Наталия Экономцева - Мастер иллюзий
– Это просто моя работа, – напомнила я, стараясь, чтобы эти слова прозвучали как можно спокойнее.
Тем не менее слышать похвалу мистика мне было очень приятно, ведь он был прав. В этом городе, как и во многих других городах, нашлось бы достаточно женщин, которые с удовольствием пригласили бы его к себе. Но я готова поклясться, что среди них нет ни одной, которая не мешала бы ему спать и смогла бы разобраться с пропавшими ключами.
– А что это за мешки, которые так портят дизайн вашей кухни? – Козаков указал на четыре высоких черных мусорных мешка у окна.
– Ах, это… Это на самом деле ваши мешки, Алексей.
– То есть?
– Это письма, которые вам пишут поклонники, а издательство пересылает мне.
Мистик изумился так, что отхлебнул слишком много шоколада, и над его верхней губой появились смешные коричневые усы.
– И вы… Неужели вы на них отвечаете?!
– Не на все, конечно.
– С ума сойти. Я и не предполагал…
– Катя сказала мне, что однажды вы в очень резкой форме просили вас по этому поводу не беспокоить.
– Ну да, конечно…
Я стою очень дорого, но только потому, что работаю исключительно хорошо.
Еще через час мы со знаменитым автором кармических теорий присутствовали при взломе двери и замене замков.
– Очень вам советую, Алексей, – сказала я, когда все было готово и мастер ушел, – сделать запасной комплект ключей. Все-таки открыть дверь ключом и сменить замки гораздо проще, чем ее взламывать. Хранить комплект нужно в надежном месте, вне квартиры, разумеется.
– Например, у вас? – спросил мистик.
– Например, в сейфе банка. Если хотите, я забронирую для вас ячейку.
– Мама дорогая, – еле слышно выдохнул Козаков. – Наверное, хочу… Знаете, иногда рядом с вами я чувствую себя малым дитем…
– Прекрасно, – заявила я. При этом мое «прекрасно», разумеется, относилось к банковскому сейфу, а не к способности вызывать сыновние чувства у автора бестселлеров.
Когда я уже взялась за ручку двери, из спальни не спеша вышел Шива. Он приблизился ко мне и чинно кивнул головой.
– Как дела, Шива? – спросила я.
Он сверкнул янтарными глазами и, не удостоив меня ответом, удалился в направлении кухни.
«Может быть, однажды я и залез к тебе на колени, – как будто говорил его взгляд. – Но это совершенно не значит, что ты можешь обращаться ко мне, когда сама пожелаешь».
Мой телефон зазвонил раньше, чем я успела сесть в такси.
– Анжелика, я забыл вас спросить о следующих выходных, – услышала я Козакова. – У вас есть на них какие-нибудь планы?
Должна признаться, что вопрос прозвучал достаточно злорадно, но для того чтобы обидеть меня, этого явно маловато.
– У меня нет определенных планов, – ответила я без всякого выражения.
– В таком случае, может быть, вы поедете вместе со мной на семинар?
– Конечно, я могу это сделать. Но вряд ли это понравится Борису.
– Его я беру на себя. Значит, вы с нами? Выезжать надо в пятницу, часа в два.
Сев в такси, я достала из сумки блокнот и записала:
«Пятница, 14.00 – семинар».
Перед моими глазами тут же возникла улыбающаяся физиономия Бориса, вот только эта улыбка не предвещала для меня ничего хорошего.
Я вернулась домой и не спеша поднялась пешком на девятый этаж. Пока меня не было, горничная убрала со стола и вымыла посуду. Я налила себе немного гранатового сока и несколько минут посидела на балконе. Впрочем, сейчас это было не очень приятно: в будний день, в два часа пополудни слишком много машин, да и солнце пекло нещадно.
В гостиной на низком столике лежала раскрытая книга – «Доктор Странствий», часть третья. Единственное, к чему в моем доме никогда не прикасаются горничные, – это книги, особенно раскрытые.
Когда Козаков успел оставить мне это послание? Я не заметила.
Я взяла книгу.
Правую страницу украшало изображение мужчины, который сидел на земле, прислонившись спиной к высоченной горе. Позади него, на вершине клубился дым вулкана, у ног мужчины плескалось море. Он сидел, опустив голову, и лица его не было видно. Но я ни секунды не сомневалась: подними он сейчас голову, и на меня посмотрели бы прозрачные глаза мистика.
Главка на левой странице называлась так: «Мужчина, которого любили женщины».
«– Говорят, что в одной деревне жил мужчина, которого очень любили женщины, – сказал Доктор, и все вокруг отложили свои дела, потому что на этот раз он говорил очень тихо. Накануне Доктор выпил слишком холодного вина, и теперь у него болело горло.
– Женщины приходили к нему на рассвете, появлялись на закате и забегали на несколько минут после обеда, пристроив своих детей соседкам. Он любил их всех и не обижал никого. Они возвращались домой с сияющими глазами, забирали у соседок детей и блаженно улыбались несколько дней подряд. Это продолжалось много лет, вот только мужчинам, которые жили в той деревне, такое безобразие совсем не нравилось. И конечно, в один прекрасный день их терпение иссякло. Они поймали того, кого любили их женщины, и отрезали то, что считали источником всех своих бед.
Доктор замолчал и закрыл глаза, как будто не собираясь продолжать.
– И что же? – спросили его.
– А ничего, – лениво ответил Доктор. – Все осталось по-прежнему. Женщины, как и раньше, приходили к тому человеку на рассвете, появлялись на закате и все так же забегали на несколько минут после обеда.
– А как же источник всех бед?
– Видимо, он был не в том, о чем подумали мужчины, – пояснил Доктор. И хотя ему задали еще очень много вопросов, он больше не произнес ни слова: у него слишком болело горло».
Я закрыла книгу и прошла в гостевую спальню. Разумеется, горничная навела порядок и здесь – сменила белье, застелила постель, пропылесосила пол, а может быть, совершила массу других, неизвестных мне манипуляций. Вряд ли в спальне осталась хоть одна пылинка, которая помнила бы присутствие Козакова, но тем не менее едва уловимый аромат восточных благовоний, казалось, пропитал все в этой комнате. Впрочем, я не нашла в этом ничего удивительного. Человеческое сознание иногда преподносит и более странные сюрпризы и не делает исключений для тех, кто не рожден привлекать.
Будь у меня чуть меньше здравого смысла, я, наверное, легла бы в постель гостевой спальни и не покинула ее до самого утра. К счастью, у меня были более важные занятия. Я вышла из комнаты и плотно прикрыла за собой дверь, а затем прошла на кухню. Через некоторое время позвонила в кафе дома напротив и заказала тигровых креветок, жареных в пряном соусе. Налила себе бокал белого вина, бросила в него несколько маленьких кубиков льда. А потом открыла первый из четырех черных мешков, которые, как справедливо заметил мистик, портили интерьер моей кухни.
