36 вопросов, чтобы влюбиться - Зина Кузнецова
Утром Паше улыбаться не хотелось. Вчера Макс уехал в аэропорт и словно забрал с собой всю силу, которая поддерживала его на пути к науке. Сегодня, чистя зубы и поглядывая иногда на себя в зеркало, Паша вновь задавался вопросом, выйдет ли из него какой-то толк.
На уроках он был рассеян, почти ничего не слушал, поэтому, когда Лидия Викторовна задала ему вопрос, он сморозил чушь и получил выговор.
– А ты, я смотрю, теряешь баллы в глазах исторички, – шутливо сказал Дима, когда они встретились в библиотеке для занятий. – «Золотая голова у мальчика», – передразнил он. – Ну что, золотая голова, давай куй мою железную башку, пока горячо.
– Еще немного сарказма, и сам будешь революции изучать.
– Так мы сегодня не в духе! Так бы сразу и сказал.
Паша посмотрел на улыбчивого Диму и вдруг понял, что не видел его таким отдохнувшим и веселым уже давно. Конечно, Дима шутил на их занятиях и смеялся, но как-то отчаянно, словно хватался за соломинку, когда тонул, а сейчас все иначе – Дима просто в хорошем настроении без всяких страхов.
Занимались они долго, подгоняемые мыслью, что уже в эту субботу Диме предстояло наверстать упущенное и исправить все свои двойки. Паша задавал самые каверзные вопросы, какие только мог придумать, поставив себя на место коварной Лидии Викторовны. Сидели до позднего вечера и иногда делали перерывы. В один из таких моментов отдыха, когда Дима смотрел расфокусированным взглядом на стену, стараясь убедить свой мозг расшириться еще, чтобы поместилось больше информации, в библиотеку вошла Верочка.
Дима весь подобрался и хотел было кинуться к ней, но потом задал себе резонный вопрос: «А зачем? Чтобы сказать просто «Привет!» и стоять как последний придурок пялиться?» Он остался сидеть, только иногда поглядывал, как она что-то обсуждает с библиотекарем, и очень удивился, когда, направляясь в сторону выхода, Верочка сказала улыбнувшись:
– Привет, Паш, и пока! – А потом взглянула на Диму и кивнула ему.
Спустя пару минут Паша потянулся и сказал:
– Ну все, отдохнули, теперь поехали дальше.
– А ты ее откуда знаешь? – спросил Дима, даже не открыв учебник.
– Кого?
– Ее. – Дима кивнул на дверь.
– Ты про Веру?
– Ну да.
– На олимпиаду городскую вместе ездили.
Паша открыл учебники и хотел было начать объяснять Диме, что такое пятилетка, как последний снова спросил:
– И какая она?
– Кто?
– Да обложка учебника, блин, на ощупь! Вера, Паш!
Паша нахмурился и помотал головой:
– Чего ты пристал ко мне с Верой? У тебя завтра…
– Да-да, помню! Но вот скажи, тебе было приятно с ней общаться?
– Да, она нормальная. Очень милая. Когда на олимпиаде у меня упали очки в коридоре незнакомого здания, она, рискуя опоздать, помогла мне их найти. Теперь мы можем вернуться к Сталину?
– Странный ты, Пашка, я теперь понял.
– С чего это?
– Я тебе предлагаю о милой девчонке поговорить, а ты мне про усатого дядьку.
Пока Дима смеялся, Паша смотрел на дверь. Ему вдруг очень захотелось, чтобы вошла Надя, которая всегда как лебедь вплывала в комнату, каким-то странным образом на уровне энергии заявляя о себе. Меркли все, если Надя просто стояла рядом. Раньше Паша не обращал на это внимания, а теперь припоминал, что на любой школьной линейке первой, на кого падал взгляд, была Надя, даже если она стояла позади всех.
– А ты что-то про нее знаешь? – услышал Паша вопрос.
– Про кого?
– Ларин, ты меня уже раздражаешь. Про Веру, про кого еще.
– Ничего я о ней не знаю, – буркнул Паша и снова потянулся к учебнику. Вдруг его осенило: – Погоди-ка! Она тебе нравится, что ли?
Дима пожал плечами и поднял вверх брови:
– Да как тебе сказать…
– Лучше не говори, я и так из-за этого конкурса научного на нервах перечитал все, что можно, про работу мозга во время влюбленности, не хватает мне еще угнетающих мыслей по поводу твоей неуместной симпатии, которая мне эксперимент может завалить.
– Да ладно тебе, Пашка, если вопросы работают, то про Веру я забуду в два счета, – беспечно сказал Дима, а про себя подумал: «Как ее можно забыть?» – Ладно, давай продол- жим.
И они на несколько часов погрузились в историю России.
Глава 8
Поделись с партнером неприятной ситуацией или смущающим моментом из твоей жизни.
Бодрой походкой Надя вошла на кухню и расцеловала обоих родителей в щеки. Последние несколько дней она чувствовала себя счастливой: папа разобрался со своими делами и рано приходил домой, а мама, окрыленная новым положением, была нежна со всеми домочадцами как никогда. Теперь их большая квартира снова начала походить на приют спокойствия, уюта и вдохновения.
– Блинчики, Надюш? – спросила мама.
– Нет, я овсянку, спасибо.
– Блинчики-то со сгущенкой. – Папа поиграл бровями.
На секунду Надя соблазнилась лакомством, а потом упрямо сказала:
– Ольга Николаевна просила придерживаться балетной диеты, скоро выступление финальное.
– Ну и ладно, – сказала мама, вставая из-за стола и разливая всем чай, – летом налопаешься мороженого зато.
Надя быстрым взглядом оглядела стройную мамину фигурку, облаченную в шелковый халат, и удивилась: как чудно устроен мир, по женщине еще не видно, а внутри у нее уже целый новый человек.
– Я побежала, – сказала Надя после завтрака.
– Тебя подбросить? – спросил папа.
– Нет-нет, я пешком, весной хорошо на улице…
Солнце приятно слепило глаза и согревало макушку. Надя чувствовала себя так хорошо, что даже предстоящий сегодня новый раунд с вопросами не пугал и не мучил ее. После того вечера, когда они с Димой почти весь сезон «Друзей» посмотрели вместе под дружный хохот, ее даже стало радовать, что Паша выбрал для эксперимента
