Голод (СИ) - Мельникова Надежда Анатольевна
Сеск последовал его примеру, начхав на спортивный режим.
- Такие как ты считают, что им все позволено! – он сел напротив, тяжело дыша.
Взмах рукой и еще одна рюмка исчезла внутри. Было не совсем понятно говорил он про Арсенал, за который болел, или про то, что Сеск совратил Таню, рассорив с женихом. Фабрегас не отставал, вылил в рот горький напиток и даже не поморщился.
- Сергей, - кивнул Танин брат, знакомясь.
- Сеск, - умоляюще взглянул на сухое печенье в вазочке футболист.
Сергей подвинул закуску в центр стола.
- Я мечтал играть в Барселоне с четырех лет отраду, ты понятие не имеешь, что значило для меня их приглашение.
Сеск попал в точку, потому что глаза брата загорелись.
- Ты был нашем капитаном! Мы тебя боготворили!
Выпив еще по одной, мужчины одновременно ударили рюмками по столу.
- Я играл, как в последний раз, - комната слегка пошатнулась, - я играл с травмами, с вирусной инфекцией, с больным горлом. Ты бегал когда-нибудь в десять градусов тепла с больным горлом, когда каждое дуновение ветерка, заставляет задыхаться от першения? А я голы забивал, тащил всю команду на себе! Это была Лига Чемпионов, нам нужна была победа.
- А потом ты из Барселоны перешел в Челси! К нашему злейшему врагу, ты хотя бы понимаешь, что мы пережили? Ты растоптал наши души! – стукнул кулаком по столу Сергей.
- Вы сами меня не взяли обратно! В контракте было расписано, что первоочерд… выкуп, - у Сеска никак не получалось это слово, - первочеруд… Вы вынудили меня!
Мужчины не заметили, как перешли на крик. Они пили и пили. Стол шатался от того, как громко стучали рюмками собутыльники. Салфетки сползли на пол.
- Будь ты действительно предан Арсеналу, как кричал во всех интервью, ты мог пойти в Фулхэм или Вэст Хэм!
- О! Какой ты умный?! Сам то небось в центре работаешь!? Я не хочу разменивать свой талант! Я могу играть только в Премьер Лиге! Я же не в Тоттенхэм пошел. Они с Арсеналом самые непример…, - у Сеска опять не получались слова, пришлось придержать голову, чтобы она не шла кругом, - непремиру… Злейшие враги! Я могу играть только в Премьер Лиге, - повторялся Сеск, - а там за кубок борются лишь Арсенал и Челси, ну еще Тоттенхэм, но это я сам себя уважать перестану, - икнул Сеск.
Сергей налил еще, и Сеск без разговоров выпил.
- Ты меня еще в Куинз Парк Рейнджерс или Брентфорд отправь.
- Да я бы тебя на Луну отправил, если бы мог, - застонал Сергей и снова налил. - У тебя сестра есть?
- Есть, - мотнул головой Сеск.
- Сестра?
- Да!
- Прям целиком сестра?
Сеск заржал и снова выпил.
- Полностью сестра.
- И тебе было бы приятно, - запихнул печенье в рот Сергей, кусочки полетели на стол, другое, поломанное, он протянул Сеску, - если бы какой-то м*дозвон пришел и разрушил ей жизнь!? - похлопал он Сеска по плечу, испачкав крошками.
- Она его не любила! – потянулся через стол Сеск, потрепав Таниного брата в ответ.
- Они должны были разобраться сами! Ты не прав, Фабрегас! Ты эгоист! – вскинул палец вверх Танин брат, при этом Сеску показалось, что у него растет сразу три из одной точки. – Тебе все равно кого трахать, а моя сестра не шлюха!
Еще один удар кулаком по столу.
- Не смей называть Таню шлюхой, - кинул печеньем в брата Сеск, придерживая стену, которая пыталась упасть ему, сидящему за кухонным столом, на голову, - мне очень-очень нравится Таня, она замечательная, - прошептал Фабрегас, укладываясь спать лицом в остатки печенья.
Рюмка уткнулась ему в ухо, но Сеск этого даже не заметил.
Глава 25
Сеск проснулся от того, что по щеке, лбу и подбородку текла холодная вода, привиделось, будто отец снова учил его плавать, кинув вниз головой в бассейн. Он барахтался и кричал.
Но услышав знакомый голос, дернулся и открыл глаза.
- Просыпайся, Фабрегас, тут тебе не ночлежка.
