Сибилла Кентвич - Вкус фиалок
— Почему я здесь, Патрик? — Она обвела рукой вокруг. — Почему?
Ему хотелось прикоснуться к ее лицу, но он не решался. Он понимал, что Николь хочет услышать. Для этого ему пришлось собрать все свое мужество.
— Ну, во-первых, я решил, что тебе нужно немного передохнуть в таком месте, где ничто не напоминало бы тебе о работе… А еще, и это главное, — Патрик тяжело сглотнул, понимая, что следующий шаг может оказаться последним, — я хотел побыть с тобой наедине.
Николь отчаянно пыталась выбраться из дремучих зарослей, в которые забрела по ошибке.
— Почему?
— Потому что ты преследуешь меня с того самого момента, когда я поцеловал тебя.
Николь принялась медленно переставлять приборы, лежащие на пледе.
— Преследуют приведения. Я же не призрак.
— Не призрак, но прекрасное видение, которое может исчезнуть при одном лишь неосторожном движении.
— С чего ты взял?
Господи, ну как преодолеть барьер, который она возвела?
— Каждый раз, когда я подхожу к тебе, ты напрягаешься, словно ждешь попутного ветра, чтобы улететь с ним. Почему?
Николь принужденно засмеялась.
— Слишком много «почему». Тебе не кажется? Все намного проще…
— Ты так считаешь?
Николь встала с пледа и подошла к воде. Солнце играло на его поверхности разноцветными бликами.
— Что это за озеро?
Патрик тоже поднялся и остановился за спиной Николь. Она даже не шелохнулась.
— Это не озеро, а залив Бер, соединенный с морем каналом.
— Спасибо за информацию. Терпение его было на исходе. Он положил руки девушке на плечи и повернул ее лицом к себе.
— Пойми, это нелегко для меня. Николь вызывающе посмотрела Патрику в глаза.
— Тогда не делай то…
— Не думаю, что у меня есть выбор, — прервал ее Патрик и склонился над ней.
8
Паника — вот слово, которым можно было определить состояние Николь в тот момент, когда губы Патрика коснулись ее губ. Страхи, копошившиеся в дальних уголках души, вдруг рванулись наружу, Она опять стояла над пропастью, только чудом удерживаясь на самом краю… И с еле слышным стоном Николь шагнула в бездну.
Она обвила руками его шею, не противясь объятиям Патрика. Ветер наслаждения подхватил ее мысли и развеял по четырем сторонам света. Власть этого мужчины над ней пугала и вместе с тем казалась желанной.
Николь чувствовала себя на грани жизни и смерти. Она не могла думать. Ей хотелось только чувствовать. Она покорно разомкнула губы, подчиняясь мягкой настойчивости Патрика. Господи, как она истосковалась по мужчине!
Трудно описать чувства, обрушившиеся в тот момент на Патрика. Он хотел только поцеловать ее, а получил больше, чем мог ожидать. Это было все равно, что брести по колено в воде вдоль берега и внезапно провалиться в яму. Инстинкт подсказывал, что он слишком быстро идет ко дну, и чувство самосохранения взяло верх. Патрик прервал поцелуй.
Николь дрожала в его объятиях и озиралась по сторонам, будто не осознавая, как попала сюда.
— Хочешь, накинь мой пиджак? — предложил Патрик, когда снова обрел голос.
Она покачала головой. Озноб, что сотрясал ее, был внутренним — пиджак тут не поможет. Ей необходимо было что-то вроде панциря, а еще лучше оказаться бы одной на неприступном острове, окруженном со всех сторон водой.
Николь прерывисто вздохнула, пытаясь восстановить контроль хотя бы над своим телом…
Проклятье! Но Патрику снова захотелось поцеловать ее. Он погладил девушку по волосам, чувствуя неутолимую потребность прикоснуться к ней.
Николь с вызовом подняла бровь.
— Ты, в самом деле такая суровая, как притворяешься?
— Еще суровее. — Но ее глаза говорили совсем другое.
Патрик пришел к выводу, что Николь терзает какая-то боль. Наверное, поэтому девушка и играла роль недоступной строптивицы.
— Ты не хочешь рассказать почему?
— Не о чем рассказывать, — ответила Николь с раздражением. Оставь меня в покое, мысленно твердила она. Ты уйдешь ни с чем.
— Ну что ж, я придумаю способ… — начал Патрик.
— Какой? — быстро прервала она его.
— Помочь тебе, — сказал он.
Николь повернулась и медленно пошла вдоль берега. С отсутствующим видом она подобрала с земли веточку и начала вертеть ее в руках. Покой и умиротворение окружающей природы контрастировали со смятением, царящим в ее душе.
— Оставим это. Просто забудем. — Николь замедлила шаг и остановилась, повернувшись к Патрику, последовавшему за ней. Ей хотелось обо всем рассказать ему, хотелось сбросить камень, что давил ей на грудь. Но она предвидела последствия. И, чтобы не допустить продолжения разговора, сказала:
— Думаю, нам пора возвращаться.
Патрик кивнул. Несмотря на благие намерения, он не отвечал за свои действия, когда рядом находилась Николь.
— Да, я тоже так думаю.
Холодный тон несколько обескуражил Николь. Но она знала, что сама виновата и заслужила такое отношение со стороны Патрика.
— Я уберу посуду, — вызвалась она.
— Не надо, я сам все сделаю.
Патрик корил себя за то, что не смог растопить лед в душе Николь. Но это его проблема, и он решит ее, сколько бы времени и сил на это ни потребовалось.
Николь поморщилась и повела плечами: напряжение чувствовалось во всем теле. Оно возникло не от переутомления на работе, а, скорее, от недобрых предчувствий. Злой рок не давал ей жить нормальной полноценной жизнью, которой наслаждались другие женщины. Она с каждым днем все отчетливее понимала, что Патрик Перрен по-настоящему притягивает ее, и с трудом выдерживала дистанцию, которую сама же и установила.
Но что она могла поделать? Иногда Николь чувствовала себя тигрицей, посаженной в клетку. Она металась из стороны в сторону и следила за дверью, карауля момент, когда сможет вырваться на волю. А иногда, наоборот, видела себя сторожем зоопарка, с опаской поглядывающим на клетку с хищником…
Николь вздохнула, положила локти на свой письменный стол и подперла кулаками подбородок.
— И когда это смерч пронесся в ресторане, сметая все на своем пути? — спросил Патрик, входя в ее комнату.
Действительно, стороннему наблюдателю могло показаться, что он видит ночной кошмар, который не скоро рассеется. Но Николь держала проект перестройки ресторана в уме и точно знала, во что он превратится в скором будущем.
Она улыбнулась.
— Хорошо сказано.
Стараясь поддержать непринужденную атмосферу, Патрик прошел к окну и выглянул на улицу. Из комнаты Николь открывался прекрасный вид на залив. Тогда почему же у него кошки на душе скребли?
