Обещания и Гранаты (ЛП) - Миллер Сав Р.

Всего несколько дней назад я вырвал с корнем его жизнь, забрав у него самое ценное, что у него было, и хотя мой план состоял в том, чтобы тщательно и разумно спланировать свои следующие шаги, эта маленькая уловка все меняет.

Если Раф хочет войны, я принесу эту гребаную битву к его ногам.

Подойдя к шкафу в дальнем углу кабинета, я открываю дверцу и достаю свежую пару черных кожаных перчаток. Скользя ими по рукам, наслаждаясь знакомым натяжением материала на коже, восхищаюсь гладким внешним видом, зная, что скоро они будут окрашены в красный цвет.

И, несмотря на шумные, навязчивые мысли, повторяющиеся в моей голове, когда я покидаю Асфодель с Джонасом, моя нервная система никогда не была более спокойной.

ГЛАВА 10

Елена

Это определенно то место, где он мучает людей.

Маленькая лачуга молча смотрит на меня, зеленые виноградные лозы, извивающиеся и растущие сквозь каменный сайдинг, кажется, издеваются надо мной, когда я разговариваю сама с собой. Это единственное другое здание на территории, расположенное далеко в стороне, как будто разделение делает его каким-то образом менее заметным.

— Ты никого не обманешь, Кэл, — бормочу я, прищурив глаза на металлические прутья, обрамляющие непрозрачное окно, и доски, прибитые к входной двери, запрещающие вход.

Для чего еще можно использовать это здание?

— Ты разговариваешь сам с собой? — Марселин говорит из окна на кухне, достаточно близко, чтобы ей не пришлось кричать.

— Да, Марселин, так и есть. Ты не хочешь проводить мне экскурсию с гидом, так что я придумываю ее по ходу дела.

По правде говоря, я уже трижды обыскивала Асфодель с того дня, как Кэл оставил меня в нашей комнате. Я не планировала еще один круг по периметру, но, поскольку интернет здесь в лучшем случае слабый, и я не совсем заинтересована в продолжении курса, на котором сейчас учусь в Бостонском университете… подумала, почему бы и нет.

Марселин, несмотря на то, что она постоянно проживает в отремонтированном отеле, отказывается участвовать.

Тем не менее, она помогла мне распаковать вещи, которые Кэл отправил на остров, хотя, увидев комплекты нижнего белья, которые я получила на вечеринке невесты, ее лицо вспыхнуло в цвет ее волос.

Выдыхая, я поворачиваюсь, положив руки на бедра, осматривая остальную часть двора: бетонная стена, граничащая с участком, и живые изгороди, оставленные нестрижеными, вероятно, для отпугивания подглядывающих; каменный внутренний дворик с редкой мебелью, ржавым угольным грилем и гидромассажной джакузи, нуждающейся в хорошей уборке; частичный сад напротив кухонных окон, который, кажется, функционирует только как клумба с сорняками.

Прямо за забором раскинулась полоска пляжа, голубая вода целует далекий горизонт, заставляя меня больше, чем нужно скучать по дому. Залезая в карман, я достаю телефон, который Марселин настроила для меня, выбираю один из немногих доступных контактов.

Моя сестра Ариана отвечает на четвертом гудке, ее лицо освещает экран, когда она переключает его на видеозвонок. На ней маска для лица из авокадо, и это зрелище вызывает у меня острую боль в сердце — маски для лица и педикюр были нашим увлечением в пятницу вечером, когда мы росли, и сейчас не быть рядом, чтобы побаловать себя этим с ней, нервирует более чем немного.

Прошло совсем немного времени с тех пор, как я видела ее в последний раз, и все же мне кажется, что между нами прошла целая вечность.

— А вот и моя любимая новобрачная, — поет Ариана, едва шевеля губами, чтобы маска не треснула. — Как поживает первая в мире миссис Кэл Андерсон?

— Медленно скатываюсь к безумию, — говорю я, бросая еще один взгляд на пристройку.

— О, Господи, что ты видела?

Я хмурюсь.

— Что я видела?

— Да ладно, ты уже неделю живешь с Доктором Смертью. Расскажи мне все о его маленьком уголке ужасов.

