Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова! (СИ) - Дюжева Маргарита

— Все готово! — он еще раз проверил узел, натяжку и удовлетворенно кивнул, — можем идти.

Я протянула ему руку, и он рывком поставил меня на ноги.

— Ну как?

— Словно в колодках, — пожаловалась, чувствуя, как туго облегает ногу кожаное голенище.

— Так и должно быть. Цепляйся за меня — он подставил локоть, я благодарно за него схватилась, и мы побрели к выходу. В принципе, это было нетрудно — резиновое покрытие позволяло идти нормальным шагом. Но вот что будет на льду?

Мы спустились по деревянным ступенькам и подошли к проему в ограждении.

— Готова? — с улыбкой спросил Северный, наблюдая за тем, как я нервно кусаю губы.

— Ды-а! — выдала с запинкой, — вроде бы.

— Не бойся. Я буду рядом, — он ободряюще улыбнулся и потянул меня на лед.

Была не была.

На первом же шаге мои ноги решили, что сегодня им можно все. Поэтому одна устремилась налево, а вторая сначала поехала вперед, а потом передумала и метнула вправо. В результате я повисла на Антоне, как большое зеленое яблоко. Он только охнул и успел подхватить, вовремя предотвратив мое позорное падение.

— Ты чего?

— Пообниматься захотелось, — проворчала себе под нос, попыталась от него отстраниться и встать ровно, но не вышло. Ноги снова поехали, я начала перебирать ими быстро-быстро, пытаясь восстановить равновесие и снова обессиленно повисла на своем спутнике.

— Эх ты, как все запущенно, — рассмеялся он, подхватывая меня за талию.

— Я предупреждала.

Не знаю, как там с катаньем, но наобнимаемся мы сегодня однозначно.

— Думал, преувеличиваешь, — подтащил меня к бортику.

— Размечтался.

— Стой здесь, я сейчас приеду! — отдал распоряжение Северный и куда-то укатил. Я изо всех сил вцепилась в ограждение, пытаясь не разъехаться.

Тут ноги объединились и решили действовать синхронно, покатившись в одну сторону. Просто праздник непослушания.

— Ёёёёёёё, — повисла на бортике, и завопила, обращаясь неизвестно к кому, — спасите, помогите!

— Ни на секунду оставить нельзя, — Антон уже вернулся, толкая перед собой большого пластикового утенка — подставку для таких неумех как я.

— Поверь, это только начало, — утешила его, нервно хихикнув.

— Я уже понял, — подхватил меня под руки, помогая выпрямиться, поставил рядом с утенком, положил мои руки на поручни. — Все поехали.

Это я запросто. Едва оттолкнувшись, зацепилась носком за лед и шлепнулась на колени.

— М-да-а-а-а, — протянул он, задумчиво потирая шею, — похоже, с катком я погорячился.

— Вызвался учить? Учи! — повелела я, пытаясь подняться.

Сначала на четвереньки встала, потом рачком, потом бочком, а затем медленно выпрямилась. Вышло некрасиво и ни капли не элегантно. Чувствую, прогулочка будет веселой.

***

Бедный Северный!

Он взмок, пока со мной воевал, измучился, поднимая со льда мое вялое тельце, норовившее повалиться при каждом удобном случае.

Но, справедливости ради, надо сказать, что результат был.

В шапке набекрень, запыхавшаяся и отбившая себе все мягкие места, я все-таки поехала. Не как спортсмен, не как любитель, и даже не как пятилетний ребенок, впервые пришедший на каток. Я поехала своим особенным манером — с высунутым от усердия языком, на прямых, негнущихся ногах. Когда они начинали разъезжаться, я сводила носки, когда разъезжаться — разводила, рисуя на льду эдакие волны. При этом истошно орала на всех, кто оказывался рядом: «Куда прешь! Не видишь я еду»!

Антон, убедившись, что вроде как стою, не падаю, нарезал вокруг меня круги — ловко, уверенно, не прилагая никаких усилий. Глядя на него, мне оставалось только сопеть и крепче цепляться за утенка.

Кстати, про утенка. То ли сегодня на катке собрались лишь опытные ездоки, то ли я совсем бездарна, но утенок был только у меня. И еще у девочки, лет пяти. Правда, она бросила его через десять минут и покатила самостоятельно.

