Право на моего малыша (СИ) - Сотникова Елена

За себя?

За малого?

Боится, что я заберу его?

В груди странно ёкает. Чувствую себя последним дерьмом, глядя, как она бледнеет, хватает сына за руку и прижимает к себе. Словно я действительно безжалостный урод и правда приехал за ним.

– Все в порядке. Просто решил заглянуть по дороге, пообщаться.

Сынишка тоже замечает меня. Вернее, игрушку, которую я держу в руках.

– Мама, миска! – радостно вспыхивают детские глазки.

Я смотрю на него и невольно начинаю улыбаться сам. От пацана исходит такой чистый, неподдельный восторг, что невозможно остаться равнодушным.

Присаживаюсь перед ним на корточки, протягивая медведя.

– Нравится?

Он тут же кивает в ответ, хоть подходить ближе не торопится. Жмется к Насте.

Я понимаю, что он меня еще не знает, не привык, не доверяет. Что это нормально, учитывая нашу ситуацию, и глупо ожидать, будто он сразу начнет любить меня и бросится с криком "папа!" на шею. Но все равно на душе скребут кошки.

– Это тебе, держи.

– Мне? – не верит Денис.

Поднимает голову на мать, словно не решаясь. Спрашивая разрешения.

Я тоже перевожу взгляд на Настю. Смотрю снизу вверх.

На ней легкая вязаная кофточка, не прикрывающая пупок, простые синие джинсы. Волосы стянуты в обычный хвост. На лице ноль косметики. Но даже в таком виде она все равно красивая. Ей и не нужны тонны штукатурки, чтобы привлекать внимание мужчин.

Эта мысль почему-то ощутимо задевает. Это сейчас у нее никого нет, но рано или поздно все равно кто-то появится.

– Что вы хотели? Мы уже собирались домой, – включает иголки.

– Пообщаться с сыном. – Выпрямляюсь.

Отдаю игрушку пацану, который с нескрываемым восхищением вначале разглядывает ее, а потом крепко обнимает.

Собеседница Насти с интересом следит за нами. Разглядывает, переводя взгляд то на Дениса, то на меня. Сравнивает.

– Уже поздно. Ему скоро спать.

– Я ненадолго.

– Я поняла.

– Как нога? – Киваю на детскую перебинтованную коленку.

– Спасибо, заживает.

– Ты подумала насчет сада?

– Не хосю в садик! – внезапно канючит Денис, топая ножкой и делая плаксивое лицо. – Мама, не надо? Я с бабой буду. Не хосю в сади-и-ик!

– Тише, зайка, тише. Мы сейчас не идем в сад. Мы домой. – Настя бросает на меня укорительный взгляд, будто я сказал что-то нехорошее.

Соседка тоже подозрительно косится.

– Ему там не нравится, – делаю напрашивающийся вывод.

– Так, все. Нам пора. – Дергает Дениса за руку в сторону их подъезда.

– Ты же понимаешь, что твое бегство сейчас не решит проблему? Не сегодня завтра я вернусь к этому вопросу. А судя по его реакции, – киваю на сына, – я прав.

Настя замирает. Сомневается несколько секунд, а после нерешительно предлагает:

– Хорошо. Давайте поговорим. Только не здесь. – Окидывает взглядом двор, где так или иначе за нами наблюдают несколько человек. – Подниметесь к нам в квартиру?

– Приглашение на чай? – усмехаюсь в ответ.

– Типа того. Только пойдемте отсюда уже.

Такого продолжения вечера я не ожидал, но отказываться не собираюсь. Поднимаюсь на нужный этаж и вхожу в квартиру следом за ее хозяйкой. Осматриваюсь.

Большие просторные комнаты, дорогой ремонт, мебель, техника. Ни у Насти, ни у ее матери не было такого дохода, чтобы так шиковать.

Снимает? Тоже вряд ли. В этом районе города снять подобное жилье обойдется ей в хорошую зарплату. А жить на что? Тем более она обитает по этому адресу уже несколько лет, в том числе и в те месяцы, когда не работала и жила на детское пособие.

Выходит, это все же ее квартира? Заработанная на выкрутасах типа нашего первого знакомства?

Нехорошие мысли волей-неволей лезут в голову, как бы я ни старался не думать в этом направлении. Нужно уточнить у Игоря. Не помню, было что-то об этом в досье, которое он нарыл на Анастасию, или нет.

