По секрету твоя - Рошаль Шантье
«Моя» — эхом в голове, и так сладостно в душе.
— Мой… — шепчу одними губами, чтобы не услышал. И с левой ресницы скатывается слезинка.
Говорят, когда с левой — душа плачет.
Глава 17.1
Марк
После душа наблюдаю, как она натягивает на себя жёлтое платьице.
Моё прекрасное открытие. Кто бы мог подумать, что Австрия преподнесет мне такой сладкий дар. Надо же, как карта выпала, а ведь в аудитории я бы её вряд ли заметил. А даже если бы заметил, прошел бы мимо. Спать со студентками — моветон, фантазия из дешевого порно и несусветная глупость в реальности. Но сейчас в удовольствии познать её, я себе отказывать не собираюсь.
Какая к черту разница студентка или нет? Восемнадцать есть? Есть. Какие вопросы?
Зря я связываю интерес к ней с одним только сексом. Я с собой всегда честен, а эту девочку искусной гейшей не назовешь. Были у меня оторвы, были женщины постарше. Были избалованные вниманием девятнадцатилетки, строящие святую невинность ровно до того момента, пока их язык не начинал вытанцовывать пируэты на моем детородном органе, сменяя всю загадочность наивного личика, выражением лица матерой любовницы. Откуда опыт я не спрашивал. Меня это в принципе не волновало. Разделили пару куражей и разошлись.
Но Тая… Что-то в ней меня цепляет.
Искренность.
Её глаза распахиваются в искреннем удивлении, она кричит в искреннем экстазе, заливается искреннем смехом и искренне боится, когда говорит о своем грёбаном парне.
А подтверждение, что я в ней не ошибся снизошло сегодня. Пришло откуда не ждали. «Судьба», — сказала бы моя матушка. Надо же, как бледнела, увидев, что я её препод. Не подошла на перерыве, не усмехалась на паре, хвостом перед одногруппницами не распушила, а я ждал. И был готов. Даже на сообщение не ответила, а это зацепило.
Мне интересно узнавать её. А мне давно уже не было интересно.
Когда тебе лишь двадцать пять, а ты уже востребованный профессионал на рынке предпринимателей, количество желающих прыгнуть в твою постель существенно увеличивается. Хотя в рамки хорошего мальчика я никогда не вписывался.
Получал выговор и тиская одноклассницу вечером в школьном спортивном зале, и мог быть исключен за разврат, слово—то какое орал тогда декан в аудитории университета. Хорошо, учёба легко давалась. С красным дипломом и длинным языком не исключают.
Успокоился я спустя годика пол форменного интимного разгильдяйства, когда, замутив тройничок, опоздал на важную встречу, тем самым проворонив дело принципиального бизнесмена. Проект достался монаху—лупоглазику, который в итоге просчитался с цифрами. Убытков компания понесла немного, но моё самолюбие потешило. Проигрывать я так и не научился, зато научился брать под контроль эмоции и желания. Теперь я аналитик и в жизни. Погрузился в это, а сверху ещё неслабо так утрамбовали.
Обещаю ещё главу от Марка сегодня.
Спасибо за тёплые слова, я счастлива, что вам нравится!
Ценю каждого, Ваша Рошаль
Глава 17.2
Марк
В тридцать один мыслишь по-другому, плюс опыт. Хотя в двадцать пять держа в руках контракт с суммой моего дохода равную по стоимости киевской квартире, хоть и не элитного района, я чувствовал себя ох каким взрослым.
Сейчас квартира в элитном районе есть. Их две. Одну оставлю детям. Загородная дача, машина, строится дом. Только жить в этом доме некому и в квартире не ждет никто. Новые каждое утро женщины радости не приносят, так же, как и пустующая, купленная будущим детям квартира.
И что я делаю, чтобы это исправить? Ничего. Не жениться же от безысходности, а потом снова по бабам. Если уж цеплять булыжник на безымянный палец, то с намереньями. Смысл тогда во всём этом? Полюблю женщину — подарю ей полмира, а растить детей в скандалах, срываясь на их мать не собираюсь. Хватило и моего детства.
Сейчас я ничем не связан и всё, чего хочу — познавать одну сладкую Вишню. Хочу снова её тело и хочу открыть её душу. Слишком уж не читаема завеса.
— Что загрустила, красавица? — подхожу сзади, обнимая, когда Тая заканчивает расчесывать влажные после душа волосы.
— Я всё думаю о том, что я твоя студентка, — чувствую, как напрягается её спина, и поворачиваю лицом к себе.
— Тая, в этом нет ничего страшного, ничего не изменилось.
— Марк... — мотает головой, жмурясь, — Изменилось… Я… — путается в словах, и я уже знаю, что она скажет. Она заранее приняла решение. Тая отходит на пару шагов, словно наша близость мешает ей говорить, но руку мою не отпускает, а только крепче обхватывает маленькими ладошками, — Я не смогу смотреть на тебя в университете, не смогу сидеть в ресторане без опаски, что нас увидят, а если увидят, то сплетни пойдут…
— Тая, — пытаюсь прервать монолог, но она судорожно передергивает плечами, инстинктивно сильнее сжимая мою руку.
— Пожалуйста, прошу тебя, дай мне сказать, — она заметно нервничает, вот только говорить в такой плоскости не обязательно, она вообще не обязана оправдываться, но делает это. И я хочу помочь.
— Ты скажешь. Тшш… Скажешь, Вишенка. Иди ко мне, — маленькая двадцатилетняя напуганная девочка. Не в моем преподавательском чине тут дело. Этим скорее подружкам хвастают, чем белеют полотном.
Глава 18.1
Марк
Беру Таю на руки и усаживаю к себе на колени, обнимая. Она успокаивается, чувствуя, как мои пальцы массируют затылок, поглаживают по спине. Я несколько раз целую её в висок, задерживаясь дольше обычного. Оттаивает. Дыхание выравнивается, тело расслабляется. Успокаивается. Внутри меня рождается странное чувство наполненности от моего влияния на эту девочку. Совсем как тогда, в гостинице аэропорта. Разливается тепло от того, что её разум реагирует на меня, как и тело. С телом привычно, с другим —
