Неверная - Кира Романовская
— Ну привязались ко мне, потом привяжутся к другому чужому дяде, которого мамуля домой приведет. — усмехнулся Филин.
Влад покачал головой, понимая, что может он то не орёл, но и Филин тоже не лучше.
— Свят, ты сегодня распустил свой язык. Ты назвал Иду их мамой, не делай так больше, договорились?
— Договорились. — оскалился Филин. — Соня, значит, так и живёт сиротой, без матери, с двумя нянями? Ты не думаешь, что это жестоко по отношению к ребёнку? Ты запрещаешь Иде ей говорить или она сама такая мямля, что не может настоять на своем?
— Ещё раз посмеешь как-то назвать мою жену, и мне не понравится, я тебя в нокаут отправлю! — сжал зубы Влад.
— Вот почему кто-то взялся за твою Иду. — усмехнулся Филин, похлопав по предплечью друга. — Ты за себя легко глотаешь оскорбления, даже не чешешься. Собаки лают — Влад идёт напролом. Но стоит кому-то тявкнуть в сторону Иды, у тебя глаза кровью наливаются. Они знали, что делали… И знали, как заставить тебя от неё отвернуться. Подумай над этим, Влад, он всё ещё где-то рядом…
«Я итак знаю, что где-то рядом! Только где, блять?» — раздраженно подумал Влад, когда машина Филина скрылась за воротами.
После дневного сна Ида проснулась ещё более разбитой, чем была до него. Сил ни на что не было, она с чистой совестью сплавила детей на няню, а сама просто легла на кровать и лежала с открытыми глазами. Она очень устала, и не на кого было опереться. Последние два года её опорой была Галина, которая в свою очередь считала своей опорой Иду, так они и жили две сломленные трагедиями женщины, чья жизнь вращалась вокруг Сонечки.
Ида стала частенько слышать, как Соня играла с новыми куклами в дочки матери, у кукол были всегда мама — Соня, папа — Котик. После вопросов Сони о своей маме и истерики на море, Ида законсервировала эти мысли, чтобы хоть как-то существовать, но было невыносимо. Ида так хотела обнять свою девочку и сказать: «Ты моя доченька! Ты жила у меня девять месяцев в животике! Я всегда буду с тобой!». Всё упиралось в графу — отец, в ее свидетельстве о рождении, а также брата. Как сказать Димке, чтобы это его не ранило? Ида не знала. Она зарылась лицом в подушку и тяжело вздохнула, опять эти мысли крутятся, как карусели по кругу, и выхода нет, но и оставаться на месте тоже был не выход.
Ида всё таки встала с кровати, умылась и вышла во двор, где дети играли на площадке с няней. Стоило им увидеть Иду, они облепили её со всех сторон и она через усталость отвечала на и вопросы и слушала, что они говорят. Зарема тихо сидела рядом с песочницей и как-то странно себя вела, стоило Иде на неё взглянуть, как она стыдливо прятала глаза.
Во двор вышел Влад и присел на лежак около бассейна, где расположилась его жена. Только сейчас она заметила, что его руки замотаны бинтами, она удивлённо посмотрела на них, потом на мужа, пока Соня в это время оккупировала дядю Влада и залезла к нему на колени, что-то увлечённо рассказывая про Кузю.
Ида нахмурила брови, чувствуя какую-то странную ревность и к дочери, и к Владу. Она замечала, что Соня уделяет ему много внимания, несётся сломя голову, когда он приходит домой, постоянно с ним разговаривает, что-то рассказывает, торчит на его террасе, где Влад разрешал ей сидеть и тихонько рисовать. Правда, тихонько у неё не получалось, а он даже не ругался по этому поводу. Влад всегда терпеливо её слушал, брал её за руку и шел с ней, если она куда-то его звала. Соня даже выдрессировала его махать ей, когда он уезжает на работу, девочка выбегала во двор и махала ему, что есть силы, как раньше бабушке. Влад иногда ей сигналил, и она визжала от счастья на весь двор, а Котик в это время затыкал ушки. Он уже перестал так часто носить наушники, и просто прикрывал ушки ладошками, когда было слишком громко.
Она никак не могла понять своего мужа, который очень сильно скрывал раздражение от одного вида и поведения Костика, но при этом с Соней проводил время довольно охотно. Что у Влада вообще в голове? Или мужчины действительно любят детей только от своей любимой женщины, даже если они не его? Она раздраженно фыркнула своим собственным мыслям и резко слезла с лежака, направившись на кухню, чтобы занять руки и приготовить простой ужин, на изыски сил не было. За ужином Ида клевала носом в тарелку, организм всё ещё был в отходняке после вчерашнего. Влад угрюмо молчал.
— Я так устала, Идочка. — тяжело вздохнула Соня. — Спать так хочется, только бабулечке позвоню, она сказку мне почитать обещала интересную, потом помолюсь и спать. Ангелочки ко сну придут.
Влад искоса посмотрел на Соню, которая сладко зевнула и засунула в рот последний кусочек котлетки.
— Вы что как медленно кушаете? Пойдемте Кузеньку кормить скорей, а то мы то поели, а он то там голодает! — поторопила Диму и Котика генерал Любимова.
Мальчики послушно доели свои порции и наперегонки побежали кормить собаку. Его кормили строго по расписанию, а вот котята, которых с подачи Сони теперь звали Фунтик, Жигарик и Фрося, получали еду круглосуточно и отъелись до размеров почти взрослых кошек. Они втроем бегали наперегонки вокруг обеденного стола, за которым остались лишь муж с женой.
— Что случилось с твоими руками? С кем ты подрался? — спросила Ида, подперев рукой подбородок.
— Ни с кем… Просто выпустил пар. Чуть с ума не сошел, когда ты пропала из бара. Ещё и Филин нагнал ужасу, что в этот раз тебя убьют наверняка. — опустил голову Влад, поправляя бинты. — Давай договоримся с тобой, Ида, что охрана заходит с тобой в помещение, если ты куда-то выезжаешь одна. Но вряд ли это ещё раз повторится.
— Я под замком?
— А тебе куда-то срочно надо?
— Нет.
— Тогда значит под замком. — подвёл итог её перемещениям Влад и неожиданно спросил. — Соня крещеная? Она молится каждый вечер, по-своему как-то, по-детски, но молится, крестик носит.
— Да, мы крестили её в три месяца, Галина очень верующая.
— Это она так решила? Ты ведь не верующая? Диму мы не крестили, ты ни разу не поднимала эту тему
Она была слегка удивлена вопросами, что задавал Влад, о вере они никогда не говорили. Ковалевские были ярыми атеистами и безбожниками,
