Наследник для чужого мужа (СИ) - Шайлина Ирина
— Понятно, — сказала я, так как сказать нечего больше было.
А Юлька неожиданно улыбнулась. И… по щеке меня погладила едва уловимым движением, мне даже показалось, что примерещилось.
— Ты на неё похожа. Очень. Человек, который живёт страстями. Который может раствориться в другом человеке полностью. Будь сильнее, Владка. Ты как бомба забытая на поле сражения. Можешь рвануть в любой момент. И зацепит всех. Я даже… боюсь тебя. Наша мать полюбила отца, а потом не смогла без него жить. Все, на хрен, бросила. Двух дочек. Ты только не влюбляйся, Влад. Ты не сумеешь любить по чуть-чуть.
Поздно, чуть было не ляпнула я, но буквально прикусила себя за язык. Закрыла за Юлькой дверь и обессиленно рухнула в кресло. Судя по рассказанному сестрой, я и правда, слишком похожа на мать. Могу ли я её осуждать, женщину, которая не стала бороться не за себя, ни за своих девочек? Я… не могу. Мой любимый мужчина сказал, что хочет ребёнка. Я закрыла глаза и шагнул в пропасть, чтобы родить ему ребёнка. Ребёнка, который даже моим не будет. Я закрыла глаза и заскулила с отчаяния. Но ненавидеть маму все равно не выходило.
Напряглась, пытаясь вспомнить, но… не первый раз. Вспоминались только ощущения. Мамин голос, но мамин ли? Прикосновения… Саму маму я не помнила, но порой чувствовала буквально голод. Мне хотелось маму. Семью хотелось. И я её почти добилась, правда, на девять месяцев…. Семейная фальшивка. Чужой ребёнок в животе, в случае успеха, и семейная пара, родные люди, внимание которых ко мне будет приковано лишь во время беременности. А потом снова учиться жить одной, и это пугало больше ввсего.
Осталось всего шесть дней. Через шесть дней я узнаю, беременна ли. Дома не сиделось, я вышла на улицу, наверняка загазованный, условно свежий городской воздух мне весьма полезен. Захотелось сходить на могилу к маме, словно там я могла бы что-то понять, но кладбище, на котором её похоронили было далеко за городом, а погода была очень жаркой. И да, я не думаю, что Юля, потеряв меня из виду придёт в восторг. Если я собираюсь вынашивать её ребёнка, или даже детей, мне придётся считаться с её чувствами.
Глава 10. Юра
День, которого мы так ждали, нагрянул, можно сказать — нежданно. Просто я открыл ежедневник в телефоне, дабы свериться с графиком мероприятий не дергая секретаршу и вдруг увидел, что завтрашний день помечен красной галочкой. День сдачи крови на ХГЧ. А я как-то мысли прочь гнал. Запустил новый проект, в который вложился полностью. Я уже вышел на тот уровень, когда разориться уже не страшно, поэтому порой хвастался за такие проекты, которые особых денег не принесут, но интересно же… В общем, развлекался, как мог. По дороге домой я купил букет лилий, Юлька их любила и бутылку вина. Жена дверь открыла и брови удивлённо вздернула.
— Нам есть, что отмечать?
— А это важно? Ты когда последний раз пила вино просто так?
Юлька пожала плечами, но бокалы достала, и цветы в вазу определила. До дороге в душ заглянул в гостиную, увидел, как жена склонившись вздыхает их аромат. Мелочь, но мне стало приятно — мы очень отдалились. А потом… мы вино пили. Разговор не клеился, но говорить больно и не хотелось. Наверное, мы с Юлькой уже переросли ту стадию, когда говорить можно было ночь напролёт, взахлёб говорить, мечтать вслух. А может мы просто слишком друг друга разочаровали… и в мечты больше не верилось.
— Мне так страшно, — вдруг сказала Юлька. — Я боюсь завтрашнего дня. Не хочу, чтобы он наступал. Я бы растянула эту ночь навечно, если бы можно было. Конечно, я вбила себе в голову, что если суррогатной мамой будет Влада, одной крови со мной, родная сестра, то строптивая яйцеклетка решит уже наконец жить. Но… это же только самовнушение. А реальность жуткая штука.
