Сводные враги (СИ) - Вестич Виктория

– Ты сам-то в этот бред веришь?

– Да. И тебе придется поверить. Ты часть клана.

– Мне надоели эти дурацкие разговоры про клан! – не выдержав, вспылила в ответ, – Все вокруг говорят про чертов клан, как будто это что-то святое и важное, все тут друг другу дороги и желают только добра! А в итоге мои родители мертвы, а вы держите меня здесь насильно, контролируя и не давая шагу ступить!

– Мы лишь оберегаем тебя, как семья. Твои мама и папа…

– Не смей про них говорить! Я не знаю, как доказать, но просто нутром чую, что они не просто так погибли! – выпаливаю в сердцах.

– Это не так, – Алекс старается говорить спокойно, но от его тона разговора, как с несмышленым ребенком, я только завожусь сильнее.

– Ну конечно! Вот только знаешь, что? Я дочь своих родителей, и как они не хочу иметь ничего общего с вашим чертовым кланом!!

Сводный братец криво ухмыляется:

– Прости, детка, это уже не тебе решать.

– Да? А кому тогда? Тебе?

– По документам ты моя сводная сестра. Так что да, мне. И моему отцу, который является твоим опекуном.

– Мне уже восемнадцать! Сегодня исполнилось, если ты вдруг забыл. Так что все свои документы можешь засунуть сам знаешь куда!

– О-о, детка. Ты, кажется, не поняла, куда попала, да? – тянет Алекс и от его улыбки противно сводит желудок – она не сулит ничего хорошего.

– О чем ты?

– О нашей дружной большой «семье». О клане. О том, что из него невозможно выйти. А ты, кажется, думала, что после дня рождения сможешь сбежать? Поэтому и не выбирала институт, в который хочешь переводится? Рассчитывала, что вернешься в родной город? – насмешливо уточняет он.

– Мы с мамой жили все это время одни, без вашего дурацкого клана. Проживу одна и сейчас, – отрезаю я, проигнорировав неприятные вопросы.

– Ей всего лишь позволили воспитывать тебя, в знак уважения к твоему отцу разрешив жить отдельно. Но это не значит, что ваша семья не оставалась под присмотром все это время. Ты была маленькая. Сейчас все изменилось.

– Что именно изменилось? – требую я ответа, но сводный брат только нехорошо усмехается.

– Скоро узнаешь. Но об отъезде можешь даже не заикаться, тебе никто не позволит. Ты останешься в клане, хочешь того или...

– Нет! – перебиваю я, не давая договорить.

– Прости, но ты тут ничего не решаешь, – жестко отрезает Алекс, как ни в чем не бывало возвращаясь к ужину.

– Я не ваша собственность, понятно?! Я сама могу своей жизнью распоряжаться и ни ты, ни твой папаша меня не остановят!

Алекс не спорил. Просто смотрел с прищуром и, кажется, едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Я готова была все здесь разнести от переполняющей злости, а он преспокойно объедался, пытаясь не улыбаться при этом! Бесчувственный холодный чурбан! Захотелось вцепиться в его глотку, как он когда-то мне при встрече, а лучше ударить чем-нибудь тяжелым. Швырнуть в него подсвечником или тяжеленной вазой с цветами, лишь бы стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.

– Я обращусь в полицию, – говорю серьезно, – Ты сам сказал, что мой отец был не последним человеком, у него наверняка остались какие-то связи.

– Остались. У клана, а не у твоего отца.

Замолкаю, обескураженно глядя на Алекса. Не могу поверить, что все, о чем он сказал, правда. Мои планы и мечты рассыпались, как карточный домик, из-за чужой прихоти. Но главное, что никто толком не объясняет, что это за клан, и зачем я нужна всем этим людям. И, кажется, не собираются объяснять – просто ставят перед фактом: будет вот так, точка.

– Ты хочешь сказать, что я буду жить в этом доме постоянно? И никто мне не поможет?

– Да. Пока здесь, а после… посмотрим.

– В вашем дурацком клане женщина что, просто декорация? – шиплю возмущенно.

– Видишь ли, в клане достаточно консервативные взгляды. Женщина занимается домом, семьей…

– Ублажает мужа, ага, я помню, – с сарказмом перебиваю я, припоминая наш разговор за первым ужином в этом доме.

