Клаудиа Кроуфорд - Тайны семейного альбома
У Блисс от возбуждения загорелись щеки.
– Лет через десять, вот увидите, – Блисс станет одной из законодательниц моды. Не так ли, сердце мое? Тебе ведь хочется этого?
Рейчел подняла бокал, чтобы выпить за будущий успех правнучки и обвела взглядом сидящих за столом, в полной уверенности, что они придут в восторг от сказанного. Но тут Элеонора резко встала, отодвинув стул так, что он упал на пол.
– Как ты можешь!
– Что ты имеешь в виду?
– Блисс моя дочь. Моя и Люка. Как ты можешь строить планы о ее будущем, не обсудив их сначала с нами? Не спросив, согласны мы или нет.
Спросить согласия? Но Рейчел никогда ни у кого не спрашивала согласия или разрешения. Элеонора погубила свой талант. И Рейчел не допустит, чтобы то же самое случилось с Блисс.
– Я самый старший член этой семьи. И я… Я не позволю заживо хоронить Блисс в вашем поселке, в то время как перед ней открыт весь мир. Я не могу… Я не хочу, чтобы ее талант загубили. Блисс оставит след в истории моды.
Но Элеонора не собиралась сдаваться. Джесси тщетно пыталась успокоить ее.
Блисс стояла ошеломленная и потрясенная. Грандиозные планы Рейчел манили ее, но чувство привязанности к родителям заставляло принимать то, что говорила мать.
И в этот момент раздался телефонный звонок.
Казалось бы, еще один из числа тех, что звучали весь вечер. Поскольку Рейчел не позволяла, чтобы ужин прерывали телефонные разговоры, на них отвечал Уэсли. Однако на этот раз Джесси каким-то образом почувствовала, что это звонит Клиффорд из Лондона и что звонок важный. Она поднялась.
– Джесси, сядь на место. Ты знаешь мои правила, – тотчас обрушила на нее свой гнев Рейчел.
Дверь со скрипом отворилась настолько, что Уэсли мог просунуть голову:
– Прошу прощения, мадам. Звонит джентльмен из Лондона, говорит, что по важному делу.
Рейчел свирепо глянула на секретаря Уэсли.
Джесси снова вскочила:
– Это Клиф, я уверена!
– Оставайся на месте, Джесси. – Властные интонациии, прозвучавшие в голосе Рейчел, заставили Джесси застыть на месте. – И не смотри на меня так, словно тебе три года! Ты знаешь, что я не позволяю своим гостям прыгать из-за стола, словно это какие-то акробаты в цирке. Уэсли примет сообщение, если оно адресовано тебе. Итак… – Она повернулась к Блисс. – Как мы уже говорили, Элеонора…
Ее внучка по-прежнему была настроена воинственно. Она все еще стояла – в знак протеста и в доказательство неповиновения. Но ее плечи слегка вздрагивали, словно ее душили рыдания, готовые вырваться наружу.
– Мама, – от всего сердца воскликнула Блисс, видя ее впервые в таком состоянии, и бросилась не раздумывая к ней.
– Собирайся, Блисс. Мы едем домой. Сию же минуту, – вздрагивающим голосом проговорила Элеонора.
Угадывая, насколько уязвлена мать, Блисс не стала отказываться напрямую, но нашла обходной путь:
– Ты же знаешь, что папа не любит, когда ты садишься за руль ночью. – Взгляд Блисс, брошенный в сторону Джесси, взывал о помощи.
И Джесси решительно перешла в наступление:
– Успокойтесь, пожалуйста, все. Рейчел! Элеонора! Ради Бога, о чем вы спорите? Неужто так обязательно обсуждать будущее Блисс именно сейчас? До июня еще целых полгода. – Она предостерегающе взглянула на Рейчел:
– И, конечно же, решение должны принять Люк и Элеонора. Рейчел сама догадывается об этом не хуже других. А потом… – Джесси улыбнулась, – ведь мы собрались, чтобы поздравить Рейчел с тем, что она получила звание Женщины года, так ведь?! Разве я не права?
Рейчел не оставалось ничего иного, как кивнуть в знак согласия и переменить тему разговора. Элеонора и Блисс сели на свои места.
Чувствуя, что наступило самое подходящее время, Джесси выскользнула из комнаты, вихрем пронеслась через фойе, кухню и оказалась в приемной.
– Уэсли, это мне звонили?
Интуиция подсказывала ей, что Клиффорд звонил не просто так. В такие, как вот эта, минуты, она готова была задушить Рейчел. Джесси потянулась к телефону, стоявшему на кухне. В Лондоне уже полночь. Клиффорд должен быть дома.
– Не стоит ему звонить. Он просил передать, что позвонит сам еще раз. Он вышел. Просил не беспокоиться.
«Не беспокоиться». Чисто английское выражение, которое в переводе на нормальный человеческий язык означало, что существует какой-то серьезный повод для беспокойства.
– Джесси? – Рейчел стояла в дверях. – Я так и знала, что застану тебя здесь.
– Я хотела налить себе воды.
– На столе полно воды. Что ты глупости выдумываешь, – возразила Рейчел, но, увидев, что оказавшаяся в ловушке Джесси готова взбрыкнуть, тотчас перевела разговор:
– Ты обратила внимание, как убран центр стола, на цветы?
Как Джесси могла не заметить этого? И то, что Рейчел с такой гордостью демонстрировала цветы, полученные от Астор Брук, говорило только о том, насколько уязвима ее бабушка на самом деле. Скотт Фицджеральд прав. Богатство бывает разным. Неважно, как много денег и власти сосредоточилось в руках Рейчел. Она все еще остается той же девочкой-швеей с улицы Форсайт. Сердце Джесси сжалось от невольной жалости к бабушке.
– Цветы восхитительные. Астор Брук очень внимательна по отношению к тебе, бабушка.
Рейчел кивнула в знак согласия. Если говорить по правде, очень многие люди чрезвычайно интересуются ею и внимательно следят за ее судьбой.
– Я собираюсь в ответ послать ей экземпляр твоей книги. С твоим автографом, разумеется. Я продиктую, что тебе следует написать.
Кажется, спокойствие снова воцарилось за столом. Все то время, пока длился спор о будущем Блисс, Ханна хранила молчание, задумчиво потягивая шампанское из бокала.
Теперь и она сказала свое слово:
– Блисс, тебе ведь не обязательно становиться модельером… Ты можешь стать фотографом, как Джесси. Или же писателем. Как я…
– Ты! Писатель? С каких это пор? – Рейчел своим вопросом отказывала дочери в каких-либо творческих способностях.
– Да, мама. Ты забыла о том, что я была репортером во время войны. А кроме того, публиковала статьи и эссе. Блисс могла унаследовать и мой писательский талант. Очень часто случается, что способности проявляются через поколение.
Джесси попыталась поддержать мать, которую, несомненно, задело замечание Рейчел.
– Мама замечательно пишет. И мы все это знаем.
Рейчел, скрывая раздражение, отвела глаза и попыталась заговорить о другом:
– Ты ходила узнавать про Клифа, какие от него новости?
Чувствуя облегчение от того, что теперь можно сложить с себя обязанности по защите творческих способностей Ханны, Джесси постучала по бокалу ложечкой:
– Послушайте. У меня есть кое-какие новости для вас. Вообще-то я не собиралась говорить об этом, но… Одним словом, Клифу настолько понравились фотографии Блисс и Рейчел, которые я сделала, что… – Она помолчала для пущего эффекта.
