Находка Шторма (ЛП) - Тоул Саманта

И когда она начала поливать меня дерьмом из-за окурка, мне стало так весело, как не было уже много лет. Как это, бл*ть, трогательно?

Хорошенькая девушка, доставляющая мне неприятности – это непривычно и задорно.

Но первое, что мне пришло в голову – мне не будет легко. Когда вы живете своей жизнью среди легкодоступных девушек, готовых дать вам все, что угодно, встреча с той, кто ведет себя иначе, возрождает интерес к жизни. Я просто не хотел, чтобы это изменилось. Поэтому, когда она спросила как меня зовут, я солгал.

Ну, это не полная ложь. Мое второе имя – Николас. Когда я был младше, лет шести-семи, один из одноклассников высмеял мое имя. Говорил, что оно глупое. Я пошел домой и сказал маме, что хочу изменить свое имя на Ник. Я заставлял ее называть меня так целый месяц. Пока не понял, что этот парень из школы был маленьким придурком, и мне стало все равно, что он думает о моем имени.

Вероятность того, что Стиви может знать, кто я, или чем занимаюсь, кажется небольшой. Девушка сама сказала, что интересуется только музыкой восьмидесятых. Но я не хотел рисковать. Не хочу, чтобы ее отношение ко мне изменилось.

Люди имеют тенденцию вести себя по-разному со знаменитостями. Почти всегда, если кто-то узнает, что ты знаменит, у него, как правило, просто сносит голову. Это всем известный факт, такова болезнь современного общества.

Когда она упомянула, что у нее есть брат, я забеспокоился, что он может знать, кто я такой. Тогда бы об этом узнали все окружающие, но он, похоже, тоже не узнал меня.

Ясно, что брату с сестрой не нравится наша музыка. И это меня вполне устраивает.

Они кажутся хорошими, нормальными людьми.

И ее отец чертовски забавный. Когда он произнес эти слова о кровати Стиви, я чуть не проглотил язык. Как будто он прочитал все мои грязные мысли о его дочери, которые у меня появились сразу, как только я с ней познакомился.

Странно, что я знаю ее всего час. Мне кажется, что мы знакомы гораздо дольше.

– Тебе нужно что-нибудь забрать из машины, прежде чем мы поедем в отель? – спрашивает девушка.

–Нет, у меня все с собой. – У меня есть мобильник, бумажник, сигареты и солнцезащитные очки в карманах куртки. Я готов идти. Она бросает на меня любопытный взгляд.

– У тебя нет с собой сумки с вещами?

Зачем мне сумка? Я не цыпочка.

– Нет.

Ее голова склоняется вбок, обнажая шею. У меня возникает внезапное желание лизнуть ее там. Жар вспыхивает у меня в паху.

Уголки ее губ приподнимаются в улыбке.

– Я знаю, что ты не любишь носить одежду. – Она показывает рукой на мою грудь. – Но ты всегда путешествуешь без вещей?

Черт, да. Когда ее отец спросил, в отпуске ли я, моим ответом было «что-то вроде этого». Это создавало впечатление, что так и есть. А когда люди уезжают в отпуск, они берут с собой одежду.

Я смотрю на нее, не зная, что сказать. Она уже достаточно знает обо мне. Знает, что меня усыновили. О своем имени я солгал. Рассказать ей еще какие-нибудь подробности моей жизни? Не то, чтобы я хотел сохранить свое личное пространство рядом с ней. Но если мне не хочется выдать себя, мне нужно перестать трепать языком.

– Это была... незапланированная поездка. – Это лучшее, что я могу придумать.

Ее улыбка становится шире, глаза сияют. Боже, она чертовски красивая.

– Обычно самые лучшие – это неожиданные поездки. Ну, если только я не застряну в машине, слушая дурацкую музыку. Тогда это не так весело. Твоя поездка, должно быть, была утомительной. Сожалею об этом.

Улыбка превращается в ухмылку, и я смеюсь.

- Да будет тебе известно, у меня охрененный музыкальный вкус.

- Конечно, мистер «я не люблю веселую музыку». Ну, мы не можем позволить тебе разгуливать раздетым, так что я могу одолжить тебе футболку Бека, пока ты не раздобудешь себе что-то другое. Просто не стоит шокировать местных жителей своей голой грудью.

– Шокировать? – Я хихикаю, идя в ногу с ней, когда мы выходим из мастерской на улицу. Достаю из кармана темные очки и надеваю их. Сегодня не особенно солнечно, но они помогают мне немного скрыть мое лицо, чтобы меня не узнали.