Возвращаясь в дом, я открываю стеклянную дверь во внутренний дворик и вхожу в кухню. Марселин ушла, поэтому я поворачиваю камеру, демонстрируя комнату с ее столешницами из черного мрамора и приборами из нержавеющей стали.

Официальная столовая находится через дверной проем слева, а гостиная комната с огромным каменным камином и белой секцией с золотыми стенками примыкает к другому выхоуд из кухни.

Стены кремового цвета не украшены картинами или фотографиями. Никакой пыли, пачкающей детскую кроватку в овальной комнате рядом с фойе, или книжные полки в библиотеке дальше по коридору. Никаких реальных доказательств того, что кто-то, кроме Марселин, существовал здесь до моего переезда, и я не могу не задаться вопросом, почему Кэл владеет таким большим домом, если он в нем не живет.

Когда он здесь, он запирается в своем кабинете, даже не выходя, чтобы присоединиться ко мне за ужином. Я ела каждый прием пищи за обеденным столом в полной тишине, уставившись в окно, выходящее на роскошный боковой двор, мечтая обо всех способах, которыми могла бы однажды сбежать.

— Черт возьми, это еще более жутко, чем я ожидала. — Я переключаю камеру обратно, и Ариана поднимает свои идеально изогнутые брови. — Где все его вещи? Я даже не вижу телевизора!

Усаживаясь на прямоугольный островок, я прислоняю телефон к вазе с фруктами и кручу кольцо с бриллиантом на пальце, пожимая плечами.

— Знаю. Один из них установлен в спальне, но он не подключен ни к кабельному телевидению, ни даже к Интернету.

— Так странно. Разве у него нет хобби?

— Не знаю.

— Не знаешь? — Она делает паузу, нахмурив брови. Оранжевые искорки в ее карих глазах мерцают, когда она перекладывает телефон, уходит с прямого солнечного света балконА и возвращается в свою комнату. — Это похоже на важную информацию, которую нужно знать о муже.

Прикусив губу, я протягиваю руку и провожу подушечкой большого пальца по следу от укуса, который Кэл оставил на мне на днях, консилер отпечатывается на пальцах.

— Он любит поэзию, — говорю я, зная, к чему клонится разговор.

Она прищелкивает языком.

— Как и ты. Выбери что-нибудь менее скучное. Что-то, чего мы еще не знаем.

— Хобби — это не то, что выставляют на показ, вот и все.

Ее глаза сужаются в щелочки.

— Елена. Скажи мне, что ты знала о Кэле больше, чем просто размер его члена, прежде чем вышла за него замуж.

Я бормочу, убирая руку с шеи.

— Что?

— Да ладно, мы все знаем о том, что произошло на Рождество. Папа рассказал нам о твоем любовном affare illecito (п.п.: от итал. афера) Так по взрослому и не характерно для тебя и все ради своего маленького угодника.

Я ощетиниваюсь от снисходительности, исходящей из ее слов.

— Я не умею угождать людям.

— Ты такая и есть. Не то чтобы кто-то из нас винил тебя; мы все выбрали те защитные механизмы, которые лучше всего работали против Папы. Так получилось, что твой путь оказался путем наименьшего сопротивления.

Усмехнувшись, я тянусь за сливой, вынимаю ее из миски и вгрызаюсь в пурпурную мякоть.

— Ну, папа был недоволен тем, как прошел день моей свадьбы, это точно.

— О, Боже, — стонет она, откидывая голову назад. — Он действительно украл тебя у Матео, как и сказала мама. Что у него есть на тебя и как я могу помочь вырвать тебя из его лап?

— Господи, Ари, — говорю я, капли пота стекают по линии волос и прокатываются по спине. — Ты говоришь о нем как о каком-то суперзлодее.

— Так и есть! Не делай вид, что вдруг забыла все слухи о нем или сплетни, которые мы привыкли слышать от мамы и ее сестер.

Не из того теста , я вспомнила, как настаивала одна zia(п.п.: от итал. тетя), хотя так и не поняла, почему. Как мог мужчина с лицом, телом и разумом греческого бога не быть достойным брака?