Равен - Лиа Фэ

— Знаете, ваша Академия вроде такая крутая, но в то же время такая глупая, — неожиданно вспыхнул Евгений.

Я посмотрела на него во все глаза.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Офелия.

— В ней куча нелепых правил. Например, о посещаемости. Лина пропустила всего два дня за семестр, и её исключили.

— Во-первых, — мисс Морган подняла палец вверх — за половину семестра. Во-вторых, не исключили, а лишили стипендии. В-третьих, это был её выбор — взять вину на себя.

— Но если бы не она, то выгнали бы её парня, верно? Как его там? А…

— Айвана, — подсказала я. — И нет, его бы сняли с роли.

Евгений непонимающе уставился на нас.

— Это с высокой долей вероятности разрушило бы его карьеру.

— Допустим, — кивнул он. — Но вернёмся к моему тезису. У тебя, Лина, обе причины для пропуска были уважительные. Первый раз — ты была в больнице, второй — помогала другу в беде.

Я испуганно уставилась на Офелию.

— Она вкурсе Гонки Стихий, — пояснил парень. — Именно поэтому я и возмущён.

— Технически, в первый раз я была в клубе…

— Но ты ведь собиралась вернуть до комендантского часа?

— Да.

— А еще Офелия сказала, что драку начали старшекурсники.

Я приподняла бровь, глядя на учительницу.

— Я читала это дело, — кивнула она. — Много раз.

— Я к тому, что важны, в первую очередь, результаты экзаменов, а не посещаемость. Обстоятельства бывают разные — болезнь, семейные проблемы, даже, не дай великие силы, смерть. Университет должен быть местом обучения, а не тюрьмой, — он обернулся к своей спутнице — Офелия, как думаешь, сколько студентов смогут соблюдать такой график все четыре года? Стольких вы будете вынуждены исключить?

В его словах была логика. По глазам мисс Морган я видела — она тоже об этом задумалась.

— А еще, — продолжал восклицать Евгений — что за глупость ставить в конце семестра именно классический балет?

— Ты о чём? — мои брови сдвинулись к переносице.

— Если мне не изменяет память, то ты не балерина, — он внимательно осмотрел меня от рук до макушки.

— Не балерина.

— А ты, — он опустил ладонь на спину Офелии — преподавательница современного танца.

Можно было не отвечать, но она всё равно кивнула.

— То есть в Равен набрали целую группу студентов, танцующих модерн, дали им преподавателя по этому же стилю, но итоговый спектакль ставите в академической манере? Разве это не дискредитирует половину ваших студентов? Разве может Лина наравне состязаться с выпускниками Вагановки?

Ох, он даже не подозревал, насколько был близок к истине.

— Дорогая, — он ласково взглянул на Офелию, — у тебя блестящие рекомендации от самых разных режиссёров и хореографов. Почему ты сама не ставишь балет? Ты же, в конце концов, ректор.

Глаза учительницы расширились настолько, что были похожи на два блюдца.

— На самом деле, — тихо добавила я. — Мы с ребятами искали в интернете ваши работы. У вас, мисс Морган, правда талант.

— О чём я и говорю! — всплеснул руками Евгений.

Девушка немного поёрзала на стуле, подбирая слова для ответа.

— Ты в чём-то прав, — наконец заговорила она. — Я раньше, почему-то, даже не задумывалась о том, что выбор жанра не достаточно честен по отношению к ученикам, работающим в современных стилях.

— Вот!

— Но, — Офелия охладила его пыл одним взглядом. — То, что ты предлагаешь, будет также несправедливо к ученикам-классикам.

— Может стоит найти компромисс, — подытожила я.

Мне было это важно. Не для себя, а для тех ребят, которые остались в стенах Равена и были мне друзьями — Кристофер, Денис и Саша, Анабель и Люсинда, Стефан и Миша, Катя, Селия, а так же многие другие. Но и Айван, конечно же.

— Лина — одна из лучших студенток, она доказала это, выиграв один из ваших конкурсов. Ты сама говорила, что она прошла в финал отбора на этот ваш Зимний спектакль, а это не будучи профессиональной балериной. Но даже она вынуждена была покинуть академию.

Евгений мог не продолжать — его прежние слова и так посеяли смуту в уме мисс Морган. Но он был бизнесменом, как и его отец, поэтому мыслил стратегически, наперёд, наверняка. Если в воздухе витали аргументы — он вбивал их, словно гвозди.

У Офелии Морган не было шансов парировать их.

— Ваш десерт, — голос официанта разорвал напряженное молчание.

Перед моим носом оказалась тарелка с клубничным чизкейком. Но ни долгожданным сладостям, ни внушительно порции кофе не удалось вернуть за наш столик прежнюю беззаботность.

Глава 32

— Лина, к тебе посетитель! — громко скомандовала Шарлотта, опуская трубку стационарного телефона.

Я резко вскинула голову, рука так и зависла над графой журнала учёта.

— Ко мне? — неуверенно начала я, не до конца понимая, что следует сделать.

Вчера был мой первый опыт работы на спектакле. На этот раз показывали современную версию “Венецианского купца”. В подготовке костюмов к которому Шарлотта превзошла сама себя. Это было целое море атласа, бархата и кружева. Десятки головных уборов, бесконечные ленты. А от бесчисленных корсетов мои пальцы болели даже спустя сутки.

Сегодня же мы устраняли последствия — приводили гримёрные в порядок, собирали костюмы на реставрацию и чистку. Пришлось изрядно повозиться. К вечеру усталость проступила во всём теле. Но я, как ни странно, гордость и удовлетворение её пересилисвали. Чем дальше мы продвигались — тем больше воодушевления растекалось внутри. Приятная тяжесть после продуктивного дня напоминала мне о танцах.

— Ты закончила подсчёт? — громко поинтересовалась Шарлотта, вырывая меня из размышлений.

Я внимательно осмотрела стоящие в ряд шляпки. Количество совпадало с цифрой в таблице. Все графы до последней были заполнены. Я поставила быструю роспись.

— На самом деле да.

— Подшила ленты на платьях?

— Еще утром.

— Развесила…

— …по разным отсекам платья, сюртуки и костюмы прислуги. Пересчитала недостающие застёжки и пуговицы, а также не забыла про испорченную собачку на молнии — всё отдала Селене. Париками занялась Инас.

— Я уже заканчиваю! — голос девушки раздался с другого конца помещения.

— Я тоже, — добавила Селена, высовывая голову из под длинного бального платья. — Чтоб я еще раз согласилась на многоярусные юбки!

Шарлотта пропустила её реплику мимо ушей. Она перевела взгляд на настенные часы. До конца нашей смены оставалось чуть более двадцати минут.

— Тогда верни журнал на полки и можешь быть свободна, — вынесла свой вердикт Лотти.

Я радостно кивнула и повернулась к выходу.

— И еще, — быстро добавила подруга — ты молодец, Лина. Нужно было сказать тебе раньше.

Я улыбнулась.

— Спасибо.

Эти слова были нужны мне больше, чем я