Я бросить не могла. Страшная, с отбитым клювом утка была единственным, что мешало отбить клюв самой себе, поэтому упорно толкала ее перед собой, гордо задирая подбородок, когда натыкалась на чей-нибудь насмешливый взгляд.

А насмешливых взглядов было хоть отбавляй. Особенно от девиц, которые в красивых легинсах и модных курточках бодро рассекали на коньках, умудряя при этом выглядеть как легко и непринужденно. Не то что я. Эдакий суровый гном, запакованный по самые уши. Фрося Бурлакова на зимней утиной охоте.

Ладно, Бог с ним с внешним видом. Еду и хорошо. Это и так уже прогресс, по сравнению с прошлыми попытками.

Антон подкатил ко мне, резко затормозил, высекая лезвиями фонтан ледяных брызг.

— Как успехи? — в серых глазах светилась усмешка.

— Восхитительно! Чувствую себя богиней фигурного катания, — фыркнула, смахивая со щеки прилипшие волосы, — ты просто великий тренер.

— А то! — Антон рассмеялся, оценив мои дурачества.

Мимо нас неторопливо прокатила влюблённая пара. Она склонила голову ему на плечо, а он нежно обнимал ее за талию. Выглядело так красиво, так романтично, что я залюбовалась.

Мы с Северным молча проводили счастливцев взглядами.

— Вот так я видел наше свидание, когда приглашал тебя на каток, — усмехнулся мой личный тренер, показав пальцем в их сторону, — ты, я, держимся за руки, неспешно нарезая круги, разговариваем.

Я тоже очень живописно представила, как бы все могло сложиться, не будь я такой корягой. А так получается: бодрый он, потная я, убогая утка и никакой романтики. Не порядок!

— А давай попробуем! — предложила внезапно для самой себя.

Антон посмотрел на меня с опаской.

— Прокатимся вот так, как они…В сторону выхода. Все равно время уже почти вышло, — кивнула в сторону циферблата, висевшего на домике-проката.

— Уверена? — критично скользнул по моим скосолапленным ногам.

— Да, я уже крепко стою на ногах, — приукрасила свои скромные успехи. Уж очень мне захотелось романтической поездки вдвоем, хотя бы метров двадцать.

— Ну давай, — с сомнением протянул мне руку, в которую я тут же вцепилась, как клещ. Утка, оставшаяся без присмотра, тут же отъехала в сторону, оставив меня без опоры. Ну и ладно, буду за Антона держаться! Заодно есть повод пообниматься.

— Готова?

— Вроде как, — ощутила дрожь в коленях.

— Поехали?

— Ага.

Ну мы и поехали. Он поддерживал и тащил вперед, а я словно паралитик на прямых, как палки ногах. При этом еще пыталась томно улыбаться, изображая томную барышню. Судя по тому, как он на меня косился — томная барышня не получилась. Обидно, ведь я очень старалась.

И вот когда до выхода уже оставалось метров пять, я решила, что способна на большее. Решила его сразить…В прямом смысле этого слова. Чтобы наша прогулка надолго ему запомнилась.

Выпрямилась внезапно, руку его отпустила, оттолкнулась и поплыла вперед белым лебедем.

— Ты чего? — только успел брякнуть Антон.

— Я сама! — обернулась через плечо, дабы осчастливить его игривой улыбкой, и тут же почувствовала, как цепляюсь за лед.

Северный успел ко мне подскочить, но не остановить бесславное падение, и в результате отгреб по полной. Я махала руками, как ветряная мельница, и смачно заехала ему сначала по лбу, потом под дых. Он охнул от неожиданности, попытался уклониться от дальнейшей атаки, но не смог. Ноженьки мои снова поехали. Я сделала ему такой подкат, что хоккеистам и не снилось.

Северный только руками взмахнул и ухнул вниз, а следом. С размаху.

Он тихонько хрюкнул и затих.

— Антон? — встревоженно с него скатилась, — ты жив?

Он еще раз хрюкнул, и я поняла, что начальник беззвучно ржет.

— Кокетка из тебя — никакая! — выдавил сквозь смех, — в тебе пропал талант убийцы!

— Иди ты на фиг, — сердито пихнула его в бок и на коленях поползла к выходу.

Северный поймал меня уже у самой кромки, схватил за шкирку, поставил на ноги и потащил к домику.

— Брось меня, — страдальчески выдавила, повиснув у него на руке, — спасайся сам.