Вита Витренко - Вне зоны доступа
Женя не помнила, как Макс сообщил ей о решении стажироваться за рубежом. Наверное, память просто стерла этот эпизод, чтобы не травмировать психику. Вдруг стало понятно, что никакой свадьбы не планировалось, а все было четко расписано на годы вперед.
«Это ведь для нашего блага, — уговаривал ее Макс, целуя глаза и непослушные каштановые локоны. — Представляешь, кем я могу стать после стажировки там? У нас будет все!..»
«А как же я?» — чуть не плакала Женя.
«Год пролетит незаметно!» — искренне утешал Макс.
Может быть, для него. Новое место, новые люди, масса возможностей и впечатлений. А для Жени это 365 серых тоскливых дней.
К концу злополучного года Женя своей безошибочной интуицией определила: он не собирается возвращаться. Писал все то же: «Скучаю, люблю. Еще немного — сейчас открылись хорошие перспективы. Придется еще чуть-чуть подождать — и золотой ключик у нас в кармане». Но Жене не нужен был ключик. Ей нужен был Макс, живой, теплый, рядом. Макс, с его особым чувством юмора, нежными пальцами, смешными, так и не ушедшими с лица веснушками. И она знала, что Макс не приедет.
Если бы он не спрятался так далеко, она бы полетела к нему сама. А тут один только билет в Америку стоил за тысячу зеленых. Где ей взять такие деньги?! Попросить у родителей Макса она считала невозможным, а те о Жене как-то сразу забыли. Ну, была такая девочка, танцевала когда-то с их сыном.
Сначала было обидно и больно. Трудно сказать, что больше. Женя порвала фотографии с соревнований. Перестала отвечать на его мэйлы. Всем говорила, что расстались по обоюдному согласию.
Потом боль растворилась в ритмах ча-ча-ча и пасодобля. Она снова танцевала. Но уже для детей. Работа дарила воодушевление. Рана в душе затягивалась. Женя вспоминала Макса со спокойной печалью. Маленькие ангелы оказались отменными лекарями.
Макс волновался. Он много раз думал, что скажет. Нельзя быть многословным. Перед тем как ехать, он, конечно, прозондировал почву: Женя не вышла замуж. Сам он прожил год в гражданском браке с эмигранткой из Беларуси. Катя была напориста и самоуверенна. Она стремилась выжать из жизни максимум. Что не выжималось, готова была оторвать зубами. Наверное, о такой невестке мечтали его родители. Но Максу и самому хватало напора. Все чаще он вспоминал легкую Женю в звуках венского вальса. Когда понял, что ту, вторую, не любит, съехал с ее квартиры. Злился на родителей: они сразу приняли Женю в штыки. «Дочь медсестры, из неполной семьи!» — заезженная пластинка маминым голосом. Отец вел себя сдержаннее, но на защиту сына никогда не становился. С родителями он виделся только в Америке — сам ни разу не прилетел к ним в гости. Может, из-за нее? Или все-таки из-за них?…
Он сидел в когда-то любимом кафе за тем самым столиком — справа от стойки, в углу, под картиной с «Битлами». За пять лет изменилась только публика, да стулья немного потерлись. На третьем эспрессо появилась Женина фигурка.
Она неловко огляделась, помахала Максу рукой, сняла пуховик и вязаную белую шапочку. Макс удивился: вместо роскошных волос — коротенькое каре. Женя отметила, что его веснушки поблекли. Они пытливо изучали друг друга. Каждый находил в другом родные черты. Каждый заметил что-то новое и чужое — так годы, которые они провели не вместе, легли на их лица.
— Как жизнь? — начал он нейтрально.
— Прекрасно! Преподаю, — Женя ждала продолжения.
Он заговорил о войне, чтобы потянуть время. Женя перебила его:
— Максим, расскажи о себе. Ты добился того, о чем мечтал?
Макс услышал в ее голосе нотки насмешки, но ему показалось.
— Да, я доволен, — честно признался он. — Купил квартиру в кредит. Имею стабильный доход.
И вдруг неожиданно для себя добавил:
— Я скучал по тебе.
Женя замерла. Сколько раз она рисовала в воображении эту сцену! Сколько раз до слез упивалась его раскаянием! А в реальности его слова прозвучали так буднично. И как будто нелепо.
— Прошло пять лет, — озвучила Женя известный обоим факт.
— Некоторые вещи занимают больше времени, чем ожидаешь, — тихо ответил Макс после паузы.
— Пять лет — это так долго… — неопределенно пожала плечами Женя.
Она не знала, что лучше сказать, а о чем промолчать. Вдруг поспешно начала одеваться:
— Пойдем. Пойдем! Я покажу тебе студию. Там сделано все по моему вкусу. Ты наверняка оценишь. Как мы когда-то мечтали… Помнишь?
