Дикарь (СИ) - Драч Маша

— Как же ты меня заводишь, — прошипел между толчками Дикарь, сильней сжимая мою грудь. — Блядь, — он быстро вышел из меня, и горячая струя спермы скользнула между моих бедер. Мужчина зарычал и уперся влажным от пота лбом мне в плечо.

Мы оба еще очень долго тяжело дышали и возобновляли наше возвращение в реальность. Я никогда не могла подумать, что близость с мужчиной может быть настолько великолепной. Сил никаких не осталось, ровно, как и мыслей. Я чувствовала себя абсолютно удовлетворенной и какой-то невероятно легкой. Подсознание нашептывало, что меня использовали и я это понимала. Но сейчас мне было совершенно всё равно. Просто хотелось прилечь и отдохнуть.

Десять

Он курил. Удобно устроился в кресле, как настоящий король этой гребанной жизни, закинул ноги на журнальный столик и закурил. Обнаженный. Он сидел совершенно обнаженный. На его коже играли лучи рекламных вывесок, что расположились напротив высотки и с любопытством заглядывали в окна апартаментов. Не знаю зачем, и уж тем более почему, я разглядывала Дикаря. Просто лежала на животе на диване, устроив голову на подлокотнике и рассматривала, рассматривала, рассматривала. Он не позволил одеться. После того, как реальность в моих глаза обрела прежние четкие границы, я хотела хотя бы футболку натянуть, но Дикарь пресек мою попытку, приказав улечься на диван и «не делать мозг хотя бы пять минут». Я послушалась, потому что этого мужчину невозможно было не слушаться. Более того, я была готова прогнуться под ним, что, собственно, уже и делала. И это плохо.

Дикарь глубоко затягивался и тихо выпускал дым, сосредоточенно глядя на меня, сквозь него. Я понятия не имела, о чем этот мужчина в данную секунду думал. Его темные глаза, которые сейчас казались совсем черными, рассматривали мое тело и лицо. Дикарь выглядел так, словно не знал, как дальше ему нужно поступить со мной. Меня вдруг окутало такое чувство, будто бы я своим присутствием нагло ломала кропотливо выстроенный порядок Дикаря. Он, конечно, ничего мне не говорил, но я сама догадалась. Интуитивно.

Я смотрела. Он смотрел. Тело ныло после всего того сладкого и в то же время безобразного сумасшествия, которым мы еще пять минут назад занимались. Думала, сейчас придём в себя и меня без лишних церемоний выпроводят, напоследок напомнив, что надо пользоваться сранной золотой карточкой. Но ничего из этого не произошло. Дикарь будто выплеснул весь свой пыл, свою одержимость, окутал меня в нее и теперь отдыхал. Нет, он не король. Предводитель дикого племени. Одержал победу над противником, испил из кубка его кровь и теперь наслаждается лучами заслуженной славы. Эти сравнения сами лезли ко мне в голову, я их нарочно не звала и уж тем более не пыталась идеализировать образ Дикаря.

В комнате, несмотря на ее внушительное пространство и работающий кондиционер, всё равно было как-то жарковато. Только сосредоточенный тяжелый взгляд Дикаря холодил мою кожу. Маленький огонёк на сигарете то загорался, когда делали новую затяжку, то почти затухал. Я словила себя на мысли, что уже давненько не курила. Так как работы не было, я много времени проводила дома. Ну не стану же я бегать на лестничную клетку, чтобы покурить. Да и мама всё тут же поймет. Не хотелось.

— Можно мне? — тихо спросила я, отрывая голову от подлокотника.

Дикарь какое-то время молчал, и я уже подумала, что не даст. В принципе, это было бы логично с его стороны. Но нет.

— Держи, — Дикарь поддался вперед и протянул мне сигарету. Я опешила, но всё же приняла.

На фильтре ощущался его горький привкус. Это всё из-за виски. Но как бы странно это не звучало, а мне было приятно. Я затянулась, не стесняясь, и вернула сигарету владельцу. Выпустила дым и снова устроила голову на подлокотнике.

— Это было в первый и последний раз, — строго заявил Дикарь. — Еще раз попросишь или я учую от тебя запах сигарет, отлуплю ремнем так, что сидеть нормально еще неделю не сможешь, — такие слова можно было с натяжкой, но принять за шутку, только не в случае с этим мужчиной. Он нифига не шутил. Захотелось взбунтоваться. Вскочить с дивана и потребовать ответы. С какой это стати мне угрожают поркой? Что за извращенная форма заботы? Но я быстро угомонилась. Никто ничего объяснять мне всё равно не станет. Нечего даже и стараться.