Таня поливала его из чайника, поначалу это было даже приятно, пока ледяные струйки не попали в нос и уши, залили глаза. Футболист захлебывался и кашлял. Каждое Танино слово отзывалось болью. Ему казалось, что его голова – это металлический таз, по которому Таня била половником.
- Почему ты такая громкая? – не рискнув поднять голову со стола, прошептал Фабрегас.
- Это я еще тихо, - рассмеялась Таня над ухом, - пропихивая ему в рот таблетку.
Сеск схватился за голову и застонал, но лекарство проглотил.
Через какое-то время ему стало легче, даже виски отпустило, почти перестало тошнить, правда пришлось выпить всю жидкость в Танином доме и включить душ, полив на голову, но это мелочи.
Когда Фабрегас добрался до гостиной, Таня стояла на двух стульях, вешая шторы.
- Почему у вас тренировки не совпадают? – не поворачиваясь к футболисту, спросила девушка.
- Убиться не боишься? – улыбнулся испанец, опираясь о косяк и наблюдая за тем, как девушка балансирует на двух предметах мебели.
Она обернулась, но лицо было серьезным.
- Потому что сейчас он в основной команде, а я в резерве, - наступая на гордость и самолюбие, ответил Сеск. - А брат твой где?
- Это из-за того, что тебя избили? – спустилась Таня вниз, не обращая внимания на вопрос и подымая сразу два стула.
Сеск отобрал у нее ношу, коротко бросив через плечо:
- Нет.
Он не хотел это обсуждать, ему не нравилось мусолить свои промахи. Но вот, что удивительно, Таня сама того не понимая, поддерживала его, интересуясь. Это сложно было объяснить, но ему вдруг стало казаться, что он не один в своем несчастье.
Таня пригородила выход из кухни, скрестив руки на груди.
- Значит, ты теперь хреново играешь? С этим можно что-то сделать или это навсегда?
Сеск рассмеялся, пытаясь подвинуть, пройти к выходу, но замер, не в силах сделать и шагу. Ему нравилось смотреть на нее, Таня была удивительно притягательной, такой, что хотелось поднять руку и гладить лицо, волосы, губы. Блестящие пряди спадали на плечи и грудь. Огромные ресницы обрамляли черные, как ночь глаза. Ее смех, улыбка, все настолько прекрасно, что можно было рассматривать часами, запоминая каждую черточку.
Сеск усмехнулся, очертив контур женского лица. Узкий коридор между кухней и гостиной наполнился ароматом ее духов. Таня была ни на кого не похожа, она отличалась своей прямотой, умением дарить радость и бить наотмашь, подымать на седьмое небо и сталкивать в пропасть.
- У тебя есть удивительный талант портить мне настроение.
Она стояла у одной стены, а он у другой. Они не могли насмотреться друг на друга. Это было что-то странное, новое, чудесное, просто стоять и поедать глазами Таню, получая от этого удовольствие.
- О я родилась для того, чтобы портить тебе настроение, - рассмеялась Таня.
Коридор был слишком узким, а ему так хотелось дотронуться.
- Я должен извиниться, - кусал нижнюю губу, как мальчишка, - прости, что разрушил твои отношения.
Таня ничего не ответила, даже в лице не изменилась, просто смотрела в глаза, будто никогда не видела раньше. А он не умел красиво говорить, все что он знал это, как пинать мяч.
Наверное, ему стоило уйти, он и так наломал достаточно дров, но что-то мешало, будто он нашел свое место. Сеск взял Таню за руку, молча провел по ладошке, переплел их пальцы, продолжая смотреть в глаза. Горячее тепло разливалось внутри, не давая покинуть помещение.
- Ты сказала, что любишь меня, - не прерывая зрительного контакта, Сеск опустился перед ней на колени, распахнул короткий халат и начал целовать живот, медленно и горячо ласкать кожу языком, облизывая ямочку пупка.
- Тебе показалось, - прошептала Таня, запуская пальцы в его волосы, жмурясь от удовольствия.
Поднявшись с пола, Сеск долго и трепетно целовал ее в губы. В его действиях больше не было спешки. Таня закрыла глаза, отвечая не менее страстно.
Теперь между ними не стоял Сесар. Сеск что-то чувствовал, совсем не похожее на то, что он испытывал к Нине. Он не боготворил Таню, не подымал ее на недосягаемый пьедестал. Он просто хотел стоять здесь, рядом с ней, слышать ее смех, гладить ее кожу, сжимать в объятьях с такой силой, чтобы не хватало кислорода.
