Анна Альварес - Дикая Роза
— Единственное, чего я хочу, это уехать из Мексики.
Он стал спускаться по лестнице.
— Так вот что я тебе скажу, — кричала ему вдогонку Дульсина, — не увидит твоя дикарка этого дома!
РАЗВЯЗКА
Узнав от Дульсины, что Рикардо собирается покинуть Мексику, Леонела решилась на последний разговор с ним. Она вошла к нему, дав себе слово быть сдержанной и убедительной. Она села в кресло и умоляюще посмотрела на мужа.
— Рикардо, ты уезжаешь? Прошу тебя, возьми меня с собой. Мы еще можем спасти наш брак!
Леонела ожидала от Рикардо чего угодно, только не такой решительности.
— Я уезжаю навсегда. И я уезжаю один.
— А я? — беспомощно спросила она.
Он рекомендовал ей связаться с лиценциатом Валенсией и все с ним утрясти. Она вправе попросить развод в связи с тем, что муж бросил ее.
Она взяла его за руку и как можно убедительнее произнесла:
— Я никогда не дам тебе развода. Но меня интересует не твоя жизнь, а моя.
— В таком случае, ничем не могу помочь, — ответил он равнодушно.
Она поднялась.
— Ты сам не знаешь, на что ты толкаешь меня!
Самое важное дело, которое было сегодня у Розы, — это выбрать кольцо для Линды. Она знала, какое кольцо понравится подруге, и даже присмотрела одно подходящее. Но ей сказали, что сегодня в магазине должен появиться новый, очень интересный товар, и Она хотела взглянуть на него, прежде чем сделает окончательный выбор.
Роза сама не замечала, как ее шаг в последнее время стал более осторожным — она невольно берегла живущего в ней ребенка. Но постоянная погруженность в мысли о будущем младенце, делая осторожными ее движения, одновременно рассеивала ее внимание. Иначе она, может быть, заметила бы роскошную машину, уже довольно долго ехавшую позади нее, в некотором отдалении, не приближаясь и не отставая.
Такая медленная езда могла бы помешать остальному транспорту. Но автомобилей на этой улице было немного.
Напротив магазина Роза решила перейти улицу. Но не успела она отойти от тротуара и трех-четырех шагов, как автомобиль, ехавший позади, на полной скорости рванул вперед и всей массой обрушился на нее.
Машина, чуть вильнув, умчалась дальше и, взревев, исчезла за углом. Роза осталась неподвижно лежать посреди дороги.
Все как будто было готово к отъезду. Дульсина, мрачно наблюдавшая за сборами брата, видела, что он медлит.
— Ты что-нибудь забыл? — спросила она.
— Нет. Я уезжаю. Хочу еще заехать попрощаться с Рохелио. Он в моей квартире. Я положил на столе адрес отеля в Мадриде, где я остановлюсь.
Она посмотрела на него равнодушно.
— Все мы, Линаресы, умираем потихоньку. Какая разница, где кто из нас находится?..
Он молча постоял посреди гостиной.
— Я дал указания Рохелио насчет Кандиды. Она скоро выйдет из лечебницы и будет жить на ранчо с ним и его женой.
Не обращая внимания на то, что он сказал, Дульсина хмуро заметила:
— Мы проиграли. Партию выиграла дикарка.
Он подошел к сестре и поцеловал ее, прощаясь. Когда он спускался по лестнице, она крикнула ему вслед:
— Но клянусь тебе: она не переступит порог этого дома!
Машина, сбившая Розу, неслась, не соблюдая никаких правил, по улицам города, удаляясь от центра в сторону загородного шоссе.
Несколько раз она сбивалась с маршрута и снова возвращалась на него: то ли водитель плохо знал город, то ли был очень рассеян и не придавал значения тому, куда едет.
Водителем этим была красивая женщина из старинного и очень богатого рода…
Когда Леонела Вильярреаль садилась сегодня в свой роскошный автомобиль, ей было не до того, чтобы посмотреть на датчик, показывавший уровень бензина в бензобаке.
А бензина было мало. Его хватило на то, чтобы сбить Розу Гарсиа, голодранку, испортившую представительнице аристократического рода всю жизнь, хватило на то, чтобы вырваться за черту этого проклятого города, где богатства еще недостаточно для того, чтобы чувствовать себя и счастливой, но теперь почти не оставалось.
И когда автомобиль подкатил к железнодорожному переезду, к которому в это время приближался скорый поезд, топлива попросту не хватило, чтобы преодолеть совсем небольшой отрезок пути, огражденного с двух сторон шлагбаумами. Машина застряла на путях, загородив дорогу мчавшемуся составу.
Но разве может автомобиль, даже такой большой и основательный, на каком привыкли ездить представители рода Вильярреалей, задержать состав, набравший скорость и не ожидающий препятствий на своем пути?
Поезд налетел на машину, смял ее и поволок с собой. Отчаянного крика, раздавшегося из водительской кабины, за грохотом и лязгом никто уже не услышал.
Паулетта примчалась в больницу «Скорой помощи» через пятнадцать минут после того, как Мендисанбалям по телефону сообщили о том, что их дочь сбита машиной и находится при смерти.
Ворвавшись в палату, куда привезли Розу, Паулетта кинулась к ней и услышала, как дочь еле слышным голосом прошептала:
— Мама… я, наверно, умру… позови Рикардо… он должен знать… что у меня ребенок от него.
Паулетта могла сейчас думать только об одном: будет ее Роза жить или на это не остается никакой надежды.
Однако доктор, следящий за состоянием Розы, настойчиво рекомендовал прислушаться к ее просьбе.
— Она умрет? — рыдала Паулетта.
Прогнозов доктор делать не стал, но повторил, что необходимо вызвать в больницу Рикардо Линареса, и чем быстрее, тем лучше.
Леопольдина с ужасом смотрела на свою хозяйку. Они только что узнали о смерти Леонелы, погибшей во время столкновения скорого поезда с ее автомобилем.
— Все! — сказала Дульсина. — Леонелы нет. И Кандиды не станет. И Рикардо уехал. И Рохелио уедет…
Она поднялась со своего места и стала бродить по дому, вырывая из гнезд телефонные шнуры.
— Что вы такое делаете? — пыталась остановить ее Леопольдина.
— А никто нам больше не позвонит, — отвечала ее хозяйка. — Одни мы остались. И средств у нас нет. Одно только средство у меня осталось. Секретное.
Она вдруг подмигнула Леопольдине. Похоже было, что она не в себе. Слуги перемещались по дому, как призраки, не зная, куда себя девать.
Руфино, спустившийся в подвал, обнаружил там какую-то канистру с бензином, которой не было здесь еще утром. Он пытался узнать, кто ее сюда поставил. Но в это время Селия крикнула сверху, что хозяйка велит всем подняться в гостиную.
Собрав всю челядь, Дульсина объявила, чтобы через полчаса в доме не осталось ни души. Все должны были идти к лиценциату Валенсии и получить у него полный расчет. В доме остаются только сама Дульсина и старшая служанка.