Я только нахмурилась и отвела взгляд от Дикаря. Хотя он всё равно каким-то необъяснимым образом перетягивал на себя всё мое внимание.

— Как мать? — Дикарь потушил сигарету в массивной стеклянной пепельнице, что стояла на подлокотнике его кресла.

— Хорошо. Я бы сказала, замечательно, — меня всё еще шарахало от осознания, что с Дикарём порой получается нормально разговаривать.

— Кредиткой, чтобы пользовалась. Никаких бля больше брюк, только юбки или платья и желательно, чтобы под ними ничего не было, понятно?

— Да, — нехотя согласилась я. — Мне домой надо. Мама будет волноваться.

— Больше не держу, — это безразличие в его голосе меня немного задело. — Иван отвезет, — Дикарь поднялся с кресла и ушел куда-то в недра своих необъятных апартаментов.

Пока я быстро собиралась и одновременно душила в себе неожиданно возникшую обиду непонятно на что, Дикарь уже одетый в домашний темно-красный халат, вернулся в гостиную и включил свет. Я сощурилась, но сборы свои не прекратила.

Внезапно затрезвонил мобильник. Не мой. Дикарь вытащил из пиджака, валявшегося на спинке дивана, телефон и ответил:

— Да? — тон недовольный. — Где номер мой нарыла? — крайне недовольный. — Вопли твои мне нахер не сдались, — женский голос в трубку буквально выл, слышались всхлипы. — Угомонись и больше не звони сюда, иначе хуже будет, — в ответ что-то сказали, и я вдруг узнала в этом несчастном женском голосе, Алёнку.

— Это Алёна? — машинально спросила я, выпрямившись.

— Тебя это не касается, девочка, — отрезал Дикарь, спрятав телефон в кармане халата. — Собралась? Сейчас вызову Ивана. На днях встретимся, — он даже сопроводил меня к выходу. Ну спасибо, хоть пинков под зад не надавал.

Проходит три дня, прежде чем, Иван звонит мне и сообщает, что сегодня заедет пораньше. Вот хотелось бы самой себе соврать и сказать, что я ни капли не обрадовалась этому звонку. Но нет. Даже улыбка довольная тут же расползлась по губам. Мне нельзя испытывать радость оттого, что Дикарь снова хочет моего общества. Ну нельзя, а всё равно получается с точностью да наоборот. Уж слишком быстро и как-то совсем беспечно мое тело привязалось к такому изматывающему способу выпускать пар. У меня еще с прошлого раза синяки не сошли и грудь болит потому, что Дикарь по-особенному долго мучал ее. Кто-нибудь увидел бы меня без одежды, непременно сказал, что бьют. А это не так.

— Мамочка, я сегодня буду поздно, — заявляю и быстро натягиваю легкое платье на тонких бретельках и с воздушной юбкой. Симпатичный светло-желтый цвет. Это платье мне мама как-то покупала, но я его, кажется, так ни разу и не надела. Ну не мой это стиль. Теперь вот, представился случай.

— Тебя снова ворует твой молодой человек? — мама с любопытством посмотрела на меня, не прекращая ловко вязать рукав будущего свитера.

— Можно и так сказать, — я сама себе улыбнулась и тут же ощутила тягучую тоску в груди. Если бы мать только знал, кто этот «молодой человек» и какой именно характер носят наши недоотношения, вряд ли бы стала радоваться за меня.

— Дашуль, ты у меня уже девочка взрослая и сама прекрасно знаешь про контрацептивы. Мне незачем тебе напоминать обо этом. Я не сомневаюсь в том, что ты выбрала для себя хорошего мальчика, но всегда нужно быть осторожной, — мама одарила меня нежным взглядом, а мне вдруг разреветься захотелось.

Ну не дотягиваю я до той идеальной дочери, которой мама меня всегда представляет! Ни черта «мой мальчик» не хороший и я не хорошая и вообще… И мне нравится вот это вот «нехорошо». Наверное, я какая-то ненормальная. Хотя, я на всё так остро сейчас реагирую лишь по той простой причине, что недавно начались месячные. У меня в этот период вечно плакать хочется, и я себя ненавидеть вдруг начинаю. Потом, конечно, всё проходит, но блин! Природа знатно поиздевалась над нами, женщинами.