Susanne Beck - Трилогия Айс и Ангел
После порядочной порции рыданий убитой горем женщины, она вытерла лицо, затем спрятала носовой платок в карман. Я готова была разрыдаться оттого, что столь прелестное оружие стало мне теперь недоступно.
– Так что, как вы можете видеть, это было не самым лёгким путём, по которому мне пришлось пройти. Я здесь, в полном одиночестве, без единого друга, которого могла бы назвать настоящим, – она глубоко вздохнула, увеличив тем самым свою и без того большую грудь до невероятных размеров. – Но, как всегда, я продолжу свою борьбу, несмотря на то, что эти идиоты попытаются сделать против меня
– Вы не пробовали сопротивляться? – спросила Корина таким сострадательным тоном, каким она только могла сказать это при данных обстоятельствах.
– Да, пробовала. Я подавала в суд, я вызывала полицию, я делала всё, что могла. Но ничто не помогает, – она горько засмеялась. – А они говорят – правосудие! Ха! Они бы по-другому заговорили, если бы столкнулись с этим сами!
– Не могу сказать, что мало удивлена, – ответила Корина. – Эти канадцы защищают только своих, если в дело вмешивается чужестранец. Вы просто представить себе не можете, через сколько проволочек мне пришлось пройти, чтобы спасти мою любимую племянницу, – она улыбнулась; ей трудно было не поверить. – Потом я поняла, что самое лучшее – это взять всё в свои руки.
Лицо Миллисент приняло выражение молодой девушки, у которой есть какая-то глубокая тайна, и я поняла, что пришёл тот момент, которого я так долго ждала. Я почувствовала лёгкое напряжение, потому что адреналин начал выделяться в мою кровь, ускоряя ритм моего сердца.
– И вы это сделали? – спросила она тоненьким голоском.
– Да. Грустно говорить об этом, но прошли те дни, когда положение в обществе давало хоть какие-то гарантии, Миллисент. Теперь каждый сам за себя. Другого выхода нет.
Я почти чувствовала, что творилось в тот момент внутри Миллисент. Её глаза смотрели куда-то вдаль, она нервно кусала нижнюю губу. Затем в её взгляде появилось что-то такое, чего прежде я там никогда не замечала: трепет.
– Вы когда-нибудь делали что-нибудь похожее? – спросила она наконец.
Корина усмехнулась.
– Ну я ведь здесь, не так ли?
Толстое тело Миллисент расслабилось после этой фразы, и она расплылась в огромной улыбке, что сделало её, правда, всего на секунду, даже привлекательной. Однако она не спешила раскалываться, поэтому Корина решила немного ускорить процесс.
– Конечно, в этом крошечном городке есть еще кто-то, кто не любит этого человека также, как и вы. Должен быть. В городах такого масштаба просто куча скелетов в шкафах и много глыб, которые так и просятся, чтобы их перевернули
– О нет, только не здесь. Поверьте мне, я проверяла, – она остановилась, потому что поняла, что только что зашла слишком далеко. Она посмотрела на меня, затем на Корину.
– Не волнуйтесь за Тайлер, Миллисент. Она уже усвоила урок. Разве не так, Тайлер?
Я умудрилась сохранить спокойствие.
– Да, мадам, – ответила я, немного подвинув руки и опустив свои глаза для большего эффекта.
Миллисент казалась удовлетворённой этим.
– Я поговорила с несколькими почтенными господами, не из этого города, однако. С людьми, у которых есть счеты с неким мистером Уилламеттом. Большие счеты. Старые счеты.
– И они хотят помочь вам с вашей проблемой?
Миллисент ответила скромной улыбкой.
– О, уже помогли. Знаете ли, несчастные случаи иногда случаются. И обычно без предупреждения. Его место – гиблое место, в любом случае.
Корина с мудрым видом кивнула.
– И это дало результат?
– Ещё рано говорить, конечно. Но, уверена, поможет, в конечном счёте. Я ужасно этого хочу, и я всегда получаю то, чего хочу. Всегда.
– Я вижу, вы человек дела, да?
Словно помощь провидения, зазвонил телефон, и Миллисент пришлось встать, чтобы ответить на звонок.
Мы обменялись с Кориной долгим, многозначительным взглядом. Мы пришли, чтобы получить ответы на наши вопросы, и мы их получили. Дело в шляпе.
Когда она примчалась обратно с красным, переполненным эмоциями, лицом и сообщила нам, что произошла чрезвычайная ситуация и ей надо срочно уйти, то никто из нас совсем не расстроился, что беседа подошла к концу,
Мы грациозно попрощались и уехали, с теми знаниями в руках, которые были нам так необходимы
Прогулка домой обещала быть интересной.
***– Ты хотел доказательств? Теперь они у тебя есть. Вопрос в том, что ты собираешься с ними делать, – Корина сидела в кресле, стуча пальцами по деревянной крышке стола и пригвоздив Попа глазами к месту, на котором он стоял.
Он, казалось, пытался прийти в себя и хотел понять, чего она пытается добиться.
– По правде говоря, не знаю. Я не ожидал, что они будут так скоро.
Она улыбнулась.
– Это потому, что ты плохо меня знаешь. Ты не единственный человек в этом городе, который может получить всё, что хочет, когда хочет.
– Ты, наверное, права, – он снова замолчал.
– Ну?
– Корина…, – я мягко перебила её, наклонившись к ней через стол, чтобы положить свою руку на её беспокойно дёргающееся запястье.
Повернув голову, она стрельнула в меня тем же взглядом, каким смотрела на Попа, но когда я выдержала этот взгляд, она постепенно расслабилась и драматично вздохнула.
– Прекрасно. Если он не хочет использовать ту информацию, которую мы достали, я сама могу её использовать.
– Я не говорил, что не собираюсь этого делать, Корина. Только ты совсем не дала мне времени, чтобы обдумать это.
Она снова повернулась к нему.
– Время? Господи, ну что за человек! У тебя было время, чтобы обо всём этом подумать, с тех пор, как Миллисент впервые натравила на тебя тех головорезов, а ты висел на волоске от смерти!
– Не стоит сейчас об этом, Корина. Никто наверняка не знает, она ли стояла тогда за всем этим. Эти парни подонки, просто и без затей… Нет никакой необходимости заострять на этом внимание.
Корина медленно качала головой, на её лице видна была тень недоверия.
– Для человека, обладающего такими знаниями, ты чересчур наивен иногда, Уилламетт.
Поп прищурил свои глаза, глядя на неё.
– Что ты хочешь сказать, женщина?
– Только то, что ты слышишь. Трудно себе представить, что ты не знаешь, что та сошка Миллисент, который тут ошивался недавно, оказалась никем иным, как шурином владельца Жареного Орешка.
– Я знал это.
– Ты знал это и… что? Ты перемножил дважды два и получил семнадцать? Двадцать? Сколько?
Я снова попыталась успокоить Корину, лицо которой стало походим на сливу.
