Елена Кондаурова - Хранительница (Там, за синими морями…)
— Ее дед ее и продал. Семья не примет Рил обратно. Ей придется смириться.
Самконг немного помолчал.
— Как ты думаешь, откуда она вообще? Сигурия?
— Сигурия? — Переспросил Таш. — Я думал об этом, но вряд ли. Ты же знаешь, какие они там.
— Да уж! — Усмехнулся Самконг. — У них даже бабы — амбалы. Но зато блондинки.
— И ведьма на ведьме. — Таша слегка передернуло от неприятных воспоминаний. Национальный характер коренных сигурийцев отличался крайней степенью неуживчивости. Хорошо, еще, что местные не знают, да и не хотят знать, как выглядят сигурнийцы, иначе у Рил было бы много проблем. Они уже давно стали притчей во языцех на всем материке.
— Отдал бы ты ее мне, Таш. Если уж сам взять боишься. Ты же знаешь, что я ее не обижу.
— С чего ты взял, что я боюсь?
— А то я не вижу, что ты ее хочешь, но не решаешься? Да и кто бы на твоем месте не хотел? И не надо смотреть на меня зверем, я не собираюсь переходить тебе дорогу! Один раз уже перешел, так до сих пор тошно! Ты же помнишь, Зару, друг?
Еще бы Таш не помнил Зару. Юная кокетка здорово покружила им с Самконгом головы на самой заре их жизни. Оба увлеклись так, что света белого не видели. А она не хотела выбирать, гуляла поочередно то с одним, то с другим, доводя их до белого каления. Один раз они чуть не поубивали друг друга, и после этого Таш отступил. Он не мог воевать против Самконга, друга и больше, чем брата. К тому же бывший барон всегда нравился женщинам, и Таш думал, что Зара наверняка любит его, а с ним так, играет. Но только с Самконгом у них что-то не заладилось. Она пробыла с ним около месяца и сбежала с каким-то купчишкой в Ванген, после чего следы ее затерялись. Только через несколько лет Таш узнал, что этот ублюдок продал ее в публичный дом. Он бросил все, и помчался в столицу, надеясь на чудо. Ему даже сейчас было тяжело вспоминать, как он носился по всему Вангену, пытаясь собрать хоть какие-нибудь сведения о ней. И то, что он узнал… Честно говоря, он предпочел бы никогда этого не знать. В борделе она не задержалась, потому что почти сразу же заболела. Ее вышвырнули на улицу, и она умерла под забором, потому что никто не бросил ей даже корки хлеба. Да она и не просила. Она всегда была слишком гордой.
Таш долго не мог поверить, что ее нет. Что то, что горело в ней, играло и переливалось всеми цветами радуги, навсегда ушло из этого мира.
Он нашел того, кто ее продал, и отрезал у него то, чего боятся лишиться все мужчины на свете. И никакое сострадание не шевельнулось в его душе, потому что этот его не заслужил.
Таш никогда не обсуждал с Самконгом то, что случилось с Зарой, и не знал, помнит ли он ее вообще. Оказалось, что помнит.
— Она ведь любила тебя, Таш! — После некоторой паузы продолжил Самконг. — Тебя, а не меня. А ты ее мне отдал. А я, дурак, принял. Лучше бы ты меня тогда убил. Так вот, слушай сюда! — Он ткнул Таша твердым, как палка, пальцем. — Если ты Рил не понравится замужем, вернее, когда Рил поймет, что ей не нравится замужем, я приду и заберу ее, понял?
Он повернулся и зашагал по выложенной камнями дорожке. Таш усмехнулся в усы.
— Если ей там не понравится, я сам ее заберу.
— Приятно сознавать, что твой друг не окончательно впал в маразм на старости лет! — Со смехом отозвался Самконг.
Через несколько секунд хлопнула калитка, и все стихло.
Рил как раз заканчивала мыть посуду, когда он зашел на кухню и стал в дверях, прислонившись к косяку.
— Тебе понравился Самконг? — безо всяких предисловий спросил он.
— А должен был?
— Он всегда нравился женщинам, они просто падали в его объятия, стоило ему только намекнуть.
— Ну, я не могу сказать, что он мне не понравился, но в его объятия мне падать не хочется.
У Таша отлегло от сердца. Уже другим голосом он спросил:
— Как прошел день? Кстати, как ты себя чувствуешь? Дорминда говорила, что тебе нездоровилось.
— Нет, нет, все в порядке, — быстро ответила Рил. — А день прошел хорошо. Господин Таш, мне нужно с вами поговорить. — Она вытерла руки и села за стол. Таш вспомнил наставления Дорминды.
— Да, мне с тобой тоже.
Рил вздохнула, собираясь с мыслями.
— Давайте сначала вы.
— Хорошо. В общем, так. Я хочу, чтобы ты ходила к подружкам. Ну, там, гуляла, общалась, и… что они там еще делают? Не надо сидеть и ждать меня к ужину. Поняла?
— Да. Вы хотите, чтобы я вышла замуж? — Спросила она упавшим голосом.
Таш на данный момент хотел только поцеловать завиток волос у нее на шее, но, сделав над собой усилие, сказал:
— Да, хочу.
Рил почувствовала, что говорить больше не о чем. Она встала, чтобы уйти и спрятаться у себя в комнате, но Таш спросил:
— А ты о чем хотела со мной поговорить?
Она с усилием ответила:
— Да я, собственно, о том же.
На следующее утро Дорминда застала Лику на кухне, играющей с белым пушистым котенком.
— Доброе утро, Дорминда! — Лика, улыбаясь, поднялась с колен.
Котенок, желая продолжить игру, вцепился ей в платье и повис на нем. Лика расхохоталась.
— Откуда это у тебя? — С подозрением спросила Дорминда.
— Это подарок! — Лика перевернула Пушка на спину и погладила ему живот босой ногой.
— И кто подарил?
— Какой-то приятель Таша вчера приходил, он и принес.
— А зовут его как?
— Пушок.
— Да нет, приятеля!
— А, приятеля! Самконг.
Если бы Лика не была так занята котенком, то она заметила бы, какое впечатление произвело это имя на пожилую служанку. Она замерла и молча опустилась на стул.
— А Таш с тобой ни о чем вчера не говорил? — Безнадежно спросила Дорминда.
— Ах, ну да! — Лика посерьезнела и уселась на табуретку напротив Дорминды. — Он велел мне больше общаться со сверстниками, ходить гулять, ну и все такое. Только, Дорминда, как я смогу это сделать? Я кроме Неты и не знаю никого… — Немного отошедшей от вчерашних переживаний Рил идея выйти замуж казалась все менее и менее привлекательной, даже несмотря на ясно выраженное желание Таша. — Может, плюнуть на все это? Что он мне за это сделает? Ну, не убьет же, в конце концов! Да, если и убьет, невелика потеря.
— Что ты говоришь, девочка?! — Замахала на нее руками Дорминда. — Как ты можешь такое думать? Нельзя ослушаться приказа хозяина, грех это! Одевайся, я тебе помогу! — Лика неохотно встала и пошла в свою комнату, но Дорминда, подумавшая о том, что надо бы покормить кота, ее окликнула. — Лика, а молоко где? Ты забирала утром с порога?
— Ой! — Лика обернулась и виновато развела руками. — Молока у нас сегодня нет! На крыльце мне Пушок под ноги прыгнул, я оступилась и уронила кувшин. Прямо на землю. Он не разбился, но молоко все вылилось.
