Нина Леннокс - На осколках прошлого
— Ники! — крикнул Майкл.
Я показала ему средний палец и скрылась за дверью уборной.
— Ники, стой!
Он вошел следом за мной. Тупая дверь, могла бы и закрываться!
— Ники…
— Не хочу тебя слышать, — закричала я и закрыла уши руками.
Он зарычал и пригвоздил меня к стене. Я даже испугалась на минуту. Майкл прижал меня своим телом и поднял руки вверх, крепко сцепив их вместе.
— Как мне это все надоело! Да, я хотел трахнуть тех девушек. Хотел, ясно? И трахнул бы их, если бы не ты!
— Я-то тут причем? Я, что ли, твои яйца держала? Шел бы и трахался с кем угодно! Плевать! Меня только отпусти, — попыталась высвободиться я, но он лишь усилил хватку.
— Ты и держала мои, как изволила выразиться, яйца! Мысли о тебе не дают думать, ничего не могу делать. Я хочу тебя, Ники Кросс, — жарко прошептал он и поцеловал меня в шею. — Хочу только тебя.
— Козел… — Дыхание вырывалось из приоткрытых губ, пока он спускался поцелуям ниже, до ложбинки между грудями.
— Согласен. На все согласен. Только прости меня и поверь мне.
— Верю, так и быть. Но если ты намылишь свои яйца к какой-нибудь курице, пока мы в отношениях, я тебе их отобью. Шпильки ты видел!
— Пока мы в отношениях, ты — хозяйка моих яиц, — рассмеялся Майкл и взял меня на руки.
Мы вернулись к ребятам и продолжили вечер. Захотелось выпить, и я подозвала официанта. Алкоголь полился рекой…
Глава 8.
Что это такое тяжелое придавливало меня, мешая дышать? Мне снилось, будто я рыба, выброшенная на берег. И я задыхалась, а какой-то тяжелый камень лежал у меня прямо на груди, все больше ограничивая доступ к воздуху. Должно быть, Цезарь опять решил сменить место сна и переместился на меня.
— Отвали, мелкий проказник. Никакого вискаса, — несвязно бормотала я, скидывая кота с себя. — Жирный уже...
Хватка усилилась, и Цезарь сказал:
— Как скажешь, хозяйка. Я и так не фанат вискаса, — он лизнул меня в шею, и я еще больше скривилась, отпихивая его от себя.
Черт! Почему у Цезаря такой глубокий, сексуальный голос с хрипотцой?! Сексуальные кошмары, слишком много общалась с Микки.
— Ты говоришь, как Микки, Цезарь. Вы оба меня уже достали.
—Ммм… как, порой, бывает интересно послушать спящего человека.
Я открыла глаза, точнее, с трудом разлепила их, чтобы посмотреть, на самом ли деле Цезарь заговорил голосом Майкла, или мне надо проспаться.
—Аааа! — Заорала я, разглядев напротив себя обнаженный мужской торс, и выше — лицо Майкла. — Твою налево! Я не рыба, и ты не Цезарь…
— Хм, все-таки, логики тебе не занимать, красавица, — прошептал он и придвинул меня к себе, так как я уже была у края дивана.
— Что ты делаешь в моей кровати? То есть, на моем диване.
— Я тут…
— Нет, стой! Начнем с вопроса первостепенной важности. Почему твои соски и кубики пресса нагло пялятся на меня?
— Им нравятся такие киски, как ты, Ники, — Майкл взял мою руку и положил себе на грудь, повел ею вниз, по кубикам… — Ниже есть еще один товарищ, уж очень он хочет тебя видеть.
— Ладно, закончим экскурсию, — пролепетала я и оторвала руку от его горячей кожи. А было классно… — Почему ты голый в моей кровати?
— Потому что неприлично спать в одежде.
— Черт бы тебя побрал! Какого фига ты вообще забыл в моей постели?
— Как какого? Ты вчера сама была против ехать ко мне, сказав, что на моей территории твои трусики могут быстрее оказаться на полу, чем на твоей. И много всякой пошлости еще… И вот, в итоге, мы у тебя.
О-оу… Неужели трусики все же оказались на полу? Я зажмурилась и быстро подняла одеяло. Посмотрела вниз и выдохнула. Они были на мне. Майкл смотрел на меня и улыбался.
— Улыбайся, улыбайся, но трусики на мне, — я ему чуть ли не язык показала.
— Они сейчас на тебе, — сказал он, переворачивая меня на спину и ложась сверху. — Откуда тебе знать, где они были ночью? — Майкл прикусил мочку моего уха и спустился поцелуями вниз.
Это было плохо… Он слишком тяжелый, сильный и… горячий. Надо скинуть его с себя… Надо…
— Они были там же всю ночь, на своем законном месте, мистер Митчелл. Не надо думать, что я такая дурочка.
Ха! Решил обмануть меня. Я не дурочка, я — девственница.
— И хватит меня целовать! Проваливай из моей кровати, — возмущалась я, сжимая под одеялом ноги. Боже мой, видать секс — это действительно круто, раз одни его поцелуи и одно только осознание катастрофической близости его члена срывают мне крышу.
— Ники, в чем дело? — спросил Майкл, стягивая лямку топика. — Ты вчера дала мне четкие указания по эксплуатации моих яиц. Они рядом с тобой, ты же теперь их хозяйка. Может, приласкаешь их?
О, господи… Он стащил топик вниз, и теперь уже мои соски вовсю строили ему глазки. Я попыталась прикрыть грудь руками, но он не дал мне этого сделать, втянув в рот сосок правой груди.
— Знаете что, мистер… — Он слегка прикусил его, и я застонала, забывая свою убойную речь. — Цезарь тоже был несносным до того, как… — из меня вырвалось что-то похожее на стон и опять не смогла договорить.
— До того, как что? — Издевался он, выкручивая соски пальцами. Изверг!
— Его кастрировали!
Мистер-самоуверенность оторвался от пыток надо мной и посмотрел на меня взглядом «опять она портит важные моменты своим неугомонным языком».
— Ну, пока я еще полноценный мужчина, нужно успеть сделать то, что задумал, мисс Кросс! — В этот момент его пальцы остановились у моих трусиков, а я сильнее сжала ноги.
Черт, его член подобрался совсем близко.
— Н-нет, Майкл, никакого секса. Я серьезно.
— Почему, Ники? Мы же в отношениях.
— Мы в отношениях всего лишь сутки! Понимаю, что для тебя это рекорд, но для меня — нет.
— Хорошо, никакого секса. Я не буду тебя принуждать. Но можно сделать хотя бы вот так? — Хитро спросил он, не отрывая от меня глаз, и накрыл своей ладонью лобок, проводя пальцами по промежности.
— Ты охренел… — простонала я, закрывая глаза. — Это почти секс.
Но сил, да и желания убрать его руку не было.
— Да, малышка, я охренел, и я козел, я все знаю. Ты пахнешь божественно, — произнес он, вводя в меня один палец.
— Детское мыло.
— Неважно. — Его пальцы забрались совсем глубоко, и я свела ноги вместе.
— Хватит… Хватит, пожалуйста. Ты хочешь во мне тоннель прокопать?
— Для этого я бы использовал другой инструмент. Гораздо толще и длиннее пальцев.
— Все вы, мужики, так говорите про свои волшебные палочки, — фыркнула я.
Майкл рассмеялся, но пальцы из меня вытащил.
