Равен - Лиа Фэ
— Ты права.
Она сделала еще один короткий вдох. Затем обошла меня и опустила ладонь на дверную ручку.
— Удачи! — последнее, что я успела сказать, прежде, чем мой любимый педагог, мой кумир и мой идеал скрылась внутри.
Пытаться подслушивать не имело смысла, я давно это усвоила. Но, впрочем, у меня и так было важное дело. Достав телефон, я быстро пробежалась взглядом по списку контактов. Уверена, пожертвование сделал кто-то из моих друзей. И я была намерена выяснить — кто именно.
Глава 33
— Лина, клянусь, я здесь не причём! — заверил Евгений с другого конца провода.
— И не вкурсе, кто это сделал? — надавила я.
— Нет. Но я понимаю, почему ты подумала на меня.
Разумеется. Антверлен при мне внёс пожертвование за меня, Милу и Киру, чтобы сгладить наш прогул месяц назад. Причём для пущей убедительности удвоил сумму.
— Допустим, я тебе верю.
— Так.
— Но, пожалуйста, если узнаешь, кто это сделал — расскажи мне, хорошо? Мне очень важно это выяснить, понимаешь?
Я надеялась, что смогу интонацией передать всё серьёзность моих намерений.
— Да, конечно, Лина.
— Ведь это точно кто-то из наших. Просто никто не признаётся.
Я почти прохныкала, как пятилетка.
— Лина. Я обещаю, что расскажу тебе, — на этот раз слова Евгения прозвучали с нажимом.
— Ладно.
— Но я в любом случае поздравляю тебя с возвращением!
— Спасибо, — выдохнула я. — Ладно, не буду больше тебя отвлекать. Спасибо, что поговорил со мной.
— Ничего, звони почаще.
— Пока!
— Пока.
Отведя мобильник от уха, я тяжело вздохнула и вычеркнула из списка еще одно имя.
Рука потянулась к чашке кофе.
Друзья либо и правда не знали, кто внёс за меня оплату, либо не хотели признаваться. Я даже на мгновение подумала, что они могли сброситься — это было вполне в их стиле, но после вспомнила взволнованное лицо Милы. Нет, подруга точно была не в курсе.
У отца таких денег просто не было. Айван же продолжал искать другое решение. Да и если бы он решил заплатить за меня, то сделал бы это сразу, а не спустя недели.
Я уже было собралась набрать следующий номер, как в столовую вошла мисс Морган.
По прежнему шла первая пара, поэтому помещение пустовало. Мы мгновенно заметили друг друга. Отложив телефон, я поднялась ей навстречу.
Офелия поспешила ко мне. На лице преподавательницы светилось потрясение и мне сложно было распознать, радостное оно или печальное.
— Вы как?
Мисс Морган рассеянно опустилась на стул напротив.
— Нам дали свой спектакль, — произнесла она на одном дыхании.
Её плечи опускались и поднимались в быстром темпе, взгляд был направлен в пустоту. Верные признаки шока.
— Офелия, — я постаралась переключить её внимание на себя. — Дышите.
— Дышу, — на автомате повторила она.
— Давайте я пока принесу вам чай или кофе, а вы потом подробнее всё расскажете.
— Кофе, пожалуйста. С молоком и сахаром.
Я быстро кивнула и поднялась с места.
Пока руки колдовали над кофейным аппаратом, я всячески старалась не поддаваться собственным теориям. Кажется, случилось именно то, о чём говорил Евгений. Но так ли это на самом деле, я могла выяснить только напрямую у преподавательницы.
— Ты, наверное, помнишь тот разговор в кафе, когда мы случайно встретились? — начала мисс Морган, когда я подтолкнула к ней чашку.
— Конечно, — закивала я.
— Тогда… Евгений заставил меня задуматься о многом. Он ведь был прав, говоря о том, что система нашей Академии не совсем справедлива.
— Да.
— Я тогда подумала: Лия, ты же глава кафедры, почему тебе не попробовать всё исправить? К тебе же должны прислушаться.
У меня перехватило дыхание.
— И вы…
— Я пришла к Наталье на следующий день. Пересказала всё, о чём мы говорили. Подтвердив слова собственными аргументами.
— И миссис Каспар согласилась?
Офелия посмотрела на меня круглыми, как блюдца, глазами.
— На всё! — выдохнула она.
— Что это значит?
Мисс Морган поднесла к губам чашку и сделала большой глоток, собираясь с мыслями.
— Во-первых, у каждого курса теперь будет свой спектакль. Все направления будут объединяться и самостоятельно решать, в каком жанре они хотят представить своё творчество. Дизайнеры займутся декорациями, афишей, костюмами, театралы сценарием, светом, музыканты — живым звуком, а мы хореографией.
— Это же потрясающе! — не сдержавшись взвизгнула я. — Так волнительно и…
— Страшно, — заключила мисс Морган.
Мне захотелось обнять её, подарить свою поддержку.
— Меня, как инициатора идеи, поставили руководить первой постановкой. Всё: от идеи до конечной реализации должно быть одобрено и подтверждено мной.
— Мисс Морган, это замечательно! — постаралась уверить её я. — Вы это заслужили. И обязательно со всем справитесь. Мы вам будем помогать, обещаю.
Кажется, мои слова умилили её.
— Спасибо, Лина, — учительница снисходительно улыбнулась.
Внезапное озарение заставило меня резко выпрямиться.
— А что насчёт миссис Дамески? “Щелкунчика”? Столько дней репетиций, отборов. Что с этим будет?
Глаза мисс Морган сверкнули.
— Постановку отдали третьему курсу.
Слова дошли до меня чуть быстрее, чем их осознание. Я внимательно посмотрела на собеседницу.
— Значит, — небольшая пауза. — Танцевать будут Никита и Софи?
Офелия кивнула.
— Мне жаль, — добавила она.
Она знала моё отношение к Никите Золотову. И всё же…
— Ничего, — выдохнула я, а после перевела взгляд в сторону окна. За ним виднелась подъездная дорога и бесконечные жухлые поля. По голубому небу плыли облака в форме барашек. — Миссис Каспар была права, говоря, что Никита — превосходный танцовщик. Несмотря на свой характер, он и вправду прекрасен на сцене. Если отбросить личное, то я скажу, что он в самом деле заслужил на ней выступать.
Преподавательница согласно кивнула.
— Так и есть.
— Но вы сказали “во-первых”, значит, есть еще новости?
Вопрос оживил мисс Морган. Она села чуть ровнее.
— Теперь будет установлен лимит допустимых ежемесячных пропусков. Я настояла на том, что даже в курсантских училищах есть разрешение на беспричинные прогулы от одного до трёх дней. А мы, ведь, школа искусств, а не армия.
— Три дня, — повторила я.
Звучало как подарок небес.
— Больше никого не лишат стипендии или исключат из-за пары пропусков, — заключила мисс Морган. — Жаль, что мы пришли к такому решению слишком поздно.
Она посмотрела на меня взглядом, полным сочувствия. Но сама я, как ни странно, печали не испытывала.
— Если бы не мой прецедент, то всё могло оставаться по-прежнему долгие годы. Рано или поздно подобное бы произошло. Если не со мной, то с другим студентом.
— Скорее всего да.
— А моя история в любом случае закончилась хорошо. Ну, если не считать того, что кто-то анонимно пожертвовал на моё образование сумму размером с