— Всё будет хорошо, — приободрил я. — Даже если не получится… мы же будем дальше жить. Можно взять малютку в детском доме. Можно вообще жить без детей, как сотни, тысячи пар…
Юлька допила вино и поднялась на ноги. Прошлась по комнате, коснулась лепестков лилий, которые пахли так сладко, что меня даже мутило немного. Остановилась у открытого окна, вгляделась в прячущийся в сумерках город.
— Я всегда хотела семью, Юр. Настоящую. Такую, как из книжки про любовь. Любовь до гроба, много детей, счастье… У меня никогда не было семьи, причем родные люди у меня были. Мама, которая предпочла умереть вместо того, чтобы жить со стервой бабкой и тосковать о муже. Владка, которая боялась даже своей тени. Бабка, которую я то боготворила за силу духа, то ненавидела за неё же. Я хочу своего ребёнка, Юр. Чужих мне не нужно…
Что я мог ей сказать? Как минимум то, что не нужно отвергать близких, бежать за призрачной мечтой. Владка, Наташка, мои родители… они же тоже семья, которая осталась за бортом. Нет, мы ездим к моим родителям, но своей Юлька так и не стала.
— Это последняя попытка, — твёрдо сказал я. — Последняя, Юль. Я жить хочу, а не за жизнью гнаться.
Учитывая, сколько этих попыток у нас уже было… и ЭКО, и суррогатного. В каждую попытку Юля вкладывала себя. И в прямом смысле, делясь яйцеклетками, так и в переносном. Она словно часть жизни от себя отрывала раз за разом, я боялся, что от моей жены скоро останется одна лишь тень. Прозрачная, не способная на тепло и улыбки.
— Хорошо, — покладисто согласилась Юлька. — Последняя. Давай не будем сейчас об этом. Сегодня… особенная ночь, не правда ли. Посмотри, звезды видно. Когда ты последний раз звезды видел в городе? Их смог закрывает? Или у нас просто времени нет поднять на них взгляд?
Я подошёл, встал рядом. Звезды и правда веднелись, небольшая россыпь у самого горизонта, словно приблудились, оторвавшись от своего стада. Мы снова замолчали. Эту тему мы ни раз поднимали, и не раз ещё затронем… если завтра не получится.
— Давай поедем на пикник, когда все закончится, — предложил я. — Возьмём по бутылке пива, словно мы студенты. Скоро август, звездопады… уедем подальше от города, ляжем в траву и будем смотреть в небо.
— Хорошо, — снова улыбнулась Юля. — Поедем.
Повернулась ко мне. Я был в шортах, которые Юлька с меня легко стянула. Под ними — ничего, зачем мне страдать от условностей дома? Руки у жены холодные совсем, мурашки по коже. Словно льдинку пыталась растопить в ладонях. Она сама вся, льдинка, моя женщина. Наклоняюсь, целую её. Прогоняю короткую, незваную мысль — Владка выше, и целовать её наверное гораздо удобнее… Не думать об этом. Если подхватить жену под попу, приподнимая, вынуждая обхватить талию ногами, то мы становимся лицом к лицу.
— Заставь меня не думать… ни о чем, — просит она. — пожалуйста.
И откликается на мои ласки. Стонет… совсем, как раньше. У нас не было проблем в постели до той самой аварии. Потом все пошло, как попало, и в этом виноват я один. Когда я заглядываю в глаза своей жены, я не вижу в ней сонма терзающих её мыслей. Они затуманены. Чуть прикрыты. Губа закусила. Дорогой фирменный матрац чуть поскрипывает пружинами под нами, я раз за разом врезаюсь в тело своей жены и понимаю, что добился своей цели. Она не думает. Кричит, царапает мою спину. Вот только я… думаю. А это ненормально, трахать любимую женщину и думать о всякой чепухе вроде того, сколько желаний можно загадать в ночь звездопада. И если одно, самое сокровенное, сбудется, то это будет кошмар. Бойся своих желаний, Юра.
— Я люблю тебя, — шепчет Юлька.
— Я тебя тоже, — отвечаю после секундной заминки.
Я не хотел допускать сомнений. Просто её признание очень необычно для последних наших месяцев, в которые мы словно поджариваемся в аду, на сковородке, в собственном, блядь, соку. Ночью я то проваливаюсь в сон, то просыпаюсь. Юльки рядом нет. Она ходит по квартире, не в силах найти себе места. А я не знаю, какие слова ей сказать — все уже сказано сотни раз. Лежу, слушаю её шаги, снова засыпаю. Просыпаюсь И так до самого рассвета.