В гостиной на полу раскиданы детские кубики, кольца от пирамидки, машинки. На кресле небрежно брошены детские вещи. Настя смущенно принимается наводить порядок.

– Мама, нет! Мое! – протестует Денис, отбирая свои богатства.

– Я их на место положу.

– Мое! Дай!

– Ладно, – решает не спорить с сыном, отдавая грузовую машинку, видя, что сын снова капризничает.

– Я не ждала гостей, поэтому не обращайте внимания на беспорядок, – краснеет, отводя взгляд, и прячет вещи в шкаф.

Хотя я не понимаю, чего она стыдится. Игрушек на полу? Так это вроде норма, когда в доме есть дети. Я уже привык.

После племянников, которые ежедневно усеивают полы родительского дома – а это, на минутку, триста с лишним квадратных метров – солдатиками, пульками, кубиками, игрушечными рельсами, мелкими машинками и прочими игрульками, я спокойно отношусь к такому "беспорядку". Мне даже в какой-то степени нравится. Сразу появляется ощущение тепла, жизни, уюта в доме.

– Чай? Кофе? – спрашивает Настя.

Я бы поужинал. Но соглашаюсь на чай.

Она уходит, ненадолго оставляя меня наедине с Денисом. Сын крутится возле железной дороги, пытаясь запустить поезд. Часть вагонов сошли с рельсов, да и сами пути в паре мест разъединились.

– Давай помогу? – предлагаю, видя, как он непослушными пальчиками старается сцепить игрушечные вагончики.

– Нет, – пыхтит малой.

– Сам?

– Угу.

Настырный. Не сдается. Прямо как я в детстве.

Наблюдаю за его неудачными попытками, жду еще какое-то время. У Дениса ничего не выходит. Он злится, нервничает.

Ловлю момент, когда он отворачивается, и быстро соединяю детали. Денис в силу своего возраста не успевает заметить мою помощь. Поворачивается, с радостью обнаруживая, что все собрано. Машет мне рукой, гордо показывая, как работает его поезд.

– Ух ты! – Делаю восторженное лицо. – Прям как настоящий.

– Да! Тут дова, тут чеовечек. Он вот так деает, и поезд едет. А тут стоп. Надо зеёный здать. На касный низя, – увлеченно рассказывает сынишка, управляя составом.

– Правильно. На красный никому нельзя.

– А это мой самоётик. Меня тетя за него поугала и заблала.

– Это какая такая тетя?

– Злая. В садике, – жалуется он.

– А тебе там не нравится?

– Нет, – мотает он головой. – Туда низя иглуски.

– Как это нельзя? В садиках всегда много игрушек.

– Свои низя. Тетя забилает.

Я не замечаю, как рядом появляется Настя с подносом в руках.

– Садитесь, – окликает она меня, выставляя на стол чайник, две кружки и тарелки с пирожными. – Он с собой взял в первый день самолетик. Не поделился с каким-то мальчиком, они подрались, воспитательница и отобрала его. На следующий день что-то подобное повторилось. После этого она попросила не приносить свои игрушки, а играть только общими. Мол, правило у них такое. Теперь он на нее обижается и называет злой.

– А она добрая? – усмехаюсь с сарказмом. – И кстати, давай вне рабочего времени перейдем на «ты»?

Настя задумчиво закусывает губу. Наливает чай, двигает тарелку с пирожными. Я машинально беру первое попавшееся и отправляю в рот. Запиваю горячим напитком. На секунду замираю, ощущая, как нежный вкус буквально тает на языке, а после медленно продолжаю жевать.

Я не сладкоежка в общепринятом смысле этого слова, но в детстве бабушка часто баловала своей кондитеркой. Я вырос, бабушки давно уже нет в живых, а вкус ее десертов до сих пор забыть не могу. Сейчас уже так не готовят. Я много где успел побывать за свою жизнь, много где обедал, в том числе и в известных ресторанах России и Европы, дорогих кондитерских с громким именем. Да, красиво, вкусно, необычно, но не то. Совсем не то.

– Воспитательница у них строгая. Но иногда это даже необходимо, – оправдывается Настя.

– Что? А, ты про это. Кстати, очень вкусно, где ты покупала их? – спрашиваю, указывая на тарелку со сладостями.

– Я сама готовила. Пока не работала, зарабатывала тем, что пекла торты, пирожные. Иногда для себя оставляла. – Смотрит на меня с недоверием.