В студии было холодно. Во время занятий обычно работало два нагревателя. Но за несколько часов тепло бесследно выветривалось. Женя щелкнула выключателем — свет озарил небольшой уютный зал и отразился в зеркалах. «Тут мы занимаемся, есть две раздевалки и даже душ. Правда, приятное место?…»
Еще один щелчок — и из старенького магнитофона полились звуки танго.
Макс сам подхватил ее за талию. Он немного утратил сноровку, но движения все еще были отточены. Он безошибочно вел свою партнершу. Они растворились в музыке. У них не было зрителей, им мешала верхняя одежда. Но у них получался слаженный и великолепный тандем. Как, впрочем, всегда. Воздух раскалился. Максим и Женя танцевали свою жизнь.
Когда они отдышались, Макс прижал к себе разрумянившуюся Женю и горячечно зашептал ей в ухо: «Поедем со мной! Распишемся на этой неделе, у папы есть связи. Подумай сама, в стране война и развал! Поедем, нам ведь хорошо вместе, сама говорила!»
Они не услышали, как скрипнула дверь. У входа материализовалась рослая мужская фигура. Темные тени зашелестели по стенам. Виталик смотрел на танцующих и думал: «Неужели история повторяется? Неужели после всех усилий, которые я приложил, чтобы ее отыскать и танцевать с нею, этот худощавый наглец снова все перечеркнет? Зачем он приехал? Почему она привела его сюда? После всего, что их теперь связывает? После всего, чем они одарили друг друга?»
Женя увидела Виталика и вдруг подумала не в тему, что теперь знает, кого ей напоминают Валера и Майечка. Пара-огонь, идеальный дуэт, понимание друг друга без слов. Если она их бросит, смогут ли они реализовать свой потенциал? А если не бросит, останутся ли они вместе?
Макс натянуто засмеялся. Ситуация показалась ему анекдотичной. Он процедил что-то насчет удачи. Поспешно вышел из студии, на ходу заматывая вокруг шеи мохеровый шарф. «Что это я?» — спрашивал сам себя, торопясь по безлюдной улице к автобусной остановке. Под ногами хрустел жесткий февральский снег. В голове все еще звучало танго, гулко отзываясь где-то под ребрами. Мысли путались.
В эту ночь не спалось всем троим. Кто-то пил вино, кто-то водку, кто-то успокоительное. Каждый по песчинке перебирал свою жизнь. Есть тысячи мудрых книг, Библия, Коран и Тора. Есть тысячи служб, где умные люди дают советы. Можно разложить пасьянс или бросить руны. Но почему-то, когда дело касается тебя самого, так сложно принять правильное решение! Единственно верное, о котором никогда не пожалеешь. Решение, которое озарит твою жизнь светом.
Этот бостонский клуб знали не только русские. Сюда приходили те, кто умел отдыхать. Простая, но отменно приготовленная еда (русская и французская кухни), приятная музыка, свежие, с налетом интеллигентности лица. Культурная программа радовала разнообразием. Сегодня — вокал, завтра — джазовый концерт, а в субботу — что бы вы думали? Танцы!
Красочные афиши внутри и снаружи. Билеты проданы. Нестандартная постановка (стиль ретро!), фееричные наряды, латиноамериканская программа. А главное, танцоры — признанные мастера. Наверняка будет аншлаг…
Девушка в пышном и розовом выпорхнула на сцену и звонко отбила первые такты джайва. Подол шифонового платья синхронно подскакивал, оголяя красивые круглые коленки. Лаковые туфельки с крупными серебряными пряжками яростно стучали по полу. Кто-то громко присвистнул.
Ее партнер в коричневых с блестками брюках и полурасстегнутой шелковой рубашке на тон темнее, чем платье танцовщицы, ловко вступил в игру. Уверенные движения, свободная пластика, а как заводит его азарт! Вначале они танцевали спиной друг к другу, потом каждый исполнил собственную партию, и наконец пара сплясала дуэтом. Кружевной подол метался из стороны в сторону. Она соблазняла его, он отвечал ей тем же. Резкий поворот бедра, выпад, стук каблуков. Искры летят во все стороны!
Один человек в зале неотрывно смотрел на танцующих. Он сидел в третьем ряду, но надвинутая на лоб кепка скрывала его лицо. Он приехал сюда из Нью-Йорка специально, чтобы попасть на этот концерт. Втридорога заплатил за билет, но денег было не жалко.
Звуки джайва будили в сердце сладкую боль. Ноги сами отбивали такт. Эти ребята, молодые супруги, — они молодцы!
Зал взорвался аплодисментами, и на сцену вышла она. Та, из-за которой сегодня этот человек здесь. Это ее постановка, ее успех. Это ее лучшие ученики. Он несет ей к ногам огромный букет белых роз. Невероятный, будто гигантский воздушный шар. Она с благодарностью принимает щедрый благоухающий подарок, но из-за волнения и кепки не угадывает его лица. Наверное, это к лучшему. Ведь за кулисами ждет тот, кто теперь вдохновляет и бережет ее.