– Угу, – отвечает она.

– Вы не привыкли к наготе в этих краях?

– К наготе, да. К такому прессу, нет. Ну, кроме моего брата, но он не считается, потому что противный. – Она вздрагивает, и я смеюсь.

– Значит... пресс, да?

– Да ладно тебе! Ты же знаешь, что у тебя есть великолепный пресс. По моим последним подсчетам, их было восемь.

Она сосчитала мои кубики? Несколько раз? Мило. Я должен продолжить тренировки.

– Наша соседка, девяностолетняя миссис Хиндли, увидит твой пресс и у нее будет удар. А ты ведь не хочешь нести ответственность за смерть милой старушки, не так ли?

Ну, я уже несу ответственность за смерть моего отца. Что меняет еще одна? Я понимаю, что притих.

Заставляю себя вновь заговорить:

– Нет, конечно. Я одолжу майку, если ты не против.

Она наблюдает за мной, но я не могу повернуться к ней. Если я это сделаю, она увидит в моих глазах все то дерьмо, которое крутится в моей голове. А мне это не нужно.

– Конечно. Я возьму одну, когда мы доберемся до отеля. Он совсем рядом, буквально в нескольких минутах ходьбы.

Дальше мы идем рядом в тишине. Если не считать моих нелегких мыслей, это действительно хорошая прогулка. Мы проходим мимо пары человек. Один выгуливает собаку, которую малышка останавливается погладить, а второй бегает трусцой. Они оба приветствуют Стиви по имени. Она явно нравится людям в этом городе. А кому она может не понравиться? Она потрясающая.

Я вижу брошенные на меня взгляды, но это понятно, я для них незнакомец. Или же из-за того, что на мне куртка, под которой ничего нет. Я хочу закурить. Мои пальцы крутят пачку сигарет у меня в кармане. Но я не хочу расстраивать Стиви. Хотя выводить ее из себя довольно забавно.

– Не возражаешь, если я закурю? – решаюсь наконец спросить ее.

– Я не против. Но те месяцы жизни, которые ты отнимешь у меня, будут возражать. И обитатель океана, которого убьет твой окурок, тоже вряд ли обрадуется. Но если тебе нестерпимо хочется курить, то пожалуйста.

Я ухмыляюсь. Она может много чего сказать по этому поводу, примерное содержание речи мне уже известно. Странно, но я получаю удовольствие от ее упреков? У меня явно есть проблемы.

– Откуда ты знаешь, что это будет он?

– Кто?

– Рыба. Это может быть она, – поддразниваю ее.

– Еще хуже, потому что она может быть беременна рыбьими детенышами, и ты убьешь всех этих невинных младенцев. Как ты спишь по ночам?

Я смотрю на нее сверху вниз, и веселье в ее глазах – это все, что мне требуется увидеть прямо сейчас. Ну, если не считать ее обнаженного тела, извивающегося под моим.

– Обычно голым, – отвечаю ей, желая обескуражить и развеселить ее. И я делаю и то, и другое.

Смех вырывается из ее груди, но лицо заливает краска смущения. Не то чтобы я долго пялился на ее грудь. Кого я обманываю? Конечно, пялился. У нее большие сиськи. И пока рассматривал их, заметил, что ее грудь краснеет, когда она смущается. Мне просто интересно, она так же краснеет, когда кончает?

–Тебе надо знать, – говорит она, прерывая мои жутко извращенные мысли о ней, – в отеле нельзя курить, если это для тебя проблема...

– Это не проблема, – обрываю ее. Я смотрю на нее сверху вниз, ей приходится задирать голову вверх. – Честное слово, – заверяю ее.

Мы замолкаем, и мне это не нравится. Мне хочется продолжать разговор, чтобы и дальше наслаждаться ее голосом.

– Значит, ты прожила здесь всю свою жизнь? – спрашиваю я.

– Да. Все мои двадцать четыре года прошли здесь.

–Так тебе двадцать четыре года? Мне тоже.

– Вот как. Я думала, ты старше.

Я смеюсь.

– Не знаю, считать это комплиментом или нет.

– Разве это комплимент, когда кто-то говорит, что ты выглядишь старше своих лет? – в ответ на мой возмущенный взгляд она смеется. – Я шучу! Это не из-за твоего лица. Это просто потому, что ты такой чертовски большой.