Босс для Золушки (СИ) - Амурская Алёна

Царевичев впивается хищным взглядом в мутное изображение с перекошенной физиономией очкарика. И мрачно отвечает:

— Да. Он мне знаком.

Глава 13. Утро новой жизни

— Катя… Кать…

Спать хочется неимоверно. Но голосок сестрёнки настойчиво пробивает густое марево сонливости, и я открываю глаза.

— Что, Настюш?..

— Мы проспали! — торжественно объявляет она, и я вскакиваю с кровати, как ошпаренная.

На часах восемь утра. Время, когда мне уже нужно быть на работе. Настя ничуть не расстроена, даже наоборот, довольна. Ну конечно. Для нее это веселье и разнообразие, а для меня…

Скорее всего проблемы, понимаю я, глядя на светящийся мобильник с именем босса на экране.

От вибрации поступающего вызова он аж подпрыгивает на тумбочке и вот-вот свалится на пол. Я хватаю его и перед тем, как ответить, коротко выдыхаю для храбрости. Словно морж-ныряльщик перед прыжком в прорубь.

— Доброе утро, Артём Александрович! Простите, я проспала… уже собираюсь на свою смену…

— Какую смену? — на удивление безмятежно спрашивает Царевичев.

— Дневную.

— И что ты там будешь делать..? — каким-то многозначительным тоном продолжает допрашивать он.

— Работать… — бормочу я, удивляясь все больше, и стараюсь зевать так, чтобы босс меня не услышал. — Я же официантка.

Накануне мне долго не удавалось уснуть, так и проворочалась полночи. Всё думала и думала о мотивах поведения Артёма Александровича. Рассматривала их под разными углами так и эдак, но никаких утешительных выводов для себя пока не сделала.

Ну да, он проявляет ко мне определенного рода мужское внимание. Испытывает благодарность за сына. Интерес… наверное. И что дальше?

Проблема ведь не в том, безответна или взаимна моя усиливающаяся тяга к нему. Она заключается в том, что мы слишком разного социального уровня. И наши жизненные принципы вряд ли могут собраться в правильный паззл при любом раскладе.

— Катя, ты там что, уснула? — в трубке слышится теплый низкий смешок, который волнует меня до дрожи в животе.

Усиленно тру свободной ладонью лицо. А вдруг это как-то может спасти меня от паутины соблазна, которой опутывает голос Царевичева?

— Нет, я уже не сплю, Артём Александрович.

— Тогда ещё раз хорошенько подумай и ответь, кем ты работаешь.

Я так и плюхаюсь обратно на кровать с приоткрытым ртом. Как же это из головы вылетело? Ведь я теперь не официантка. Я няня… с непонятным графиком работы, который мы так и не обсудили с Царевичевым.

— Ну так что, вспомнила?

— Да.

— Отлично. Тогда быстренько соберись и спускайся вниз. Там тебя будет ждать машина. Такой же фольц туарег, как у меня, только бордовый.

— А… мне надо…

— Твою сестрёнку в садик завезём, не волнуйся, — с лету понимает мое бормотание босс. — Давай, собирайся. У тебя есть двадцать минут.

И отключается.

То, что меня не отругали и даже прислали машину, воодушевляет. Чувствую себя солдатом на побудке: усаживаю сестренку за чай с бутербродом, а пока она ест, бегу в ванную. Четкими скупыми движениями чищу зубы, умываюсь, перехватываю волосы заколкой и натягиваю серую кофточку и простенькие джинсы. Потом помогаю собраться Насте. Перед выходом даже успеваю сделать бутерброд и себе, а жую его уже на ходу.

На улице перед подъездом нас ждёт обещанный темно-бордовый внедорожник. Цвет у него выполнен скорее всего под заказ, никогда не видела подобных машин в таком окрасе.

Кто-то распахивает перед нами заднюю дверь изнутри. Сестрёнка хоть и удивляется, но ни о чем меня не спрашивает и с явным восторгом ныряет внутрь.

В салоне машины приятно, работает кондиционер с ароматизатором. Я устраиваюсь на заднем сиденье, поднимаю глаза и вижу рядом знакомое гранитное лицо мужчины, в которого не так давно врезалась в коридоре «Дворца». Артур… Короленко, кажется. Один из боссов корпорации Сэвэн.

— Доброе утро, — здороваюсь с ним робко. Кто знает, вдруг он злопамятный, а я ведь крепко на него налетела тогда. Он чуть не упал.

