по себе, отдельно от Александры.
Нашла, кого спрашивать. Медсестре-то откуда знать? Она же не врач. А в больнице сотни пациентов. Но та неожиданно улыбнулась:
– Уже лучше, хотя, конечно, он все еще слаб. Но врачи говорят, опасности для жизни больше нет.
Опасности для жизни больше нет… Напряжение, жгутом скрутившее тело с того самого мгновения, как Александра прочитала ту заметку в новостной ленте, начало потихоньку отпускать.
– Ну, я пойду? – спросила она.
– Идите-идите, а еще лучше… – защебетала девушка и с готовностью выпорхнула из-за стола, – … давайте я вас провожу.
Щеки ее полыхали, глаза блестели. Ну, да, конечно, пациентов тут, может, и сотни, а вот Константин Павлович Рязанцев – красавец-мужчина, и с недавнего времени владелец очень крупного состояния – точно один.
– И кто же здесь останется? – холодно спросила Александра.
– А вот Алексей и останется, – медсестра махнула рукой в сторону маячившего неподалеку охранника, – Он и посетителей, если что, запишет. Правда, Алексей? – она обернулась к шкафоподобному Алексею. Тот нахмурился, но покорно кивнул. – А то у нас тут такой лабиринт, еще заблудитесь…
– Нет, вы уж, пожалуйста, не отвлекайтесь от работы, – наотрез отказалась Александра. – А с вашим лабиринтом я сама разберусь.
Охранник просиял, медсестра приуныла и уселась обратно за стол. Впервые за все прошедшее с момента отъезда на остров время Александра вдруг особенно четко осознала: а ведь Константин целый год был здесь. И весь этот год такие миловидные восторженные девушки встречались ему на каждом шагу…
Ревность подняла свою змеиную голову и больно ужалила. Ревность? Будто Александра имеет на нее право. Она сестра. В конце концов, сколько девушек разной степени привлекательности встретилось ее брату – да-да, именно брату – не ее дело. И сюда она прилетела только потому, что он попал в беду. Вот сейчас убедится, что с ним все в порядке, и тут же отправится назад. На свои острова, где жизнь течет медленно и спокойно… Где дует теплый солнечный ветер, шуршит под ногами белый горячий песок. Где воздух по ночам густой и тягучий от дурманящего аромата южных цветов и соленого моря. Моря, которое постепенно лечит даже душевные раны.
Шагнув с лестничной площадки в длинный больничный коридор, Александра издалека заметила мужчину в полицейской форме, который сидел на стуле у двери палаты. Она на секунду застыла в нерешительности, потом медленно пошла дальше. Отчего-то Александра сразу поняла, кому