– Да. Занимается тем, для чего и предназначена. Скажи спасибо, что тебе позволяют обучаться в университете.

– Знаешь, что? Мне не нужна такая жизнь! – я резко поднимаюсь из-за стола, – И я все сделаю, чтобы вообще с вашим дурацким кланом не иметь ничего общего!

В этот момент на несколько секунд выдержка Алекса летит к черту.

– Я не понимаю, тебе что, плохо живется? Сыта, одета, обута, деньги можешь тратить, не считая. Да многие бы все отдали за такую беззаботную жизнь, как у тебя! Ты хочешь вылететь отсюда к чертовой матери? Лишиться наследства, жить на то, что ты в магазине зарабатываешь? Да ты тогда даже доучиться не сможешь!

– Наследство уже мое! И было моим с момента смерти отца. То, что им не пользовалась мама, ничего не значит. Но я могу с восемнадцати – с сегодняшнего дня – распоряжаться им так, как захочу!

– С одной только поправкой, – откинувшись на спинку стула, уточняет Алекс, скрещивая руки на груди.

Смотрю на него вопросительно.

– Не ты, а твой муж. Так, как захочет. А пока его нет, наследством распоряжается другой мужчина, представляющий твои интересы. Погоди-ка, кто же это? – он показно хмурится, потирая подбородок.

– Ты… вы… – догадка настолько неожиданная, что я отступаю на шаг, – так это вам нужны были мои деньги! В день нашей встречи ты сказал, что я хочу подмазаться к вам, чтобы тратить деньги твоего отца, а на самом деле вот зачем вы меня привезли к себе! Поэтому дядя Вова оформил опеку…

– Не совсем так, но частично ты права. Только снова поправка: это все только чтобы сберечь тебя. Поверь, настоящих охотников за деньгами и бизнесом, что оставил тебе отец, гораздо больше. И они по-настоящему опасны. Для твоей жизни опасны, Милана, – с нажимом повторяет он, – поэтому я приставляю к тебе всю эту охрану, запрещаю выходить из дома. Только с Громовыми безопасно – ни я, ни мой отец не причиним тебе вреда.

Не верю ни единому слову, что говорит сводный брат. Его глаза кристально честные, ни нотки фальши в голосе, но после вчерашнего я прекрасно поняла, как натурально могут играть в нормальных людей все эти клановые мерзавцы. Дэн просто хотел повыпендриваться перед друзьями и показать, какой он крутой, а в итоге… А Громовы, оказывается, привезли меня сюда, чтобы запустить ручонки в деньги, которые заработал отец, а не хотели помочь…

Развернувшись, вылетаю пулей из столовой и бегу наверх. Запираю за собой дверь своей комнаты и, зажав рот ладонью, прижимаюсь к ней спиной и сползаю вниз. С самого начала дядя Вова отыгрывал доброго понимающего дядюшку, когда пришел ко мне на помощь. А на самом деле он был не другом, а врагом. Врагом, выжидающим благоприятного момента. И он настал после смерти мамы, ведь защищать меня больше было некому. Я вообще не думала тогда ни о каких деньгах, дни напролет оплакивая маму, а они просто воспользовались моментом… Даже Алекс, который вчера показался мне тем, кому можно верить...

Слезы сами собой потекли по щекам, но всхлип от страшной догадки застрял в горле. То, что мама погибла в аварии, было действительно только на руку этому чертовому клану, на руку Громовым! У них уже был план, и он сработал идеально – они берут меня под опеку, в свой дом, под круглосуточный присмотр. И это сейчас они разговаривают по-хорошему, как с глупой девчонкой. Но что будет, если я стану упираться? Тоже подстроят несчастный случай?

Телефон вибрирует в кармане и, торопливо стерев слезы, я вытаскиваю его и замираю, глядя на экран.

«Хочешь узнать правду о том, почему погибли твои родители?»

Перечитываю сообщение снова и снова, не веря своим глазами. Решаюсь ответить только через пару минут. Облизываю пересохшие губы и торопливо набираю ответ непослушными пальцами:

«Кто ты?»

Новое сообщение приходит почти сразу:

«Это не была случайность. Их смерть подстроили. И кое-кому она оказалась очень выгодна. Догадываешься, кому?»

Вдыхаю воздух мелкими глотками, но это не помогает унять бешено колотящееся в груди сердце.