— Привет.

Он немногословен. Кивает водителю, и бордовый внедорожник трогается с места. Интересно, у других боссов машины такие же? В правящей верхушке корпорации прямо-таки фетиш на мощные кроссоверы, да ещё и одной марки.

В полном молчании мы отвозим Настю в садик, а затем едем в сторону ресторанного комплекса. В зеркале заднего вида я замечаю, что за нами следует ещё одна машина. Наверное, охрана.

— Никогда больше не подходи к незнакомцам, — внезапно говорит Короленко, не глядя на меня. — Даже если они выглядят беспомощными инвалидами на костылях. Или безобидными тощими очкариками. В твоём случае.

— Я просто… не думала, что…

— Вот именно, — обрывает он меня с непонятным недовольством. — Ты не думала. И не думаешь. А из-за тебя пострадает Царевичев.

— Почему из-за меня?

Короленко поворачивает ко мне свое гранитно-каменное лицо и смотрит как-то странно — то ли с насмешливой жалостью, то ли с задумчивым недоумением.

— Запал он на тебя, дурочка. Крепко так. Бедолага…

Сердце пропускает удар. Я не могу вымолвить ни слова, сижу тихо, словно мышь под веником, а в душе разливается жаркое тепло. Изо всех сил пытаюсь притушить его, внушая себе: ну и что, подумаешь, запал… это ничего не значит. Мужчины легко как западают, так и отпадают, если их постоянно не стимулировать. Опытная Людка не раз втолковывала мне это.

Выхожу перед ресторанным комплексом и вдруг понимаю, что за мной следует тройка очень крепких парней с безэмоциональными лицами. Они только что повыскакивали из машины, что ехала за внедорожником.

Вопросительно оглядываюсь на Короленко.

— Это новая личная охрана Царевичева, — с усмешкой поясняет тот и захлопывает дверь. Внедорожник круто разворачивается и уезжает.

По привычке я ныряю в служебный вход и иду к раздевалке. Четкие шаги парней позади быстро напоминают о том, что я больше не официантка. По крайней мере, не официантка дневной смены точно.

Притормаживаю в нерешительности.

— Кать! Ну ты даёшь! — на меня налетает с объятиями Людка и сразу же машет руками в сторону охраны: — Спокойно, мальчики, спокойно, я не кусаюсь. Мы тут ненадолго спрячемся, пошушукаемся о своем, о девичьем…

И она с кокетливым смехом, предназначенным для суровых парней, втягивает меня в пустую раздевалку.

— А теперь рассказывай! — командует Людка, усадив меня на единственный стул возле настенного зеркала. — Я со вчерашнего вся аж извелась в догадках, что у тебя с нашим боссом.

— Да ничего такого, Люд, — пожимаю я плечами. Обсуждать эту щекотливую тему мне не хочется ни с кем, даже с подругой. — Он предложил должность няни для своего сына, и я согласилась. У него чудесный мальчуган.

— Ну да, ну да, — хмыкает Людка, глядя на меня с жадным любопытством. — А ты в курсе, что мать чудесного мальчугана живёт во Франции? Они с нашим Царевичевым разошлись в прошлом году только… Я вчера новости помониторила. Она топ-модель. Бросила сына и укатила покорять новые подиумы. Шикарная баба! Бывшая вице-мисс общеевропейского конкурса красоты, между прочим. Неудивительно, что Царевичев с ней не только позажигал, но и женился когда-то. Как тебе соперница, а?

На Людкин подкол я только закатываю глаза.

— Да какая соперница? Я вообще не при делах. А вот то, что сына бросила, плохо. Бедный ребёнок! Теперь понятно, почему он так привязан к отцу…

— Ой, Катька, ты в своем репертуаре! Я тебе про страсть, интригу, огонь… а ты все сводишь к морали. Кстати, я ещё прочитала, что на юбилейной вечеринке «Дворца»…

— Екатерина Николаевна! — раздается незнакомый мужской голос из-за двери. И сразу же следует вежливое постукивание.

У нас с Людкой лёгкая оторопь. По имени-отчеству ко мне в ресторанном комплексе ещё никто и никогда не обращался. Переглядываемся и молча идем открывать.

За дверью стоит один из парней-охранников. Он игнорирует Людку и почтительно обращается ко мне:

— Екатерина Николаевна, звонили сверху. Вас просили подняться в кабинет гендиректора.